— Эй, Алька, када уже заявится наш благодетель? — Диар нетерпеливо прыгал по подоконнику, под благодетелем имея в виду, конечно же, дроу. — Наша мама, наверное, хлопнется в обморок, када впервые его увидит.
Цветочек всегда называл маму Аль «мама» или «наша мама», хотя на самом деле её звали Селестия и он уж точно не был ей сыном, а к Альвиноре вообще относился по-отечески. Диар прав, реакцию мамы на архимагистра предсказать сложно, хотя тут многое будет зависеть от того, как он себя поведёт. Только бы был помягче!
Тёмный декан всё не приходил, и Аль начала беспокоиться. Может, какие-то проблемы с расколдованными людьми? Или его задержало что-то ещё более важное?
Когда посреди комнаты раскрылся портал, она уже успела нафантазировать себе столько всего, что, не приди дроу сейчас, Альвинора бы решилась и связалась с ним по маджету. Хорошо, что не успела: Тёмный был чернее тучи, а попадать под горячую руку желания не было.
— Ч-что случилось? — взволнованно сросила она.
— Хорошего мало. Мы имеем дело с очень коварным врагом, и моя бы воля… — он сжал кулак. — У нескольких зачарованных помутился разум, и ещё непонятно, можно ли вытащить их из бездны безумия. Допрос остальных тоже пока не дал результатов. Простите, это всё, что я могу вам сообщить.
— Я уверена, что целители сделали всё, что могли. И вы тоже, — мягко сказала Аль и осторожно коснулась руки мужчины.
Он вздрогнул и перевёл на неё взгляд:
— Временами я думаю, что из вас вышел бы замечательный целитель. Врачевать можно не только магией, но и словами. Вы собрались?
— Ага, мы уже готовенькие! — Диар спрыгнул с подоконника на стол.
— О, наш растительный друг тоже собирается в путешествие? — вскинул брови декан.
— А то! — заявил чудо-цветочек и приземлился в руки Аль. — Как же я её одну-то отпущу? Да и родные стены повидать охота.
— Тогда отправляемся, — декан прикрыл глаза, видимо, высчитывая координаты, и создал портал, куда сначала пропустил Альвинору, а потом уже шагнул сам.
Они оказались на одной из боковых улочек Цветочного. Осень, разумеется, похозяйничала и здесь, сметая с деревьев пожелтевшую листву, хотя некоторые сорта цветов пока ещё радовали глаз. А всё благодаря дару мамы. Мама у Аль магией не обладала, но вот даром Восприятия владела в совершенстве и поэтому частенько «договаривалась» с растениями, хотя и не могла их контролировать и отдавать приказы, как теперь умела её дочь.
Да-а, когда у Альвиноры проснулась сила природницы, это было событием для всего селения. И не только потому, что из-за этого спонтанного выброса времена года сменились несколько раз. В Цветочном практически не было постоянных магов. Торговец из лавки магических вещиц не в счёт: он ученик-недоучка, который, так толком ничему не научившись, с треском вылетел из магической школы и стал зарабатывать тем, что хоть как-то касалось магии.
— Ну что, ведите, — декан сделал приглашающий жест, будто не замечая, что селяне, которым посчастливилось лицезреть их прибытие, замерли каменными истуканами, разве что пальцами не тыкали. А другие, которые шли мимо, теперь чуть ли не шеи сворачивают.
Аль вежливо со всеми здоровалась, но народ её будто не замечал, опасливо уставившись на дроу. А кто не уставился, тот просто косился, якобы спеша по своим делам.
— И что это за страхолюдина такая? — наконец не выдержал дед Матур.
— Тише ты, голосистый, — цыкнули на него. — Вишь, как зыркает, враз образумит, ежели языком трепать бушь.
Но тёмный декан никого «образумивать» не собирался, а просто шагал в том направлении, куда вела его Аль.
— Да, кстати, я хотел спросить, а откуда у вас медальон, который вы практически не снимаете с самого приезда в академию?
— О, этот, — Альвинора нащупала под одеждой заветный кулончик. — Мама дала. Кажется, он принадлежал моему отцу. А что?
— Да символ на нём интересный выгравирован… — задумчиво проговорил декан.
— Да, я бы тоже хотела узнать, что он означает, но мама ничего не говорит, — пожала плечами она.
— Просто нужно уметь спрашивать, — решительно заявил дроу, и Аль как-то сразу стало страшно за маму. Если наставник зыркнет на неё так, как умел только он, дело может и до обморока дойти.
— Знаете, господин декан, если мама не хочет говорить, значит, у неё на то есть причины…
— Ничуть не сомневаюсь, — согласился он. — Но некоторые вещи нам всё же очень необходимо узнать.
О да, сама Альвинора тоже с удовольствием бы узнала определённые аспекты жизни мамы. Отца своего она не знала, родственников со стороны матери — тоже. Так и жили вдвоём.
Аль была не в курсе, что у них там произошло, но мама папу не ненавидела, просто отказывалась о нём говорить. Более того, Альвинора чувствовала, что мать всё ещё любит отца. По официальной версии он уехал на заработки, чтобы обеспечить семью. И действительно, каждый месяц им с мамой приходила магической почтой небольшая сумма денег.
Да, наличие вот такого вот «выездного» отца помогло избежать людского поговора, хотя никто и никогда не видел маминого «мужа». Аль подозревала, что без чар тут не обошлось. Потому что мама жила в Цветочном с рождения и вся её жизнь, вроде как, проходила на глазах у односельчан, но никто ни разу не попрекнул, что Альвинора безотцовщина или ещё как.
Диар, всё это время молчавший, не выдержал и огласил своим голосом округу:
— Родненькие мои! Как же я по вам соскучился!
И, выпрыгнув из рук Альвиноры, принялся скакать по округе, здороваясь с каждым кустиком и цветочком, которые ещё не сдались в плен осени. Так они и дошли до небольшого аккуратного домика, увитого плетущимися растениями, где Аль прожила всю жизнь.
Дом находился на самом краю селения, совсем рядом с лесом, что и Аль, и маму абсолютно устраивало. Уж они-то всегда договаривались с волками и прочей живностью, чтобы те обходили Цветочное стороной и не чинили людям вреда. Мама встречала их на пороге, и лицо её при виде архимагистра слегка вытянулось, однако она быстро взяла себя в руки и радушно приветствовала и дочь, и важного гостя.
— Мамочка! — Аль плюнула на приличия и повисла на шее у матери.
— Алечка, милая, ты меня задушишь, — хоть мама так и говорила, но обнимала Альвинору не менее крепко. — Ну как ты?
Аль отошла на пару шагов и покрутилась, демонстрируя форму и мантию, а потом заклятием левитации отправила сумку на ближайший стул:
— Как видишь, уже кое-что умею.
— Ох, какая ты стала! — мама всплеснула руками. — Ой, вы проходите в дом, проходите, не стойте на пороге. Доченька, а этот господин твой наставник, о котором ты так много в письмах рассказывала?
— Ах да, что же это я… — спохватилась Альвинора. — Мам, это архимагистр Аркент’тар. декан факультета Тёмной магии нашей академии и… да, мой наставник. Господин декан, а это моя мама, Селестия Арис.
— Госпожа Селестия, очень рад знакомству, — слегка поклонился дроу. — К сожалению, у нас не так много времени, а мне нужно с вами очень серьёзно поговорить.
— О чём? — тут же заволновалась мама.
— Разумеется, о вашей замечательной дочери, — он едва заметно улыбнулся. — Где мы можем сделать это без свидетелей?
— Пойдёмте ко мне в комнату, — пригласила мама, а потом обернулась: — Алечка, ты пройдись пока, с соседями поздоровайся… — предложила она, после чего, пропустив архимагистра вперёд, плотно закрыла за собой дверь.
Честно говоря, Альвинора была разочарована. Она-то надеялась, что этот разговор многое прояснит, но если Тёмный собрался разговаривать с мамой наедине… то Аль, получается, так ничего и не узнает?! Нет, это несправедливо!
Пока она соображала, что предпринять, Диар уже вовсю вёл беседы с комнатными растениями, болтая без умолку. М-да, с его стороны помощи точно не дождёшься. А хотя… Ну конечно, растения в комнате мамы! Спасибо цветочку за идею!
Аль присела на скамью и, максимально маскируя чары, принялась тянуться к цветам, которые сейчас были свидетелями разговора взрослых. Медленно, очень медленно, торопиться в этом деле нельзя, да и попасться тоже. Прошло довольно времени, и вот она дотянулась до белоцвета. Аккуратненько, вот так, пусть он станет её глазами и ушами. Ладно, хотя бы ушами, всё равно ведь за занавеской стоит.
