«Сейчас что-то будет… Ой, мамочки!» — Аль в панике переводила взгляд то на обиженного целителя, то на самодовольного эльфа и его приспешников, то на свою копию, которая готова была взорваться. Она это отлично чувствовала хотя бы по тому, как рука архимагистра стиснула её ладонь.

Алакдаэр потихоньку закипал. Лоссдор постепенно переходит все границы, даже если делает это во благо.

«И почему я не послал его компанию на внеплановые отработки?! Я сдержусь, — занимался самовнушением дроу и из последних сил усмирял эмоции. — Так, думаем. Как бы повела себя адептка Арис в такой ситуации? Дала пощёчину? Оттолкнула? Спокойно, только спокойно! Я не сорвусь. Иначе вся маскировка пойдёт на смарку, а эти идиоты попадут в лазарет. Если вообще выживут!»

Самоуспокоение действительно давало результаты, но ровно до того момента, пока наглая ладонь эльфа, который продолжил ощупывания, не стала опускаться с талии архимагистра ниже дозволенного. Ещё мгновение — и охамевший щенок отправится в долгий и о-о-очень болезненный полёт. Ал вскинул руку…

— Ой, а что это у нас тут происходит? — голос Дэлиана пролился бальзамом на душу Алакдаэра, а ладонь Лоссдора вернулась обратно на его талию.

«Я, наверное, впервые рад твоему приходу, Светлый», — Ал опустил руку и развеял плетение убойного заклинания.

«Ну вот как, как он всегда приходит так вовремя?!» — с облегчением подумала Альвинора.

— Вам ведь известно, что на территории академии не приветствуются неуставные отношения. Вы сюда учиться пришли, а не тискать девушек по углам, — обратился архимагистр Солис уже непосредственно к снежному, который и распустил свои загребущие руки. — Тем более если им это не нравится. Верно я говорю? — теперь вопрос адресовался «Альвиноре».

Дроу кивнул (кто бы сомневался!), и Гвэйн нехотя убрал руку с его тела.

— Прощаю вас первый и последний раз. Вам что, было мало понижения курса? Вы ведь понимаете, что было бы, если бы вас сейчас заcтукал архимагистр Аркент’тар? — доверительным тоном сказал светлый декан. — Хотя нет, лучше вам этого не знать.

Всех заметно передёрнуло, даже адептку Арис. И только Тёмный удовлетворённо выдохнул. Однако потом в его голову пришла не совсем приятная мысль. Если бы Алакдаэр не сдержался и раскрыл себя, то Светлый насладился бы незабываемым зрелищем, как Ала лапал какой-то недомерок. А это бы означало, что в ближайший как минимум семестр от шуточек, издёвок и подколок Дэла покоя бы не было точно.

«А ты, мелкий щенок, ответишь мне за этот позор! Вот на ближайшей паре и ответишь… — дроу кровожадно и предвкушающе посмотрел на Лэндгвэйна, который был явно озадачен таким взглядом. — Ладно, видел Светлый или не видел моё унижение, это дело второстепенное. Целителя и компанию тугодумов вообще в расчёт не берём: они не знают, что это я. Но она-то знает и видела! — он покосился на адептку Арис, которая в этот момент объясняла Дэлу, что у них есть разрешение на посещение Тиары. — И развидеть точно не собирается. Хоть насылай на неё заклятие помутнения памяти! Хотя… Почему бы и нет?! Всё спокойнее будет. Да, нужно подкорректировать ей память и…»

Однако эта крамольная мысль умерла в зародыше, когда Светлая слегка пожала его руку, как бы говоря «Всё хорошо, я здесь, рядом». Жалость Алакдаэр не выносил на корню и даже ненавидел, но от дружеской помощи и поддержки грех отказываться. Он пожал её руку в ответ.

Девушка с облегчением выдохнула, сказала целителю, что у них есть женские дела, в которые мужчинам совать свой нос не стоит, и потянула дроу за собой, чтобы как можно скорее оказаться подальше от стен академии и возможных нежелательных встреч с кем-то из знакомых, особенно учителей.

Кажется, Ал обещал пригласить адептку Арис в свою оружейную? Можно считать, что она уже заслужила этот визит своими успехами, а ещё чуткостью и сообразительностью.

Однако Светлый не был бы Светлым, если бы не оставил последнее слово за собой.

— Адептка Арис, — он заступил «подружкам» дорогу и наклонился к уху дроу: — Вы сейчас находитесь под опекой архимагистра Аркент’тара, но, думаю, ему лучше не знать о вашем сегодняшнем приключении и вольном поведении адепта Лоссдора. Иначе полетят головы… А Лэндгвэйн нужен нам на турнире.

«Ты прав, головы действительно полетят! В том числе и твоя… За то, что подговаривал Светлую всё от меня скрыть».

Да, чьи-то слишком длинные уши просто нуждаются в трёпке. И они её получат, вместе с их обладателями. Причём в самое ближайшее время.

Ал кивнул и поспешил вслед за лжедриадой, чтобы поскорее убраться с территории академии. Когда они вышли за ворота, он вздохнул с облегчением и слегка ослабил хватку, но руку девушки не отпустил. Так надёжнее! Потому что здесь, вне защитных стен замка, их подстерегали гораздо более существенные опасности, чем нежеланные встречи со знакомыми или не в меру настойчивые поклонники.

Алакдаэр чувствовал себя странно. Смешаться с толпой, не чувствовать настороженных взглядов прохожих, которые обычно косятся то на него самого, то на деканскую мантию и уступают дорогу, от греха подальше… Давно с ним такого не бывало, разве что когда обвешивался заклинаниями для отвода глаз. А тут идёшь, смотришь по сторонам — и то тычок в бок получишь, то локтем кто заденет, когда пробираешься через скопление народа. В общем, красота!

Ал неустанно сканировал окружающую обстановку самыми мощными заклинаниями и чувствовал, что за ними наблюдают. Параллельно он пытался вести себя как юная жизнерадостная адептка, которую выпустили «на волю» впервые за два месяца. То есть они обошли столько всевозможных лавочек и магазинчиков, что от многообразия товаров уже рябило в глазах. Разве что адептка Арис всё норовила приостановиться возле лавки с какими-нибудь безделушками или женскими нарядами (как она сказала, именно в такие места обычно заглядывает её соседка адептка Яртрэ), а дроу тяготел к оружейным мастерским или лавкам артефакторов, но мужественно сдерживал свои порывы и «с удовольствием» вынужден был разглядывать «шедевры» местных портних вместе со Светлой.

Правда, кое-что полезное они всё же приобрели. Архимагистр повёл ученицу в одну из магических лавок, где купил самый сильный защитный артефакт, который там был, и повесил себе на шею поверх одежды, чтобы всем было видно. Если адептка Арис после всех предыдущих нападений будет легко и просто разгуливать по городу без видимой защиты, это покажется слишком подозрительным. А так… запаслась охранным артефактом, держится настороже… Всё сходится.

Пусть все думают, какая она предусмотрительная, а уж то, что не дура, народ понял уже давно. Вон, даже сейчас некоторые адепты, которые тоже гуляют по Тиаре, косятся на них и шепчутся, мол, «Её всё-таки выпустили?» или «Интересно, она хоть сегодня в лазарет не угодит?»

Вдоволь нагулявшись, Алакдаэр со Светлой двинулись в обратный путь. Сначала ничего особенного не происходило. Они спокойно шли по мощёным булыжником улочкам, разглядывали те витрины, которые не рассмотрели прежде, и выглядели вполне довольными жизнью и расслабленными. А потом что-то неуловимо изменилось. Было ощущение, что воздух возле них странным образом стал сгущаться. У дроу возникло чувство надвигающейся опасности.

Безусловно, кто-то сильный приближался к ним, и далеко не с самыми хорошими намерениями. От этого кого-то со страшной силой фонило тёмной магией, а окружающие этого совсем не замечали! Ближе, ещё ближе… Появившаяся вполне милая внешне старушка ну никак не походила на средоточие мирового зла, но именно вокруг неё тёмный эльф сначала ощутил, а перейдя на магическое зрение, увидел нечто чёрное, злое и жестокое. Оно витало вокруг женщины и даже, казалось, было частью неё. И тем контрастнее выглядело добродушное выражение её лица.

В руках «старушка» держала корзинку с розами, а почти поравнявшись с деканом, «случайно» обронила её, при этом так натурально ахая и охая от своей неловкости, что пожилой комедиантке было в пору давать премию за актёрскую игру. «По иронии судьбы» цветочки выпали прямо под ноги лжеСветлой. Но дроу был настороже.