— Ты уверен, что так хорошо меня знаешь? — посерьёзнел Светлый и как-то неуловимо изменился.
Ал не удивился такой перемене. У него уже давно создалось впечатление, что Дэлиан носит маску, и вот теперь эльф приоткрыл настоящее лицо. Однако Алакдаэр решил удостовериться.
— Может, и не знаю… — задумчиво проговорил он. — А хочешь, чтобы узнал?
— Конечно нет! — воскликнул эльф. — Ещё чего! У-у, хитрюга. Планируешь выведать все мои тайны? — с наигранной весёлостью спросил он.
Но дроу не повёлся. Сейчас Тёмный отчётливо видел, что вся беспечность Светлого — игра на публику. Он вовсе не легкомысленный повеса, которым хотел казаться. Был только один вопрос: зачем? Для чего было все эти годы ломать комедию?
Такому (серьёзному и собранному) Дэлиану даже мстить расхотелось. Ладно, с Алакдаэра не убудет, если сделает вид, что не догадывается о встрече Светлого с адепткой Арис тогда, под иллюзией. Пусть Дэл наслаждается мыслями, что ему удалось обвести Ала вокруг пальца и завести с ней один секрет на двоих. Всё равно дальше их отношения не продвинутся.
«Потому что я не позволю!»
Перекинувшись с коллегой ещё несколькими колкими фразами, дроу вернулся в аудиторию, чтобы проведать наказанных. Непутёвые адепты так и стояли возле доски, понуро опустив головы или что там у них было в качестве голов.
— Ну что, адепт Лоссдор, прыти-то у вас поубавилось? — начал Ал. — Надеюсь, вы поняли, что не стоит хватать кого не следует за те места, за которые не следует, м-м-м? Молчите? Ах, ну да, конечно! Блеянье козла или мяукание кота я вряд ли оценю по достоинству. В общем, советую вам побыть тут. Как я уже сказал, не меньше часа. Пока не развоплотитесь обратно и голос не вернётся.
С этими словами дроу покинул аудиторию и плотно затворил за собой дверь.
Аль расслабленно шла по парковой дорожке, оставив Лелию в надёжных руках Вина, и перебирала в памяти новые полезные заклинания, когда из-за дерева выступил Лэндгвэйн, который, хвала Светлейшему, вернулся в нормальный вид.
— Милый, значит? — с иронией спросил он, намекая на её слова, сказанные после пары.
— Милый, — на удивление спокойно ответила она.
— Совсем страх потеряла? — возмутился беловолосый, но без угрозы в голосе.
— Я теперь особенно чётко увидела, что и у тебя есть слабости, — эльф после таких слов даже в лице переменился. — Жаль, что ты сейчас не на третьем учишься: узнал бы уже столько нового, а так приходится всё заново учить. Но… ты сам виноват.
Парень прищурился:
— Ты так осмелела потому, что я сейчас один, без друзей?
— Я думаю, ты подошёл без друзей именно потому как чувствуешь, что был не прав, — без обиняков заявила Аль. — И не только в этот раз, когда хотел увязаться за нами с Лелией в Тиару (и даже пытался меня облапать!), а с самого начала.
— Ты так в этом уверена?
— К сожалению, нет. Просто надеюсь на твой здравый смысл.
— Ты же не считаешь, что стала крутой магичкой лишь потому, что освоила пару новых заклинаний? — он снисходительно оглядел её с ног до головы. — К тому же они вовсе не убойные.
Налетевший осенний ветер норовил залезть под одежду и принёс с собой ворох опавшей листвы, и Альвинора, прежде чем ответить, укуталась в мантию.
— Конечно нет! Я адекватно оцениваю свои возможности и умения, если ты ещё не заметил. Но сегодня, наконец, обрела уверенность в себе и поняла, что тоже что-то могу. Что-то, что мне не претит, не вызывает внутреннего протеста и не заставляет предаваться угрызениям совести. Это, наверное, была самая лучшая пара за всё время учёбы! — кажется, её щёки пылали, а глаза горели от восторга. — Ну, лично для меня… — добавила она.
Да, у неё стоял внутренний барьер «не навреди ближнему», который ни обойти, ни объехать. И чем больше в арсенале Аль не убойных, а именно щадящих, но эффективных заклинаний, тем лучше. И тёмный декан это понял! Он отступил от обязательной программы и пошёл ей (и остальным светлым, разумеется) навстречу. Ну вот как его после этого не лю…
— И что же мешало тебе сделать это раньше? — живо поинтересовался Гвэйн.
— Что сделать? — не вполне поняла Альвинора, отвлекаясь от мыслей о дроу.
— Обрести уверенность. Всему виной было отношение окружающих? Твоя глупая добросердечность и боязнь припечатать обидчика со всей силы, чтобы неделю не встал? Или что-то ещё, более сокровенное?
— Хм… — она нахмурилась. — Это слишком личные вопросы от того, кто постоянно меня третировал. Хочешь узнать мои слабости?
— Слишком личные я задавать ещё даже не начал… — как-то интимно, что ли, проговорил снежный. — И да, очень хочу!
— Вынуждена тебя разочаровать. Сегодня на одну мою слабость стало меньше, — Альвинора попыталась его обойти.
— Почему же сразу «разочаровать»? Напротив! Чем сильнее соперник, тем интереснее противостояние, — Лэндгвэйн оказался проворнее и снова заступил ей дорогу. — Со слабаками не те ощущения, — он выразительно поиграл бровями.
— Не те ощущения? В каком смысле? — Аль отвела глаза, но потом одёрнула себя и снова подняла на него взгляд: — Слушай, ты что — эльф-извращенец?
Лэндгвэйн закашлялся:
— Уж от кого я не ожидал услышать что-то подобное, так это от нашей пай-девочки.
— Я сама от себя не ожидала. Это ты на меня плохо влияешь.
— О-о-о… — протянул он и подмигнул. — Я ещё и не такое могу.
— Ничуть в этом не сомневаюсь. Жаль, что помутнение у тебя только временное, — вздохнула она.
— Пому… Что?
— Помутнение. Ну, совесть, там, тебя замучила или ещё что, раз ты решил поиграть со мной в друзей, — она сделала неопределённый жест рукой. — Думаю, совсем скоро развеется побочный эффект отворотного зелья — и ты вернёшься в норму и снова со своими приятелями будешь расхаживать, как павлин, да подлости всякие устраивать. Но теперь я вам не уступлю. Отвечу так, что надолго запомнишь, не сомневайся!
— Подлянки — это я могу, да, — ухмыльнулся снежный, — однако кто на тебя плохо влияет, так это наш Тёмный. Кстати, ты правда считаешь, что тебе по силам с нами справиться? — он недоверчиво вскинул бровь. — Ты не он!
«О! Если бы я обладала силой и могуществом архимагистра, вы бы, дорогие мои…» — кровожадно подумала Альвинора, но потом фантазия ей отказала. Аль столького натерпелась от этих несносных мальчишек и до недавнего времени была бы рада, если бы они вообще исчезли из академии, а перед этим на них обрушилось бы всё то, через что она прошла по их вине.
Однако сейчас что-то в ней изменилось. Ей лишь хотелось, чтобы эти олухи, наконец, поумнели и просто оставили её в покое, а мстить или ещё что… Нет, этому противилась вся сущность Аль. Эх, и правда, светлая — это диагноз. Что с неё взять?!
Очередной порыв ветра взметнул ворох листвы и растрепал волосы, но Лэнд, наблюдавший за эмоциями на личике Норы, отреагировал с некоторым запозданием, закрыв и её, и себя надёжным щитом.
— Тут у тебя… — вдруг сказала девушка и потянулась рукой к его лицу. И взгляд такой ласковый.
Эльф замер, забыв как дышать.
«Что она делает? С чего такая перемена? То шарахалась, как от прокажённого, а теперь… А как смотрит…»
Лэндгвэйн не строил иллюзии, что она забудет о его сегодняшнем фиаско. Эльф был опозорен перед всем потоком и знал причину своего унижения. Вернее, косвенную его виновницу, которая стояла сейчас перед ним. И ожидал от этой самой виновницы чего угодно (злорадства, насмешек, издёвок), но никак не ласки и нежности. До отношения остальных ему дела особого не было. Они с ребятами быстро разберутся, если кто-то вдруг вздумает стебаться или даже если им просто покажется, что кто-то всего лишь ухмыляется у них за спиной, не решаясь высказаться открыто. Первогодок нужно дежать в узде, иначе совсем распоясаются. Но с ней всё было иначе. Эта несносная девчонка…
— Ч-что случилось? — нашёл в себе силы спросить снежный.
— В волосах что-то… — она аккуратно перебирала его пряди. — Пожухлые листья и веточка.
Девичьи пальчики касались эльфа так мягко и деликатно, что помимо воли он ощутил непонятный трепет в груди, который сосредоточился где-то в районе сердца. Стало тяжело и даже больно дышать.
