Ниночка сидела на лавке – в незнакомом дворе, в подступившей со всех сторон пугавшей темноте – и, закрыв лицо руками, тихо плакала.

Она понимала, что прошло несколько часов с тех пор, как Артем оставил ее в незнакомом дворе. И время, скорее всего, уже перевалило за полночь. Что делать, она представления не имела. Страх и отчаянье сжали вокруг нее свои холодные лапы, лишив желания действовать и что-то менять.

Вдруг она услышала – даже не услышала, а почувствовала, – что кто-то остановился недалеко от нее.

Девушка отняла руки от лица.

В нескольких шагах стояла женщина. В темноте невозможно было разглядеть ее и понять возраст. Но силуэт бесспорно был женским. Где-то в глубине двора светил фонарь, и четкий контур просматривался хорошо.

– Девочка, что у тебя случилось? – голос густой, низкий, немолодой, но полный сострадания и сочувствия.

От слова «девочка» и от доброго тона Ниночке захотелось заплакать еще сильнее.

– Пойдем ко мне. Я тебя чаем напою.

Ниночка, которая ужасно боялась остаться во дворе с ночевкой, с радостью последовала за незнакомкой…

…Наталья Петровна жила в отдельной комнате, в большой коммунальной квартире, расположенной на первом этаже пятиэтажки. Соседи, когда она открыла входную дверь, не вышли в коридор. Люди перестали быть любопытными. Они предпочитали тихо сидеть в своих комнатках и не знать, что происходит вокруг.

Женщина и молодая девушка молча зашли внутрь. Наталья Петровна включила свет. Длинный коридор, на стенах которого висело множество вешалок с одеждой, несколько дверей, окрашенных различно, запах неухоженности, кислых щей и неуюта…

– Пойдем ко мне, – женщина произнесла слова шепотом.

Они пересекли длинный коридор и подошли к одной из комнат. Ключ скрипнул в замке. Женщина толкнула дверь и кивком показала Ниночке, чтобы она заходила внутрь. Сама же хозяйка вернулась к выключателю в коридоре.

Стало темно на пару минут. Ниночка стояла в ожидании, когда незнакомка вернется обратно и сама зажжет свет.

…Комната, в которой она оказалась, была бы просторной, если бы не большое количество вещей и мебели, находившейся здесь. У стены стояло пианино. По бокам от него притулились два громоздких кресла. У другой стены, в углу возвышалась кровать, потому что на ней лежало несколько матрасов. Ниночка невольно вспомнила сказку «Принцесса на горошине». В центре комнаты стоял круглый стол со стульями вокруг него. Все пространство вдоль стен было оккупировано мебелью. Трюмо, шифоньер, комод… И все под старинный лад. Однако сохранилось очень хорошо. (Сколько же этой мебели лет?!) В общем, антикварная мебельная лавка.

Женщине на вид было лет сорок пять. У нее были добрые серые глаза, русые волосы с проблескивавшей сединой и морщины у губ, которые придавали выражение печали всему ее лицу.

– Как тебя зовут-то?

– Ниночка… Нина.

– Какое чудесное имя! А я – Наталья. Или Наталья Петровна. Как тебе удобнее, так и называй.

– Спасибо вам, – прошептала девушка, почувствовав огромную признательность к хозяйке этого дома.

– Ты располагайся! – улыбнулась Наталья Петровна, поведя рукой. – А я чай вскипячу.

В ее глазах скользнуло странное, непонятное Ниночке, волнение. Но девушка так устала, что впадать в анализ, почему, у нее не было сил.

Хозяйка вышла.

Ниночка присела на кровать. Та оказалась сказочно мягкой. Она решила на секундочку прилечь на подушку и тут же сделала это. Прикрыла глаза.

С кухни долетали звуки бежавшей из крана воды, звон посуды. На стене, в комнате, отстукивали ходики: раз-два, раз-два, раз-два…

Под эти мирные домашние звуки Ниночка не заметила, как заснула…

Наталья поссорилась с двоюродной сестрой Тамарой потому, что ее муж вдруг пошел работать в НКВД. Он работал юристом на заводе. И вдруг – раз! – такой поворот в карьере!

Тамару она считала больше, чем сестрой: с детства девочки были не разлей вода.

Сестра заступилась за мужа:

– Ты не понимаешь! Сейчас время такое! Он не сам, ему предложили. Откажешься, и тебя признают врагом народа.

– Нет! Не понимаю! Как раз ОНИ и есть враги народа!

Наталья работала в обкоме уборщицей и видела, как арестовывали лучших, честнейших людей. Она в своей голове сделала выводы и решила, кто настоящие враги.

Сестры разговаривали на повышенных тонах, пока муж Тамары и племянница Лика отсутствовали. Доказать они друг дружке ничего не смогли: каждая стояла на своем. В результате поссорились и прекратили всякое общение. Многолетняя дружба рухнула в одночасье. Наталье было трудно без Тамары, но она не могла сделать первый шаг к примирению: не позволяла уверенность в своей правоте. К тому же, боль доставляло и то, что где-то росла ее любимая племянница, с которой они сейчас видеться не могли. У самой женщины детей не было. Она очень скучала по девочке, которую растила вместе с сестрой с младенчества. Девочке уже исполнилось шестнадцать.

И тут случилась беда. Муж сестры, попав в немилость, был арестован. Следом за ним арестовали жену и дочь. Их всех, к счастью, не расстреляли, а сослали в Сибирь.

Тут Наталья забыла обо всех обидах и бросилась выяснять, куда сослали родственников. Но сколько она не хлопотала, ответов на свои вопросы не нашла. Где-то просто пожимали плечами, где-то устало просили: «Женщина, идите лучше домой», а где-то на требование «Я должна знать! Это самые близкие мне люди!» произносили равнодушно: «Не положено!»

Сейчас ее ссора с сестрой казалась такой глупой. При чем была сестра, что ее муж стал работать в НКВД? Разве стоило из-за этого ссориться? От таких мыслей у Натальи сразу возникала боль между ребрами от совершенной ей глупости.

И тут – эта девушка. Сходство с племянницей было поразительное. Даже платьице у Лики похожее – в голубой горошек. У Натальи не возникло сомнений: у Ниночки та же беда, что и у ее бедной сестры и племянницы. И девушка – явно беглянка.

Когда она вернулась в комнату с горячим чайником, Ниночка спала на кровати, положив голову на подушку. Ее худенькие ножки беспомощно висели, не доставая пола. Она выглядела такой, по-детски беззащитной, что сердце Натальи сжалось.

«Я помогу ей!.. Бедная девочка! Я сделаю для нее все возможное и невозможное!»

Она поставила чайник на стол, включила ночник и выключила свет. Комната погрузилась в полумрак. Но слабые лучи ночника достигали лица девушки. Ее губки были трогательно, по-детски, надуты. Но под глазами обозначились темные круги, придавшие лицу взрослость.

«Как все же она похожа на Лику!»- подумала Наталья, устало опускаясь на стул, стоявший около стола…

Так и сидела несколько минут, не в силах оторвать взгляда от спящей Ниночки…

Утро. Саша и Рита.

Странно это: просыпаться у реки, а не в собственной кровати. Да еще и на песке.

Рита присела. Стряхнула с ладоней песок. На коже обозначился замысловатый узор от того, что она долго лежала на этой «пляжной» поверхности. С плеч ее упала на землю кожаная куртка. Поняла, что это вчерашний спаситель заботливо укрыл ее под утро. Действительно, чувствовалась прохлада наступающего дня – всё-таки сентябрь. Но, благодаря парню, она не замерзла в последние часы перед восходом солнца.

Тут вспомнила, что случилось вчера: неверный Артем и его новая пассия Ниночка, хулиганы в парке и этот странный парень, который вроде бы помог ей, а с другой стороны, чуть не втянул во что-то еще более плохое.

Рита завертела головой. Где он? Спасителя рядом не было. Проснулся утром, раньше нее, и ушел, предоставив Рите самой решать, что делать дальше? Нет, где-то здесь. Вон, недалеко, в кустах, его мотоцикл. Да и своей кожаной курткой, с какой стати, разбрасываться? Не может уехать, не забрав.

Девушка прислушалась: в стороне, за камышами был слышен плеск – похоже, парень купался. Ох, любитель водных процедур!