С этими словами он вышел на балкон. Снег скрипел под ногами, ветер выл и бросал в лицо колючую крупу. В чернильном небе горели выколотые точки звезд. «Жаль, я не набросил куртку».
— А сюда можно прийти попозже? — спросил Исхак.
— Кто запретит-то? Эта дверь всегда открыта. Как я уже сказал, только отсюда можно попасть на первый этаж. Хотя здесь холодина лютая, окоченеешь мгновенно.
Дыхание вырывалось белыми облачками.
С балкона отлично просматривались стена и бесконечные снежные просторы. «Наверное, раньше Безымянный Король сюда приходил и любовался суровыми красотами, — мелькнула мысль. — Здесь он планировал отправить прокуратора за павшим дагулом и спуститься в Юменту. Здесь рождалась история».
Доминик распахнул дверь, открыв взору длинный темный коридор, заканчивающийся лестницей на первый этаж. Исхак увидел рабов. Один из них усердно соскребал ржавчину с железной подставки для жар-камня, второй мокрой тряпкой счищал копоть. Мальчишки прошмыгнули мимо них.
По обе стороны коридора красовались массивные двери, украшенные резьбой и затейливыми медными ручками. Простые каменные плиты под ногами сменились причудливыми узорами из белого мрамора.
— Здесь тоже живут слуги, — пояснил Доминик. — Сложно поверить, правда? Отец рассказывал, что раньше здесь селили министров, но со временем от этой идеи отказались.
— Почему?
Парень пожал плечами.
— Дагул их знает. Я забыл.
Из огромной каменной арки на первом этаже до ушей донесся гомон толпы. После абсолютной тишины шум взрывал голову. Хотелось зажать уши. В ноздри ударили запахи бинтов и еще чего-то кислого.
— Не отходи от меня далеко, — сказал Доминик. — Сейчас не самое удачное время для прогулок, но мы справимся. Главное — не пялься на министров. Они это не любят и оттого бесятся. Если разозлишь, придется нам возвращаться наверх.
Лестница вывела в роскошную галерею, где воздух напомнил юментский зной, когда старейшины усиливали пламя жар-камней, дабы ускорить рост линума на фермах. На стенах услаждали взор бесчисленное количество картин, изображавших сценки из битв с тварями Универса. По углам галереи стояли величественные статуи Безымянного Короля.
Тут и там сновали слуги; министры столпились у дальней двери и о чем-то спорили друг с другом. Старейшины Анка нигде не было видно.
— Я оказался прав, — улыбнулся Доминик. — Владыку положили в тактической комнате.
— Тут так горланят, что я не слышу даже своих мыслей, — сказал Исхак. Слуга за его спиной хмыкнул. — Почему старейшина их не прогонит?
— Я не знаю. Пойдем подальше отсюда, пока какому-нибудь идиоту не придет в голову нас прогнать.
Они направились в противоположную сторону от толпы. Исхак то и дело оглядывался, чувствуя себя в замке ничтожным жуком.
Из галереи мальчишки попали в кухню. От одуряющей духоты бросило в пот, в желудке заурчало от аппетитных ароматов. Повара носились от одного огромного булькающего чана к другому, ругая при этом слуг за медлительность. Из-за жары лица у них были багровыми, а глаза блестели как при лихорадке.
— Следи за водой! Следи, говорю!.. — доносилось со всех сторон до Исхака. — Мельче режь мясо… Мне нужно больше листьев!.. Опять ошпарился, треклятый идиот!
Доминик незаметно подошел к ближайшему длинному столу и, пока никто из поваров не видел, схватил пригоршню орехов, рассовал по карманам. Слуга молчал, озабоченно оглядываясь.
— Что стоишь столбом? — спросил сын прокуратора. — Бери и пошли отсюда обратно на второй этаж. Сегодня нам ничего не светит. Народу слишком много. Завтра попробуем прогуляться.
Исхак ни к чему не притронулся, хотя на мгновение возникло желание взять несколько сладких плодов. Но перед мысленным взором появился мастер Преномен и осуждающе оглядел ученика. Нет уж, воровством он не будет заниматься!
Один из поваров заметил непрошеных гостей и заорал на них, грозясь кинуть огромным черпаком.
— Бежим! — испуганно крикнул Доминик.
Мальчишки побежали в галерею. Министры приметили их и провожали сердитыми взглядами. На миг стало тихо. Исхак почувствовал, как щеки обожгло от стыда. Хотелось провалиться сквозь землю. И зачем только доверился Доминику?
Уже на лестнице они остановились, переводя дух.
— Здо… рово, да? — спросил сын прокуратора, прислонившись спиной к стене. На лице расползалась широкая улыбка победителя. — Чуть… не поймали…
— Ты ведь мог просто попросить, — заметил Исхак, успокаиваясь. — Зачем воровать?
— Но ведь не скучно?
Слуга едва сдерживался, чтобы не наброситься на Доминика. Если повар его заметил, то ему хорошенько достанется. Теперь Исхак понимал причину злости раба. Видимо, уже не в первый раз Палатин попадал в неприятные ситуации из-за старшего сына прокуратора. «Меня ведь тоже использовали. Доминик не хотел мне ничего показывать. С самого начала запланировал «атаку» на кухню». Пальцы сжались в кулаки, мускулы напряглись. Пот лился по лицу, и одна капля, соскользнув с кончика носа, упала под ноги.
— Дагулья жопа! — вдруг воскликнул Доминик. — Я забыл кое-что сделать!
Исхак настороженно переглянулся с рабом.
— И что же ты забыл? — спросил он.
— У нас в покоях вода закончилась. Гименея слезно просила меня принести её.
— Потом принесешь…
— Нет! — Доминик вызывающе уставился на раба. — Палатин, ты можешь вернуться на кухню?
Слуга нахмурился.
— Ни за что! — заявил он. — Ты в своем уме? Меня же накажут!
— Да никто не накажет, расслабься. Мы и не сделали ничего плохого. Я же сын прокуратора, забыл? Что хочу, то и беру. Это всего лишь игра!
— Нет!
— Ну, пожалуйста, Палатин! — загундосил Доминик. — Прошу как друга, а не слугу. Если мы не принесем воды, Гименея меня убьет.
— А почему это сделать нельзя позже? — спросил Исхак.
— Потому что! — воскликнул Доминик и повернулся к рабу. — Принесешь, друг?
Слуга замотал головой.
— Нет! Мне надоело из-за тебя всегда попадать в неприятности. Я сегодня же расскажу Петронии обо всех твоих проказах!
— Она не послушается. — Доминик махнул рукой. — К тому же из-за случившегося с Безымянным Королем никто не будет возиться с тобой. Если ты принесешь воды, я обещаю, что не выйду сегодня из покоев. К тому же не забывай свое место! Кто ты, а кто — я! Петронии могу пожаловаться уже я и тогда…
Слуга задумался.
«Не позволяй так обращаться с тобой», — подумал Исхак.
— Точно обещаешь не выходить никуда?
— Палатин, правда! Я честно совсем забыл про воду. Не хочу огорчать сестру. Прошу!
— Ты будешь ждать меня здесь, на лестнице, — сказал раб. — Если опять обманешь, то — клянусь дагулами! — я изобью тебя. И наплевать, что меня из-за этого накажут. Ты понял? Я не твой слуга, чтобы со мной так обращались!
— Хорошо, — кивнул Доминик. — Все будет так, как скажешь. Я и Исхак подождем тебя. Спасибо большое!
— Без обмана?
— Ага!
Оглядев его с ног до головы, слуга развернулся и спустился по лестнице.
Когда он скрылся за аркой, Доминик бросил:
— Боги! Да Палатин доверчивее Луция. Ты представляешь, как повар ему сейчас всыплет?
Исхак скривился.
— Зачем было это делать?
— Так надо. Ты его совсем не знаешь. Он куда хуже, чем кажется. К тому же влюблен в мою сестру.
— И потому плохой?
Доминик похлопал себя по животу, ухмыляясь. Он был на три ступеньки выше Исхака.
— Конечно нет. Но этот раб не заслуживает даже уважения Гименеи после того, что сделал. Ты скоро обо всем узнаешь. Я практически поймал его в ловушку! Видишь, как бегает? Стоит только заикнуться, как он уже бежит. А раньше все было иначе…
Исхак замотал головой, не соглашаясь. Хотелось поспорить, но вдруг Доминик прав? Вдруг Палатин действительно не такой, каким кажется? Хотя ни одного его дурного поступка Исхак не видел, а вот сын прокуратора вел себя неподобающе для знати.
«Надо было идти к Море или Квинту».
— Что угрюмый такой?
