Мальчик легонько ткнул кулачком его в бок.

— Хватит ныть, говори же!

— В общем, есть хорошие и плохие новости. И еще парочка нормальных. С каких начать?

— Не томи! — воскликнул Исхак.

В очередной раз справившись с зевотой, Квинт сказал:

— Лекарей согнали со всего Венерандума. В покоях Владыки даже не протолкнуться. И вроде как их совместными усилиями удалось остановить кровь. Хотя на данный момент никто не может сказать наверняка, выживет ли Безымянный Король. У него горячка вперемежку с бредом! Смотреть страшно. Но все необходимые лекарства есть, поэтому, возможно, повезет. Если бы старейшина Анк не прижег культю, то Владыка бы умер еще в колонне перехода.

Мора слушала, затаив дыхание. Нервно теребила пальцами ткань линумной безрукавки.

— И меня восстановили в должности, — заметил Квинт, широко улыбаясь. Он сел на кровати. — Так что теперь, малец, я снова министр. Без приставки «бывший». Из-за сложившихся обстоятельств старейшина Анк — на данный момент самый влиятельный человек! — вернул мне власть. Хотя какой толк? Мы в глубокой заднице, друзья!

Он небрежно смахнул пылинки с плеч. Как и Мора с Исхаком Квинт успел переодеться в чистое: теплые кожаные штаны, черные сапоги до колен, серая футболка, которая висела на нем.

— Ты проверил замок? — спросил Исхак. — Здесь есть вероотступники?

«О чем это он?»

Министр бросил быстрый взор на Мору, заметил её растерянность. Сказал мальчику:

— Проверил первым делом. Никого. Пока мы в безопасности. Но все равно нельзя отходить далеко от комнаты Владыки.

— Я не понимаю… — бросила Мора.

Исхак тут же её перебил, объясняя:

— Квинт умеет распознавать метку вероотступников. Я сам видел! Не знаю, как он это делает, но получается у него всегда! Так удалось поймать демортиууса Секста, который прислуживал лжепророкам.

Министр поцокал языком.

— Ай-яй-яй, Исха. Нельзя выдавать мой секрет каждому встречному. — Он повернулся к Море. — Это, конечно, не относится к вам, госпожа. Однако я должен попросить сохранить это знание в тайне, потому что могут возникнуть неприятности.

Мора лишь тупо кивнула, с трудом веря словам Квинта. Она смотрела на него и ловила себя на мысли, что министр походил на ожившего мертвеца — неестественно худой, сутулый, с желтой кожей.

— Исха, я прошу и тебя держать язычок за зубами. У лжепророков наверняка есть обычные шпионы, которых я не смогу выявить. А на кону жизнь Безымянного Короля, между прочим. Надеюсь, мы поняли друг друга.

Мальчик часто закивал, всем своим видом показывая, что он больше никому и никогда не расскажет о секрете Квинта. Мора же задумалась над тем, откуда же у министра такие способности? И стоит ли о них рассказать, например, старейшине Анку? Но перед мысленным взором возник образ главы священнослужителей Димира, и она передумала.

Квинт уставился в её глаза, на лице играла обеспокоенная улыбка.

— Завтра с министрами отправлюсь на склады, — сказал он, — чтобы проверить запасы. Уверен, мы сможем продержаться несколько менсе. Но, боюсь, в этом и заключается план лжепророков.

— Заморить нас голодом? — спросила Мора.

Кивнув, Квинт положил ладонь на плечо Исхака.

— Гектор хитер. Он со своими воинами не собирается марать о Безымянного Короля руки. Особенно после того, что… случилось. Эта мразь хочет, чтобы министры Венерандума сами убили Владыку.

— Они не посмеют! — воскликнул Исхак.

— Еще как посмеют, малец. Палангаев у нас нет, исключая кудбу Немерия, которая сейчас о-о-очень далеко. Демортиуусов нет. Священнослужителей — тоже. А министры привыкли к хорошей и сытной жизни. К тому же есть и еще одна большая проблема.

— Какая? — спросила Мора.

Министр тяжело вздохнул, потер ладони о штаны.

— Воины Марциалов. Они, конечно, приняли присягу верно служить Владыке, но… Их настоящий хозяин здесь, в Верхнем Городе. И если ваш отец, Мора, решится на бунт, то его люди пойдут за ним. Гектор все тщательно спланировал.

— Но ведь должен быть выход, — сказал Исхак.

— Допустим, мы придумаем, как управляет солдатами Марциалов. — Квинт уставился на свои сапоги. — Но что делать с запасами еды — я не знаю. Пищу всегда доставляли из Юменты. А другого способа проникнуть в Нижний Город, кроме как через колонну перехода, — нет.

— А прорваться с боем? — спросила Мора.

— И думать не стоит. Нас просто перережут, как дагенов.

Мора почувствовала, как в крови заструился жидкий лед, наполняя её страхом и отчаянием. Венерандуму конец. И это Квинт прекрасно понимает. Он собирается лишь оттягивать момент смерти.

— И все-таки, думаю, у нас есть шансы выжить, — сказал Квинт неожиданно бодрым голосом. — Во-первых, Безымянный Король с нами. Во-вторых, всегда можно начать переговоры с мятежниками. Что-то же они хотят? А в-третьих, стоит дождаться кудбу Немерия. Возможно, наш ключ к спасению — упавший дагул? Кто знает.

— Квинт, если у вас получится отвоевать Юменту, то люди будут вам безмерно благодарны, — сказала Мора.

— Молите богов, что так и будет, госпожа. Молите богов…

Исхак обнял министра.

— Мне будет тебя не хватать. Прости, что тогда сбежал из казематов!

Квинт заливисто засмеялся:

— Ничего страшного, малец. Я понимаю. Тебе, в конце концов, всего двенадцать. И к тому же я никуда не пропаду. Мы будем видеться каждый анимам, будем советоваться. Ты мне очень нужен.

— Ты обещаешь?

— Конечно!

При виде этой трогательной сцены у Моры защемило в груди. Вспомнился племянник Тит. Тот, конечно, был младше Исхака и совсем на него не походил, но на глаза все равно навернулись слезы.

— Мора, теперь эти покои принадлежат вам, — сказал Квинт. — Сменную одежду принесут позднее. Я приставляю двоих слуг. Надеюсь, вы не против, что я лежал на вашей кровати? Прикажу, постелить вам новый комплект.

Он тяжело встал.

— Уже уходите? — спросила Мора.

— Да. — Министр потрепал за волосы мальчика. — Ты идешь со мной, Исха. Я выделю тебе другие покои. Госпожа хочет отдохнуть.

— У меня есть еще одна просьба.

— Все, что пожелаете, Мора.

— Трость. Мне нужна трость. Без нее не могу ходить.

— Я прикажу, не волнуйтесь. Сейчас принесут. А теперь отдыхайте.

Венерандум, королевский замок

Дверь со скрипом отворилась, и Квинт, дурачась, вскинул руку:

— Ваши палаты, о мой юный друг!

Исхак осмотрелся. Как и в покоях Моры, окон нет. Стены серые из-за некрашеных каменных глыб; у дальней стены стоят три кровати: две — вместе, а третья — перпендикулярно к ним; потолки невысокие, из-за чего на них то тут, то там красуются черные пятна копоти от полыхавших жар-камней. Костяной шкаф и стол словно перекочевали из покоев Моры.

— Уютненько, правда? — спросил Квинт. — С тобой будут жить дети Тиберия. Ты же про него слышал? Да ты не стесняйся, малец! Клади вещи на постель.

Исхак кивнул. Его кровать была напротив двери. Он подошел к ней, положил линумный мешок с подаренной теплой одеждой. В ноздри били запахи чернил и еще чего-то едкого, словно кислоту пролили.

— Я подумал, что ты не хотел бы жить в одиночестве, малец. Особенно после всего случившегося. Надеюсь, ты рад. Ребята сейчас в комнате хаята, но должны скоро вернуться. Поэтому долго ты скучать не будешь.

Квинт плечом оперся о дверной косяк. Дышал он тяжело, но все равно широко улыбался.

— Мне надо идти. Завтра увидимся, малец. Наслаждайся покоем.

С этими словами он прикрыл дверь. Послышались удаляющиеся шаги.

«Ну, вот я и один».

Тяжело выдохнув, Исхак зацепил носком сапога лысую шкуру на полу. В комнате их было много. От тоски хотелось кричать и плакать. Но больше — плакать. Стоит закрыть глаза, как из памяти всплывают картины боя мастера Преномена с лжепророками. Чтобы не вспоминать плохое, Исхак поднялся и принялся ходить по комнате. На большом костяном столе валялись писчие палочки, линумная бумага и маленькие глиняные чашечки, наполненные синими чернилами. Также он приметил книгу в кожаном переплете, подцепил мизинцем обложку и заглянул в текст.