— Прости, — возразила Кима, — я смотрю на это дело с другой точки зрения. Если бы можно было, пожелала, чтобы враг наш умер. Но такое невозможно, иначе не оставил без присмотра. Присоединяйся к нам или не мешай.

— И не надейся, — младшая покачала головой, — как сказал наш мучитель — ныне творится история. Лучше быть одной из героинь или жертв, что не пожелали умереть без боя, чем просто свидетельницей, о которой потомки ничего хорошего не вспомнят.

И вот подползли роженицы к яйцу, марая циновки кровью, возложили кончики крыльев на волшебный предмет и произнесли одновременно:

«О, артефакт чудесный, желаем и молим, верни в наш мир фею Киа, на чью помощь лишь и рассчитываем!».

Задрожало яичко, начало медленно вращаться на одном месте, послышалась тихая музыка, разлился по комнате невероятно прекрасный аромат. Одновременно, Рад под потолком завопил истошно, цепи ожили, потянулись в разные стороны и разорвали пленника на части. Конечности его так и повисли на кандалах, а туловище и голова упали вниз, заставив девоптиц завизжать и отпрянуть.

Потом, позабыв о боли и усталости, кинулись они к останкам, обхватили их, прижали к себе. Кама громче всех стенала, каталась по циновке, обняв голову любимому. А через миг вновь открылся портал и вернулся Тир, упёр руки в бока.

— Что, добились своего, безумицы? — поинтересовался злодей, — а ведь предупреждал честно, теперь пожинайте плоды. Плачьте, плачьте, как закончу с другими делами, вновь снизойду до вас, а как высидите наследниц, велю подать себе на ужин. Что касаемо феи Киа… я специально позволил вызвать её, чтобы уничтожить раз и навсегда. Пока явится, дождусь ещё двух горе-героев, что доставят оружие, способное убить богов, избавлюсь и от вашей защитницы, и от своих собратьев — Тайных, чтобы стать единственным владыкой всего и вся, а после придёт пора и богов, позабывших о своём долге. Задолжали они мне плату изрядно, собираюсь выбить всё, до самой мелкой монеты. Попрощайтесь пока с трупиком, когда окончательно лишитесь сил, велю уборщикам выкинуть эту падаль на корм рабам-вампирам. И молитесь, чтобы одна из вас не родила прежде других, особенно двойню или тройню девочек, тогда жизнь прервётся ещё быстрее.

Снова удалился чародей, смеясь безумным злым смехом. Меж тем, по яйцу побежали трещинки. Вот под ударом когтя вылетел первый осколок. Из дыры ударил яркий луч света, сразу стало куда теплее. Оболочка постепенно разрушалась, и вот наружу вывалился птенец, мокрый, голый, с длинными тонкими ногами. Царевны уставились на него с ужасом и отвращением.

— И это фея Киа?! — воскликнула Кама. — Та, ради которой мы пожертвовали моим возлюбленным Радом и собственной судьбой?

— Да, — кроха выплюнул какую-то жидкость, — я не могла появиться в вашем мире обычным путём, пришлось так. Знаю, зачем вызвали меня, но правила требуют спросить — чего желаете?

— Тир ужасный, один из Тайных, убил всех, кто был нам дорог, а теперь жаждет обрести высшую власть, — Кима поморщилась от боли. — Молим тебя избавить нас от злодея, пока весь мир не пал под пяту завоевателя, а дальше придёт очередь Древних, так называемых богов!

— С радостью выйду на битву с этим порождением тёмных сил, — птенец не без труда поднялся на ноги, — но и от вас кое-что потребуется. Согласитесь со мной поменяться, отдать кое-что важное в обмен на три дара, и обрету силу достаточную.

— Да у нас ничего и не осталось, кроме душ, — отозвалась Рида, — неужели их потребуете?

— За кого ты меня принимаешь? — возмутился малыш. — Нет, от тебя, горлинка, требуется одолжить доблесть, что больше чем у аристократок-орлианок, у Кимы прошу её мудрость, позволившую выжить в ужасных условиях и добиться своего, Кама же подарит коварство, так её прославившее.

— Всё одно, выжить шансов нет, так обойдёмся и без достоинств, — младшая вздохнула. — Забирай, смотри только, проиграешь, больше на глаза не показывайся, даже в мире мёртвых подле себя видеть не хочу.

— Ради победы на что не пойдёшь, — горлианка прикусила нижнюю губу. — Надеюсь, храбрость поможет вам больше, чем прежней владелице.

— Моя мудрость привела лишь сюда, в гарем врага, не помогла спасти ни одного из любимых, даже собственную честь потеряла, — царица облизала сухие губы. — Принимай её, защитница, и распорядись разумно.

И вот направились женщины к волшебному птенцу, коснулись его. Запылал маленький, как солнышко, начал расти, меняться: плоть его обросла оранжевыми перьями, пылающими, как огонь, на голове вырос хохолок, голова и шея стали женскими, красоты неописуемой, кожа цвета мёда, глаза жёлтые, нос прямой, ротик маленький с пухлыми губками. В комнате стало невыносимо жарко, казалось, вот-вот вспыхнет пламя.

— Благодарю вас, — поклонилась фея Киа, выдрала из хвоста своего три пера и передала страдалицам. — Если смогу победить нечестивого Тира, сможете загадать три желания. Пока нельзя, необходимо беречь магическую энергию, и без того её немного. Но, прошу, тщательно продумайте их, другого шанса не будет. Пока же не вернусь, отдыхайте.

И вот взлетела защитница добра, устремилась сквозь двери, прожигая своим телом дыры в преградах, после того как удалилась, в помещении как будто даже темнее стало.

Царевны расползлись в разные углы, каждой было о чём подумать. Кама забрала с собой голову Рада, целовала его в холодные уста. Рида прижалась к мёртвому туловищу, распласталась на нём, слёзы текли по её щекам, дрожала бедняжка, как листочек на холодном ветру.

Кима ничем не могла помочь ни сестре, ни подруге. По правде сказать, мысли в голове стали вялыми, двигались медленно, от попыток думать являлась боль. Видно, умственные способности забрали, неизвестно, на время или навсегда? Как всегда, больше всех досталось. Можно жить трусихой, вряд ли кто оговорит девицу, без коварства так ещё чище станешь, а попробуй-ка стать круглой дурой! От такой любой муж сбежит или запрёт на женской половине дворца и забудет навек. А её Ориан любил как раз за ум.

Нет, она всё выдержит! Она не сдастся! Она будет надеяться на лучшее и ни за что не поверит, что любимый погиб! Он придёт и спасёт её! Он не отказался от неё в образе карлицы, не откажется, даже если узнает, что стала невольной наложницей Тира.

А пока готовилась битва между добром и злом, из мира богов вернулись два витязя. Когда произошло это, они и не поняли, как лежали на земле, так и остались, просто вместо холодного пола почувствовали под собой горячий песок. Поднялись. Перед ними из земли торчал небольшой клинок, то ли длинный кинжал, то ли короткая сабля, похожая по форме на меч…

Царевич вскочил, кинулся к волшебному оружию, ухватил рукоять могучими руками, потянул и… ничего!

— Только не говорите, что боги посмеялись над нами, — простонал Ориан. — Неужели даровали нечто, чем нельзя пользоваться?!

— Не спеши, давай попробуем вместе, помнишь, что о единстве поминали? Может, намекали на что-то такое, например, — Дар подошёл к товарищу, протянул руку.

Теперь уже оба коснулись клинка, в тот же миг тела храбрецов засветились, закричали витязи от боли и страха. Плоть их слилась в одну. Общее тело увеличилось почти в два раза, мускулы просто устрашали. За спиной появились птичьи крылья и хвост, а также и ступни, оставляя остальное человеческим. Получившееся создание обрело знания, ум, доблесть и навыки обоих мужчин.

Стоило изменениям прекратиться, как появился и доспех полный, посеребрённый, украшенный белыми рунами. Казался он громоздким, однако весил меньше, чем одежда из ткани, и не мешал движениям. Теперь меч вытащить оказалось проще простого.

И взвился к небу богатырь, понёсся вперёд быстрее мысли. Расстояние до жилища колдуна преодолел за какие-то полчаса. Ворвался в тоннель карликов. Защитные барьеры не могли сдержать посланца Древних, магия вампиров просто не действовала на зачарованный доспех. Сами подручные злодея разбегались в стороны, не смея вставать на пути необоримого. А герой спешил, как мог, любовь к пленницам и ненависть к врагу пылали в его груди. Понадобится — против целого мира выйдет!