Новый посланец пытался рассуждать здраво, а перед глазами стояло удивительной красоты лицо, которым хотелось любоваться день и ночь. Любовь зла, как говорится. Мозг твердит одно, а сердце вовсе даже иное. Может, разглядел что-то такое, невидимое для других?

«Почему такая красавица одна, неужели казнила всех претендентов, заподозрив в предательстве»? — думал юноша. — «Или у неё есть возлюбленный, которому хранит верность. Конечно, к ногам чаровницы упало уже немало поклонников, но всё же, по-прежнему, не замужем?! Или переживет о сестре? Нет, сильно вряд ли, разве запоздалые муки совести. Царевен, верно, учили не показывать свои эмоции, но всё равно должна она как-то выражать свою печаль по поводу пропажи сестры или не обязана? Может, у местных принято верить в судьбу и злой рок. Что на роду написано, того не избежать. И поэтому тоже не ищут пропажу. Почему я не поинтересовался обычаями девоптиц у орлиана? За пару дней много не выучишь, лишь самое основное. Нет, ну до чего хороша правительница!» –

юноша поворачивался с боку на бок, отгоняя навязчивый образ красавицы девоптицы.

****

А царица Кама тоже не спала, но её совсем не интересовал новоприбывший. Она мечтала совсем о другом мужчине.

«Какой придумать предлог, чтобы пригласить ЕГО? А вовремя появился этот глупый влюблённый горлиан. Уверена, его можно будет использовать в своих целях. Главное, придумать план похитрее! А там уж на эти честные глаза и добрую улыбку любой болван поведётся, даже тот, что царствует в моих снах. Мальчишка станет моими устами».

С такими мыслями царица задремала, во сне она увидела свою сестру Киму. Несчастная протягивала к ней руки и о чём-то умоляла.

«Чего она хочет? О чём говорит? Ничего не поняла», — с такими мыслями Кама проснулась и позвала свою любимую служанку Юку.

Рида же совсем освоилась в приграничном городке. Коршуаны периодически пытались приблизиться к крепости, выслеживая жертв, но их быстро отгоняли, старались прикончить, если враги не успевали достаточно быстро унести крылья. Защитники своё дело хорошо знали.

Сначала наша героиня удивилась необычному названию города — «Мысок», а потом поняла, что он действительно напоминает мыс, который острым концом вклинивался в пустыню. Море песка постоянно подкатывалось к высоким крепостным стенам, но тут же отступало, будто испугавшись каменных твердынь.

Всё это горлинка разглядела, отправившись на прогулку с новой подругой. Тори оказалась очень милой и приветливой орлианкой. И, хотя принадлежала к знати, никогда не была жёсткой и высокомерной.

Дочь коменданта искренне привязалась к горлинке, ведь других самок юноптиц в городке не было. Здесь проживали только стражи и молодые орлианы, обучающиеся военному делу.

Тори и Рида так сдружились, что расставались исключительно на ночь. С рассветом они вместе со стражами совершали облёт границ. Целый день красавицы проводили в беседке, занимаясь рукоделием.

Картины, созданные нашей героиней, так понравились воителям из аристократов, что некоторые из них захотели приобрести их для личной коллекции.

Рида смущалась и говорила, что подарит свои творения любому желающему, но самцы не слушали и оставляли самочке плату.

Тори убедила подругу, что ей понадобятся средства для дальнейшей жизни. Поздно ночью горлинка открывала шкатулку, подаренную доброй орлианкой, и любовалась разноцветными каменьями, которые получила в дар от поклонников её таланта.

Девушка вспомнила, что такие она уже видела, следовательно, и в её стране их использовали в качестве платёжного средства.

Юноптица обрела покой и уверенность, её печалило только отсутствие брата. Орлиан редко бывал в городке. Вероятно, как и обещал, пытался узнать хоть что-то о своих «гостях», утративших память, но безуспешно. Скорее всего, интрига, с ними связанная, оказалась слишком сложной и запутанной.

****

Этот день начинался как обычно, и ничто не предвещало беды. Юноптицы сидели в беседке, как вдруг небо потемнело, и раздался страшный крик. Самочки всполошились, когда прямо в беседку влетел огромный орлан. Рида никогда не видела этих диких предков орлианов, но сразу поняла, кто перед ней. Орлан оказался огромной птицей с такими же перьями, что и у орлианов, только вместо человеческой головы имелась обычная — птичья.

Предки хозяев крепости оказались красивыми птицами с зачатками разума. Именно «разума», потому что орлан не схватил первую попавшуюся юноптицу, а внимательно и удивлённо рассматривал самочек. Возможно, выбирал ту, что симпатичнее, с его точки зрения. Глаза дикаря горели грозно, клюв открылся, когти блестели металлом.

Тори вскрикнула и не нашла ничего лучше, как упасть в обморок — аристократка рухнула с насеста на пол. Дочь коменданта являлась удобной мишенью для коршуана, ведь в отличие от горлинки, она потеряла сознание.

Наша героиня могла спастись бегством, улететь и позвать на помощь, но она понимала, что не успеет, орлан точно прилетел не один. Юноптица слышала звуки битвы: хлопанье крыльев, клёкот, крики стражей, падение тел. Горлинка совсем не чувствовала страха, когда взлетела и закрыла собой подругу.

Похититель удивлённо посмотрел на неё, а потом отбросил в сторону одним взмахом могучего крыла. Вероятно, думал, что такая кроха окажется плохой возлюбленной, скорее всего, просто помрёт.

Юная воительница сумела удержаться в воздухе и вновь взлетела. Увы, горлицы для боя не приспособлены, не хищные птицы вовсе, зато имелась другая способность, отвратительная, но и полезная, то, чем славятся голуби во всём мире. Главное? прицелиться, приподнять хвостик. Орлан вздрогнул, затряс головой, заклекотал гневно, попытался утереться крылом, взмыл в воздух, погнался за обидчицей, догнал и схватил когтями несчастную. Жертва громко закричала, пытаясь освободиться из цепких лап, но её держали крепко.

Тут в беседку влетели двое стражей. Они тут же оценили ситуацию, направив на извечного врага арбалеты. Только грифовитязи умели так ловко пользоваться этим оружием. Орлан приземлился, залёг на бок, укрылся за телом Тори, а с другой стороны была Рида. Если стражи выстрелят, то могут попасть в юноптиц.

Пока воители раздумывали, как им поступить, орлан резко вскочил, схватил тело дочки коменданта, крутанулся в воздухе, швырнул в нападавших, снова вцепился когтями в не успевшую улизнуть юную пленницу, взлетел и исчез в окне беседки. В пальцах его беспомощно трепыхалась горлинка.

Дар стремительно пересекал пустыню в личине шквара.

Воитель должен был сообщить важную новость: многоножка обрела способность к размножению. Упомянутые твари были некогда созданы искусственно неким безумным чародеем, причём, и не думали стареть, а прикончить и вовсе никому не удавалось. В лучшем случае, отогнать, да и то с помощью могущественных чар. И вот теперь нашёлся могущественный злодей, сумевший изменить кошмарных чудовищ, даровав им способность иметь детей. А это, в свою очередь, означало, что твари вскоре заполонят все пустыни, и выживших просто не останется. С аппетитом у этих порождений тьмы всё в полном порядке. Необходимо собрать воинов, отыскать все кладки и уничтожить, пока не стало слишком поздно! Предотвратить во что бы то ни стало, иначе гибель грозила всем странам.

Многоножек прежде имелось всего три. Грифовитязи постоянно контролировали их пути передвижения, не позволяя монстрам появляться в окрестностях городов. Этих безмозглых тварей можно было направить куда угодно, ведь они подчинялись приказам опытных магов беспрекословно. Таких чародеев имелось всего несколько в горных селениях. Они предпочитали жить уединённо и редко вмешивались в дела дивинов. Но один из кудесников — Ваг — стал грифовитязем, возглавил всех стражей монстров, поэтому проблем с многоножками до сегодняшнего дня не было. А тут это известие!

Принесли его вездесущие ночлиши, а им можно было доверять. Даже если это только слухи, всё равно дыма без огня не бывает.