Вот и поселение. Пронёсся витязь, подобно смерчу, по улицам. У самого обиталища Тира собрался отряд воинов, состоящий из ванов, вооружённый копьями, алебардами, самострелами. Попытались атаковать прибывшего. Только с тем же успехом птахи малые могли нападать на дракониду. Разлетелись, как щепки дерева под топором могучего дровосека. Верность их не помогла тёмному господину нисколько.

Рыцарь в серебряных доспехах не тратил время на убийство, отмахивался, как от мошек, отсекая конечности, разрубая оружие на части. Створки двери пали после первого же удара. Побежал храбрец по коридорам, громко окликая Тайного и вот, высадив очередную дверку и ворвавшись в помещение, обнаружил завоевателя. Тот также успел облачиться в чёрный доспех, украшенный алыми кристаллами, в руках держал фиолетовый копьё с остриями с обеих сторон древка.

— Опаздываете вы что-то, — ухмыльнулся Тайный. — Спасибо, что меч принесли. По-хорошему отдадите или смерть от моих рук примете? Я не так уж зол и подл, согласитесь сотрудничать? верну всех трёх девоптиц, сразу, как перестанут быть нужны. Живыми и почти здоровыми. Признаю, обесчестил их, но для дела космической важности.

— Ты вправду так наивен? Надеешься на то, что отдадим величайшее оружие? — хмыкнул витязь. — Нет уж, чудовище, жизнь положили на то, чтобы тебя найти и прикончить, и сейчас не отступимся.

Тем временем, задрожала стена комнаты, камень начал плавиться, потёк, в образовавшееся отверстие впорхнула птица, чьё оперение сверкало ярче солнца.

— Фея Киа! — хохотнул Тир. — А ты куда быстрее силы набралась, чем рассчитывал. Неужели, девицы своей поделились? Впрочем, это уже неважно. Всё идёт по моему плану. Актёры собрались, осталось начать спектакль. Жаль, что представление окажется трагическим. Не понимаю, на что рассчитывали?

Столько веков я строил козни, назначал и свергал правителей, водил за нос политиков, устранял военачальников. Думаете, цари своим умом заменили регулярные войска наёмниками? Нет, разумеется. А ведь свои солдаты всегда бьются с большим упорством, им есть что терять и кого защищать. А грифовитязи… сегодня они на тебя работают, завтра к противнику переметнулись, достаточно если не перекупить, то переубедить.

А раздробленность? По какой причине потомки Жар-птицы разделились на три государства, да ещё и воевали периодически? Объединились бы, и никакая сила их не сломила.

Драконы считались могущественными, почти как Древние, и что с ними содеялось? Остались только дракониды, полуживотные, и тех сначала зачаровал, чтобы не мешали, а теперь вот и истребил полностью, многоножкам скормил.

Царевны, такие храбрые, упорные, находчивые, стали послушными наложницами в гареме, высидели яйца волшебные, а после битвы родят дочерей. Никто, кроме вас троих, не стоит на моём пути. Тот, кто поднялся почти на самую вершину, не позволит нескольким насекомым столкнуть его назад.

— Любишь ты сотрясать воздух грозными речами!? воитель скрипнул зубами. — Защищайся, или умрёшь на месте!

Кинулся герой на недруга, обрушил на него клинок зачарованный. Только монстр легко отражал все удары, будто и не чувствовал их тяжесть.

Фея Киа взвилась к потолку. Атаковать необходимо с умом, осторожно, чтобы в союзников не угодить. Примерилась, раздвинула крылья в стороны, отделились от них перья, полетели вниз, вонзились в пол вокруг чародея. Одновременно, воитель поспешно отскочил, угадав, что сейчас случится, лицо закрыл.

А волшебные пёрышки взорвались вдруг. В полу образовалась изрядная дыра, Тир провалился в неё. А трещины побежали по мрамору, перекрытие обрушилось, увлекая за собой воина добра.

Тот ухитрился приземлиться на ноги. Помещение внизу оказалось достаточно большим, примерно раз в десять больше предыдущего. Стены его сплошь покрывали плиты из неизвестного материала. Тотчас же доспех волшебный исчез, а соратники разделились, стали прежними.

— Скажите спасибо своей птичке, — осклабился колдун. — Помогла заманить вас в комнату, в которой действуют лишь мои чары, собственные. Плиты Амбиана разрушают светлые чары. А теперь, мои славные храбрецы, придётся показать, с кем дело иметь вздумали.

Начал Тайный расти, меняться. Не остановился, пока не преобразился в многоножку, даже более крупную, чем известные.

— Полагаете, отчего мои гиганты, точнее, гигантихи, не размножались прежде? — пробасил злодей. — Да они просто девочки. А самцом оказался я. Как понадобилось, так и сделал им деток. Мы, скажу по секрету, не принадлежим ни к одному народу, постоянного тела не имеем, оттого можем «совместиться» с кем угодно. И смогу повторить это ещё и ещё раз. Иных воинов и не требуется. Готовьтесь! За то, что посмели атаковать будущее божество, сотру в прах, воспоминаний не останется.

Тем временем сверху пала Фея, начала царапать морду злодея пылающими когтями. Монстр лишь фыркнул, сделал молниеносное движение и проглотил отважную, закашлялся, из пасти повалил дым чёрный. Расхохотался злым безумным смехом, замер, закашлялся. Послышался грохот, плоть чудовища затряслась, рухнуло оно, забилось в агонии.

— Отличная мысль, — Дар хлопнул себя по бедру. — Карлик сам изолировал фею Киа от действия антимагических плит, она жжёт злодея изнутри, разрушает внутренности. Однако вряд ли сможет причинить вред тому, кто способен постоянно меняться. Мы должны помочь!

Поспешили воины к клинку, вместе с трудом приподняли его, поволокли к бьющемуся в агонии порождению тьмы. Отыскали подходящую щель, оставшуюся от удара одной из ног противника, втиснули туда рукоять. Закрыли собой, закричали, замахали руками.

Многоножка повернулась к бойцам, рыкнула от ярости, накинулась. Храбрецы бросились в стороны, один вправо, другой влево, увы, лапы достали их. Одна вонзилась в ногу царевичу, пригвоздила к полу, вторая ударила грифовитязя. Отлетел он к стене, врезался в неё, косточки хрустнули, сполз на пол и больше не двигался.

Тварь приземлилась прямо на остриё волшебного меча, но лезвие теперь также не действовало, наверное. Замерли дивины, вглядываясь в чудовищную рану, и она засветилась. Закричал Тайный страшно, начал извиваться сильнее прежнего. Видать, дар Древних лишил его способности меняться. А волшебная птица прожгла дыру в боку негодяя. Из раны фонтаном ударила кровь пополам с какой-то слизью.

— Вы и вправду думаете, что победили? — простонал раненый, воздух со свистом вырывался из его глотки. — Тот, кому известны чары перемещения душ, не станет использовать собственное тело. Я не прощаюсь, лишь затаюсь в тайном убежище, а после атакую вновь, подготовившись ещё лучше. Никуда не денетесь, умрёте смертью страшной! Каждый миг жалеть станете, что посмели связаться с величайшим из великих!

И снова злой чародей расхохотался, открыв чудовищную пасть. Однако плоть его вдруг засветилась чёрным.

— Что такое, как, отчего? — глаза умирающего вылезли из орбит.

— Я чувствую чары Тайных, — ухмыльнулась Фея. — Ты ведь признался не так давно, что желаешь прикончить их. А упомянутые злодеи, ох, как не желают отправляться в ад. Оттого привязали твою душу к телу. Больше не увидимся, прости. Могла бы сказать, что жалею, но это будет неправдой, мягко говоря.

— Не-е-ет!!! — прохрипел Тир, рухнул, дёрнулся ещё несколько раз и затих.

Пылающая птица метнулась к Дару, перевернула его тело, покачала головой, простонала тихо, скрипнула зубами. Перелетела к царевичу.

— Ты как? — спросила Киа.

— Если я что-то понимаю в ранах, моя достаточно скверная, — богатырь поморщился. — Не знаю, смогу ли выдернуть эту штуку из пола раньше, чем изойду кровью? Твоя магия здесь не работает, а освободиться не выйдет. Прошу, найди наших девушек и забери отсюда. Спросят о нас, скажи, что от Древних так и не вернулись, может, до сих пор ждём приёма. Возможно, без главаря вампиры растеряются, отступят, оставят в покое выживших девоптиц и витязей.

— Хорошо, что я изначально кое-что приготовила,? волшебная птица покачала головой. — Знала, плохо придётся, ведь Тир опаснее сотен тысяч воинов, коварнее самых изощрённых колдунов. Жди здесь, отдыхай, вернусь, как только смогу.