— Ты уже говорил это, Ник. Мы полетим высоко — куда выше, чем способны подняться имперские или республиканские корабли.

— Мы точно успеем?

— Да, — ответил птицечеловек, и это "да" было красноречивее любых других слов. Однако Рейн добавил. — На высоте воздуха мало. Ничто не помешает нам набрать скорость. Любую.

Ник кивнул.

Дальше летели молча. Лишь изредка Молониус выдавал какой-нибудь бред, вроде того, что он безумно устал и скоро умрёт, но ни мурр, ни птицечеловек не обращали на него внимания.

Туман вскоре исчез. Лодка поднималась всё выше, вниз уходили редкие пустынные острова. Начало светать, звёзды, одна за другой, гасли, а небо приобретало бледный предрассветный оттенок.

На приборной панели была шкала высот. Ник отметил, что стрелка пересекла нулевую отметку и продолжила восхождение. Он не стал спрашивать. Наверное, ноль — это средний уровень. Тот, на котором расположены материки, человеческие города, да и острова мурров тоже. Оптимальная высота для большинства живых существ.

Рейн развернул корабль носом к западу — к Большому Осколку Луны. Плавно полетел вперёд, не прекращая подъёма. Архипелаг остался внизу и сзади. Лишь редкие островки ещё попадались — пустые и безжизненные.

Ник с любопытством разглядывал небо. Вот они поднялись выше уровня кучевых облаков — и их плотные скопления остались под ногами. Видимость сразу стала лучше. От горизонта до горизонта — никаких помех. Лишь кое-где можно было заметить дымку более высокой облачности, да одинокие острова и скалы.

Рейн сказал:

— Тут имперцы нас не достанут. На этой высоте живут летуны.

Тем не менее, он не думал прекращать подъём. Ника это удивило.

Неожиданно, небо стало чёрным, и вновь появились звёзды. А сзади ударил какой-то свет.

— Что это?

— Солнце.

— Уже рассвет?

— На этой высоте — да.

Ник озадаченно переводил взгляд со стрелки высотомера на вид за стеклом. И пытался осмыслить, что сейчас возникло перед его глазами. Нижний Мир, сверкающий бесконечно далёкими молниями (сейчас ещё более далёкими, чем обычно), выглядел каким-то однородным, закругляющимся у горизонта. Должно быть, он и вправду — огромный шар, как говорила Софи. Ковёр из всполохов молний то тут то там перекрывали чёрные пятна — скопления облаков и сросшиеся в большие острова тучи. Над всем этим — чёрное, лишённое оттенков, небо. Даже видны особо яркие звёзды, несмотря на искрящийся от солнца корпус лодки.

Ник, как любой мурр, не боялся высоты. Но от увиденного у него перехватило дыхание.

— Мы можем подняться выше? — спросил он, когда стрелка высотомера залипла на крайней отметке.

— Конечно, — ответил Рейн Колт. — Можем хоть до Луны долететь. Только нам это не нужно. На этой высоте уже нет атмосферы, и мы набираем скорость. Когда окажемся над Звёздным Городом, остановимся. И дождёмся утра.

Ник промолчал, осмысливая слова летуна. Тот издал соколиный крик (Молониус на кровати взвизгнул) и даже немного улыбнулся. Похоже, сидение в подземельях ему тоже осточертело, и Рейн был рад первому за много дней полёту.

— Смотри, — с холодным азартом произнёс птицечеловек. — Эй, маг, держись там! — Рейн лёгким движением штурвала развернул корабль. — Как тебе?

Они не повернули, нет. Всё так же летели на запад, только теперь кормой вперёд. А нос смотрел на восток.

— Отвались мой хвост! — прошептал Ник.

Он сощурился от яркого солнца. Невозможно яркого — такого не бывает и в полдень. А здесь оно висело над закругляющимся горизонтом, на фоне абсолютно чёрного неба, и слепило глаза не хуже магического огня.

Ник прикрылся ладонью. И смог рассмотреть освещённую часть Нижнего Мира, даже несмотря на пятна послеобраза, впечатавшиеся прямо по центру. Да, Софи не обманула — Нижний Мир на самом деле — большущий шар. Похожий на полированный гранит или мрамор. Такие шары их учил делать дедушка Гор, когда маленькие мурры впервые пробовали рисовать волшебные картинки.

Рейн чуть опустил нос лодки. Молониус немощно заверещал, ругая летуна старинной бранью. Зато Ник увидел архипелаг, где они провели несколько дней. Верхние облака уже окрасились первыми рассветными лучами. Перевёл взгляд восточнее, всё так же прикрываясь ладонью от солнца. Нижний Мир, непроницаемый ковёр из туч — с такого расстояния были видны все завихрения его штормов и спирали циклонов.

— Красиво, да? — спросил Рейн. И, не дав мурру ответить, сказал. — Скоро солнце взойдёт над континентами, и ты увидишь, что они тоже красивые. Отсюда непередаваемый вид. Начинаешь по-другому смотреть на жизнь.

Ник согласился. Какое-то время они просто любовались видом. Наконец, мурр спросил:

— Мы будем ждать дня? Может, попытаемся нагнать Софи?

— Ты не разглядишь её с такой высоты. И вряд ли почувствуешь. А вот рассмотреть Звёздный Город — вполне реально. У меня есть зрительная труба. Дождёмся, когда Шэсск выкатит машину смерти на Семиконечную площадь, и…

— Может сделаешь пол горизонтальным! — заорал Молониус.

Рейн холодно посмотрел на мага. Тот уже давно что-то причитал, но только сейчас подал голос в полную силу. От взгляда летуна он немного притих, однако стонов своих не прекратил.

— Зря мы его взяли.

— Наверное, — согласился Ник. — Но когда люди увидят Софи, увидят прежнего придворного колдуна… я надеюсь, у них внутри что-то проснётся, и с ящерами будет легче справиться.

Рейн чуть нахмурился. Но Ник не дал ему возразить:

— Итак, какие у нас планы? — спросил мурр. — Шэсск выкатывает машину смерти, и мы спускаемся, да?

— Почти. Слушай.

Центр был перекрыт гвардейцами, и единорога пришлось оставить в конюшне непримечательного трактира. Сначала хозяин сопротивлялся — наплыв посетителей, все стойла заняты, мест нет — но когда Диз удвоил плату, задумался.

— Плюс, я дарю вам повозку. Мне она больше без надобности.

— Хорошо.

Диз пожелал трактирщику счастливого праздника. Тот по-доброму проворчал, что, может быть, он и счастливый, да вот только работы прибавится, особенно ближе к вечеру.

— Вечер будет незабываемым, — заговорщически улыбнулся Диз. Потрепал единорога по гриве, шепнул ему на ухо. — А тебя, Аметистовая Звезда, мы ещё увидим. Ты хороший скакун. Не думаешь о службе в королевской гвардии?

Единорог громко фыркнул, словно ничего смешнее он в жизни не слышал.

Дальше Софи и Диз шли пешком. Центральные улицы выглядели лучше, чем дома в пригородах или деревнях: тут красились стены, менялась брусчатка, фонари все были целые, а скверики и газоны — ухожены и подстрижены. За городом наместники следили. Что касается украшений к празднику, то тут всё оказалось куда скромнее. Да, те же гирлянды, венки, флаги и ленточки — но в меньших количествах, чем по всей остальной стране. Символика Звёздного Королевства почти не использовалась — похоже, не любили ящеры семиконечную радужную звезду. Собственного стиля для новой Империи пока не придумали, поэтому все украшения были нейтральных цветов.

Люди — другое дело. Каждый старался выглядеть лучше: надевал свой самый дорогой костюм, пусть старый, купленный ещё во времена Астронга, брал в руки флаг Звёздного Королевства, на лице сама собой возникала улыбка — и со всем этим арсеналом выходил на улицу. Словно люди старались показать — живы ещё старые идеалы. Ящеры забрали власть, но страна по-прежнему принадлежит народу. Уж праздник-то — точно.

Диз тоже улыбался. Приветливо кивал гражданам, будто знал каждого лично. Подмигивал детям — а их на улицах было не меньше, чем взрослых. Со стороны могло показаться, он просто гуляет. Идёт с ребёнком на площадь, чтобы посмотреть выступление (что за "выступление" никто не знал, но все вокруг только о нём и говорили). Однако по той твёрдости, с которой он сжимал руку Софи, девочка понимала — Диз непоколебим. Не остановится, пока не достигнет цели, даже если на пути к ней придётся умереть.