— Я ведь куда лучше колдовал, чем Рэн! — возмутился Ник в наступившей тишине.

Сет покачал головой. И отбросив всякие формальности — под невидимым куполом они были ни к чему — прямо сказал:

— Ник, мальчик мой, мне очень жаль. Но я тут решаю, кто достоин, а кто нет.

— У меня есть ещё одна программа! Она лучше, поверьте…

— Выбор программы — тоже часть испытания. И если мурр не в состоянии принять свой особый дар, кто поручится, что он справится со взрослой жизнью?

— Но… но…

— Твоё время ещё не пришло. Я вижу это. Ничего страшного — испытаешь судьбу через год.

Ник беззвучно открывал рот, но слова не выходили наружу. Неужели этот потрёпанный старик будет решать, достоин он взросления или нет? Гнилые фрукты! Неужели ему ещё год терпеть насмешки Лэй, тупые издевательства Рифа с Кифом и что-то среднее между жалостью и презрением от всех остальных? Или даже не год — ведь подобный позор так просто не забывается — а всю оставшуюся жизнь?

— Посмотрите на этого мурра, — будут говорить десятилетия спустя. — Он неудачник. Он завалил обряд взросления, он не прошёл его с первого раза!

Сет стукнул интом о камни, и звуковой барьер исчез. На Ника хлынул целый поток: смешки, галдёж, чьи-то разговоры. И плевать, что большинство мурров радуется началу праздника, а не его провалу. Для него это не имело значения.

Он посмотрел на умирающих от хохота Рифа и Кифа. На с жалостью глядящую в его сторону Айн. Заметил пробивающихся сквозь толпу родителей и что-то тараторящую Лэй. Поймал грустный взгляд дедушки Гора.

И сорвался с места.

Бежать! Куда — не важно. Главное, скрыться с Каменных Скал, прочь от всех этих мурров, прочь от ненавистников, насмешников и предателей. Прочь!

Он эмоционально закрылся, даже захлопнулся, в несколько прыжков преодолел каменный участок и, не помня себя от отчаяния, исчез в джунглях.

Когда стало темнеть, корабль пришвартовался к берегу. Софи видела это даже из трюма. В окошках по правому борту зашелестела листва, в нос ударили запахи дикого леса.

Нэйлс не соврал? Неужели они и вправду достигли южных островов?

Послышались приказы, топот ног, ругань. Пираты сбросили трап, и начали спускаться на берег. От всей этой суеты корабль неприятно качался.

Через какое-то время, когда гомон отряда стих в глубине острова, люк в трюм отворился. Софи вжалась в дальний угол клетки и притворилась спящей.

Вниз спустился незнакомый ей юнга. Совсем ещё молодой, не старше шестнадцати. В руках нёс глубокую миску, под мышкой держал небольшой мешок.

— Кхм-кхм, — остановился юнга у клетки.

Софи сделала вид, что проснулась. Зевнула, поправила перекосившиеся очки. И с со всей тоской, какая только у неё была, посмотрела на пирата.

— Мне плохо, — сказала девочка.

Юнга смутился. Похоже, он никогда не имел дела с детьми.

— Я тебе еды принёс. Похлёбка дрянь, зато тёплая.

Софи медленно моргнула.

— Мне холодно. Я вся дрожу.

Юнга смутился ещё сильнее. Поставил миску на пол, стал возиться с замком.

— Если я здесь умру, передайте маме, что я очень её люблю, — произнесла Софи сдавленно. — Пожалуйста! Она так волнуется.

Тут её тело и вправду затряс озноб. Пират остановился, глядя на приступ лихорадки, и отчаянно пытался соображать.

— Минуточку, — только и сказал он.

И скрылся в распахнутом люке. Софи улыбнулась. Она была в одной ночной рубашке и на самом деле немного замёрзла, поэтому изобразить болезнь оказалось нетрудно.

Юнга вернулся через несколько минут. С собой он нёс мятую клетчатую ткань тёмно-красного цвета.

— Потерпи, сейчас тебе станет теплее, — пообещал он, открывая замок. — На вот, держи.

И укрыл девочку этим покрывалом — колючим, пропахшим табаком и ромом. "Спасибо" — шепнула Софи. А про себя отметила: юнга до того забылся, что оставил ключ в замке. Идиот!

Молодой пират вышел из клетки. Поднял оставленную на полу миску, заспешил назад. Шагал аккуратно, стараясь не пролить ни капли. Этим Софи и воспользовалась. Собрала все силы и бросилась пирату под ноги.

— Ах ты мелкая! — завопил он, падая.

Миска с ещё тёплым супом полетела на пол. Софи метнулась к выходу. Ей казалось, что всё происходит будто под водой — движения замедленны, ещё чуть-чуть, и юнга схватит её за ногу. И тогда всё, прощай, свобода.

Она выскочила наружу, защёлкнула замок и вытащила ключ.

— Ах ты сволочь! — пират вцепился в сетку решётки. — Тварь из Нижнего Мира! Заранее всё спланировала!..

Пару секунд они смотрели друг другу в глаза. Всякая жалость исчезла с лица Софи. К ней вернулся её не по-детски тяжёлый взгляд. Тот, под напором которого Нэйлс ёрзал, а посетители библиотеки — когда Софи помогала дяде Майлзу с работой — чувствовали себя преступниками. Особенно те, кто не вовремя возвращал книги или как-то их портил.

Юнга на мгновение отшатнулся. И закричал.

— Держите её кто-нибудь! Девчонка сбежала! Капитанская девчонка сбежала!

Софи бросилась наверх. Она всё ещё куталась в клетчатую ткань, словно в плащ.

Выбравшись из трюма, Софи захлопнула люк и бегло огляделась. Сквозь открытую дверь машинного отделения заметила двоих матросов — те возились с луниумным аппаратом, и не обратили на девочку внимания. В синем свете колб они походили на мертвецов.

О, а вот и лестница на палубу!

Девочка уже метнулась наверх, как в проёме, загораживая вечернее небо, возникла фигура. Грузная, тяжёлая, готовая разворотить всё на своём пути.

Тууд?

Софи юркнула в ближайшую каюту и захлопнула дверь. Осмотрелась: койка, столик, карта небесного океана и крохотный шкаф для одежды. Рядом с компасом лежал светящийся вереск, источая стойкий медовый аромат.

— Эй! — раздался за дверью знакомый гнусавый бас. — Это каюта капитана!

Софи оледенела на месте. Гром и молнии! Тууд вот-вот услышит крики юнги, пусть и слабо, но доносящиеся из трюма, сложит один плюс один, и всё — ей конец. Софи дёрнулась к полуоткрытому иллюминатору, но вмиг передумала — не пролезет.

Не найдя другого выхода, она втиснулась в шкаф для одежды.

В каюту ворвался Тууд. Великан занимал почти всё свободное пространство, упираясь плечами в стены, а головой в потолок. Злыми маленькими глазками он осмотрел помещение.

Софи вжалась в дальний угол шкафа. С Туудом так просто не справишься. Это не хлипкий юнга. Да и места мало — даже между ног не проскользнёшь.

Гигант выпустил воздух сквозь ноздри. Он был на грани взрыва — точь-в-точь взбешённый бык. До него стало доходить. Медленно, по капле, но если это и отдаляло кончину Софи, то ненадолго.

Тууд отворил дверцу шкафа.

— Ты?! — взревел громила. И сам себе ответил. — Ты!.. Ты…

Он схватил девчонку за руку — больно, куда больнее, чем в прошлый раз. Вытащил наружу, садистски улыбнулся. Изуродованное старыми шрамами и свежими ожогами лицо напоминало морду зверя.

— Ты сдохнешь, — произнёс он с упоением.

Софи принялась брыкаться.

* * *

Сначала Ник просто бежал — закрывшись от всего мира, полный ярости и отчаяния. Бежал, куда несли ноги: с ветки на ветку, подальше от опустевших на День Взросления деревень, прочь от Каменных Скал и осточертевших мурров.

Он не желал их больше всех видеть! Никогда!

Но вскоре Ник устал. Бег сменился быстрым шагом, а тот — ленивым перепрыгиванием с дерева на дерево. Несколько раз он достигал берега. Тогда, полный ненависти, мурр разворачивался и мчался в другую сторону. После третьей встречи с небесным океаном, Ник остыл.

Бесполезно.

Как ни дёргайся, с острова не убежишь. Всюду его встретит открытое небо, уже меняющее оттенки в наступающем вечере.

В той части берега, где он сейчас находился, деревья нависали над самым обрывом. Некоторые так опасно выпирали наружу, что, казалось, хватит легкого порыва ветра, чтобы обрушить их вниз.