— Эрон? — осторожно прошептала я.

— Они столкнулись, — почти прошептал он, и моё сердце так и подпрыгнуло в груди. — Сам'Ит оказался не так силён…

— Он проигрывает?

— Если ему не помочь, то будет поздно, — ответил Эрон, повернувшись ко мне. — Ты останешься здесь.

— Что?! Нет! — отчаянно воскликнула я, схватив его за рукав. — Эрон, даже не думай! Прошу тебя!

— Нет, не уговаривай, — прошептал он, легко спустив меня на землю и поцеловав в лоб. Перед глазами вновь встала белая пелена, и я почти с отчаяньем вцепилась в его ладонь. — Всё будет хорошо, обещаю. Один Сам'Ит не одолеет Тем'Аса.

— У него есть силы… он сможет… — дрожащим голосом прошептала я, смотря в тёмные глаза с искрами пламени.

— Ему нужна помощь, — мягко прошептал Эрон, накрыв своей шершавой ладонью мою и сжав её. — Не волнуйся. Я ещё не нужен смерти.

— Но мне! Мне нужен!

— Знаю… — почти одними губами произнёс он, всё же разжав ладонь. — Больше я тебя не оставлю, но сейчас будет слишком опасно… кто — то из нас должен убить Тем'Аса. Либо я, либо Сам'Ит.

Я вскинула голову, злясь на себя за то, что из — за слёз не могу спорить.

— Не умирай, — тихо выдохнула я.

— Не умру.

Пришпорив лошадь, испуганно заржавшую при виде пронёсшейся над головой твари, Эрон развернул её в другую сторону от битвы. Я лишь смотрела ему в след, сжимая и разжимая от бессилия пальцы. Запах крови и гари стиснул грудь недобрым предчувствием.

Краем глаза я заметила подобравшихся ко мне тварей, напоминающих человекоподобных волков. Когда — то они напали на нас с Реверсом, только тогда у меня ещё было оружие. Сейчас — ничего, лишь ярость и бессильная злость. Они это знали, оскалив кровавые клыки в усмешках и бросившись вперёд.

Багровая дымка вынырнула из земли, накинувшись на тварей и обратив их в красный пепел, тут же покрывший тёмную траву с остатками снега. Я удивлённо выдохнула, смотря, как дымка медленно перерастает в высокую фигуру в боевом облачении, на котором не было и капли крови.

— А, волчонок, вот ты где.

Я узнала голос раньше, чем дымка пропала, явив Ахаману с затянутыми в узел на затылке волосами. Её чёрные рожки сейчас казались острее иглы, сверкая чернотой.

— Прими мои искрение поздравления — хрусталь спал, — улыбнулась мне женщина, и белые зрачки её глаз запылали ещё ярче. — И прими сожаление.

— Насчёт чего? — сухо спросила я, вытирая слёзы с щёк.

— Насчёт нового владыки.

Я застыла, смотря на Ахаману и пытаясь понять смысл её слов.

— К Темнейшему вернулись силы, которые он потратил на свои чары, — продолжила та, не спеша подходя ко мне. — А он всегда был сильнее своего брата. Убить его не станет особой проблемой. Да и человека, не владеющего никакими силами…

— Что ты знаешь? — прервала её я.

Ахамана улыбнулась, пускай от этой улыбки по моему телу пробежала дрожь.

— Много, волчонок, очень много… не зря же я какое — то время жила в замке Темнейшего. Вряд ли бы его брат посылал меня к нему только из — за того, что Темнейший страдает от одиночества, — хрипло рассмеялась та, обойдя меня вокруг, словно присматриваясь к чему — то. — Вижу, человек тебе дорог, да и ты ему дорога… помнишь моё проклятие?

Я похолодела, стиснув зубы и решив промолчать.

— Помнишь, помнишь… такое сложно забыть, верно? А ведь знаешь, что интересно — этот человек и вправду убил тебя. Правда, умер сам, но почему — то вы до сих пор живы, — продолжила рассуждать Ахамана, и на её губах вновь показалась улыбка. — Как всё интересно получается…

— Ты знала, — вдруг произнесла я, смотря на нелюдя. — Ты знала, что задумал Темнейший, и твоё проклятие… ты хотела, что бы я ни была на его стороне. И потому «прокляла». Умно.

— Умной быть сложно, особенно когда остальные тебя за так таковую не считают, — фыркнула та, замерев напротив меня и наклонив голову.

— И Лили ты послала для того, что бы король тоже узнал, что замыслил Темнейший, — продолжила я, не сводя с женщины взгляда. — Ты всё знала, но никому не говорила, боясь, что тебе не поверят. Воспримут за сумасшедшую.

— Умная ниитка, — одобрительно ответила Ахамана. — Предположим, что всё так, как ты и сказала. Есть некоторые недочёты, но ни о них речь… скажи мне лучше вот что — ты готова завершить свой путь?

Моё сердце тревожно сжалось в груди.

— Завершить… путь?

Ахамана вновь улыбнулась.

— Одна жизнь взамен на мир. Как тебе такое? — поинтересовалась она, шагнув ко мне и пристально взглянув в глаза. — Ты готова защитить то, что тебе дорого, но при этом пожертвовать собой?

Я выдержала её взгляд, и не моргнув, произнесла:

— Если понадобится, то — да. Несомненно.

— Прекрасно… значит, лети.

Не успела я и сообразить, что это значит, как багровый дым окутал меня с ног до головы. Тело вмиг потеряло вес, и всё стало таким зыбким, пустым, ненастоящим… ветер подхватил меня и понёс над деревьями, к месту, где чары буквально грозили разрушить всё Малоречье. Я была тенью, что держалась лишь за одну мысль — наконец сделать то, для чего я сюда попала.

Сердце в груди изнывало, пускай я и не ощущала его трепета, но чувствовала, что оно толкает меня вперёд. А ветер всё кружил, спускаясь ниже и ниже, прежде чем и вовсе не проскользнуть над самой землёй и не замереть за широким дубом. Взгляду предстала поляна с ручьём и кровью на траве и снеге. Я не ощущала запаха, а цвета были какими — то размытыми, словно ненастоящими. Даже голоса сливались в один шум, пускай и имели несколько оттенков. Один был тёмный, могучий, второй древний, громовой и властный, третий, пускай ещё и не окрепший, таил в себе такую силу, что в пору было ужаснуться.

Я видела размытые фигуры, в чьих руках были мечи из света — самого тёмного и самого светлого. Они вновь схлестнулись, и трава в одном месте выгорела дотла, а в другом покрылась льдом. Я затаилась, ощущая волны сил, заставляющих кору на деревьях трескаться, а землю содрогаться. На краткий миг мне показалось, что мир не выдержит и просто расколется пополам. А он мог, вступи в силу новый владыка.

Белые и чёрные всполохи испещряли воздух, заставляя саму суть мироздания содрогаться от невообразимой силы. Когда обрушивался чёрный меч, то ночь на несколько секунд заволакивала небо, когда белый — солнце словно светило над самой головой.

Но это не могло продолжаться слишком долго. Один из братьев был сильнее, злее и ужаснее. Он тенью скользнул за спину и нанёс сокрушительный удар. Меч из тьмы пробил доспехи, и холодная кровь хлынула на землю, окрасив часть ручья в багровый. Светлейший успел лишь рыкнуть, прежде чем его тело покрыли золотые всполохи, и он исчез в последнем луче заката.

Будь у меня тело, я бы закричала от ужаса, от неверия, от безнадёжности. А так лишь смотрела, не испытывая опустошения в груди и не чувствуя, как мысли внутри скрутились.

Тем'Ас хрипло рассмеялся не своим голосом, и острие его меча направилось в грудь Эрона. Он ему что — то говорил, и эти слова в праве были ранить и впиться в сердце. Если до этого Темнейший говорил словно в пол силы, то сейчас его голос содрогал воздух, заставляя всех, кто его услышал, обращаться в бегство. Но Эрон стоял, с ненавистью его слушая и отвечая. В его руке блестел кровавым заревом меч, от которого так и сыпались искры.

Я замерла, и когда Эрон лишь рассмеялся над словами Темнейшего, заметила, насколько напряжённым стал тёмный владыка. Он явно уловил суть своего противника, и теперь все его движения стали продуманными, чёткими, опасными.

Первый удар заставил деревья содрогнуться, а Тем'Аса от неожиданности уступить. Не став терять драгоценные секунды, Эрон нанёс ему удар, и серебристый рог с тихим всплеском оказался в реке. Тьма тут же заполнила поляну, но так и не забрала с собой Эрона, учуяв в нём свою суть. От бессилия и ярости Темнейший наконец выпустил свою звериную суть, и будь я в теле, непременно убежала бы как можно дальше. Даже Эрон невольно отступил на пару шагов назад, с изумлением смотря на владыку.