Его «жена» сбежала, рассказав всё Светлейшему, а на следующий день Тем'Ас объявил войну против всех тех, кто встанет на сторону людей и будет помогать им. Сам'Ит пытался образумить брата, но тот, искусно сплетя все сети, заставил того верить в предательство людей и сражаться на его стороне.

Война должна была окончиться быстро, но не все нелюди встали на сторону братьев. Светлейший же и вовсе не вёл свой народ прямиком на людей, всё ещё питая к ним любовь, которую Темнейший так сильно презирал. Ему нужно было выиграть эту войну, и тогда в голове возник коварный план.

Он убил жену Сам'Ита вместе с не рождённым ребёнком.

Узнав об этой смерти, но так и не получимв имя виновника, Светлейший озверел, но вскоре эта ярость сменилась на горе и извечное вино после каждой победы и поражения, наверное, потому он и не заметил яда, который подлили противники. Но он был даже рад уйти в Малоречье и на долгие тысячелетия утопить горе в вине. У него это получилось лучше, чем у Темнейшего, который приказал выковать меч, способный одним взмахом убить целую армию. Лучшие мастера ковали оружие день и ночь, создав клинок столь смертоносный, что один его вид заставлял врагов пускаться в бегство. И был у этого клинка брат, что не уступал ему в силе, а вместе они могли истребить не то что армию — целый род.

Темнейший так и не воспользовался Двумя Братьями, спрятав их до поры до времени в надёжном месте. Он надеялся ступить после на земли людей и отыскать своё оружие, не зная, что это уже сделали другие.

Сражавшиеся на его стороне нииты проследили, куда Темнейший спрятал клинки, и главы дома Ааров вместе с оставшимся домом — Асм'Бьеном — решили перепрятать одного из Братьев, дабы эта война больше не повторилась. Нииты потеряли больше всего воинов в этой войне, и вторая такая им была не нужна, пускай они и знали, что Темнейший захочет закончить начатое. Тот узнал об этом спустя несколько столетий, и гнев его был столь велик, что он стёр с лица земли дом Асм'Бьен, подозревая, что Аары знают, где припрятан кинжал. Они и вправду это знали, но соврали ему, говоря, что второй дом давно спрятал его. Тогда зверь Тем'Аса — порождение злобы и мрака — начал шарить по землям Малоречья, пытаясь отыскать второе оружие. За это время люди нашли меч, прозвав его священным и отдав правящему тогда Железному Королю.

Это стало последней каплей. Больше ждать и надеяться на то, что Два Брата снова попадут ему в руки, Темнейший не стал. Он отыскал самое древнее и самое ужасное заклинание из всех, которые когда — либо существовали в этом мире. Веря, что после сможет восстановить Малоречье, Тем'Ас потратил все свои силы на эти чары, став настолько слабым, что часть заклинания отразилась и на нём.

Темнейший создал болезнь, что обращала в хрусталь всё, до чего достигала, обвинив в этом людей и войну, в которую они тогда вступили. И нелюди ему поверили, ещё больше разозлившись на людской род и начав потихоньку его истреблять. Это продолжалось ровно двадцать лет, пока болезнь не подошла к границе Малоречья, а сам Темнейший не стал убивать древа Жизни, дабы та как можно скорее явилась в мир людей. И когда они все обратятся в хрусталь, он при помощи обратных чар отзовёт болезнь, тем самым освободив своих подданных и тех, кто готов пойти с ним. Но сил на это с каждым годом у него было всё меньше.

И тут Луна преподнесла ему «подарок» — явила в этот мир заблудшую душу, которая могла сыграть определённую роль в планах Тем'Аса. Он воспользовался ею, буквально привив мысль, насколько беспощадны люди и болезнь, и что есть лишь один способ — раздобыть кинжал и меч. Сам он в это время нашёл себе подходящий сосуд в лице человеческого принца Зарада, нашёптывая королю и его доверенным лицам, насколько опасно Малоречье.

Всё шло прекрасно — Два Брата почти вернулись к его хозяину, оставалось только собрать армию, которую вновь возглавят нииты. А для этого надо было подтолкнуть их к ещё большей ненависти, убив двух ни в чём не повинных нииток из дома Ааров, случайно увидевших, как он отравляет древа Жизни. И армия из превосходных убийц была почти в его руках, если бы не Авах, запечатавший границу от прохода Темнейшего и его слуг. Он догадывался, что что — то не так, а значит, смерть Аваха была лишь делом принципа — на его место встанет тот, кто пожелает отомстить за смерть невесты.

Столь идеальный план, проработанный за годы изгнания в Малоречье, вдруг разрушился, стоило в этой истории появиться человеку, который не входил в планы Темнейшего. Который смог следом за Железным Королём взять в руки меч, предназначенный только для Тем'Аса, разрушить искусную ложь в голове заблудшей души и, что самое необычное, открыть двери в Усыпальницу, куда не мог проникнуть он сам.

Это было ударом для него. Ударом со спины, который он никак не мог предугадать. Первые мысли были ужасны — неужели та женщина вместе с ребёнком Светлейшего выжили? Но он тут же отбрасывал их — такое не возможно. Он сам видел, как убивают эту женщину и вспарывают ей живот вместе с не родившимся ребёнком. Это не могли быть дети Светлейшего.

И тогда, взглянув на королевскую фамилию, он вспомнил женщину, что оставила на его шее след и предала, рассказав обо всех его планах. Хоув. Её род продолжил править после войны, пускай она сама и не дожила до её окончания. Но она была человеком. Так как её далёкие внуки могли сделать то, что делали лишь истинные правители и их приемники? Почему Железному Королю и его сыну стал подвластен меч, разбавленный кровью Темнейшего? И почему Усыпальница выбрала не того, кого надо?

У Тем'Аса был ответ. И этот ответ пугал его больше, чем возможность умереть от собственных чар. Иначе женщина, предавшая его больше чем две тысячи лет назад, вновь вступит в игру, но уже в телах своих внуков. А он не мог этого позволить. Не сейчас.

***

Холод отпустил руку, и отпрянув, я споткнулась об собственные ватные ноги, упав на ледяной пол и пытаясь прийти в себе. Перед глазами всё ещё стояли жуткие картины: умирающие древа Жизни, хрустальная болезнь и её следы на теле Темнейшего, два клинка с его кровью и двери Усыпальницы, распахнувшиеся перед Эроном.

Зажмурив глаза, я заставила себя прогнать видения, вскинув голову и оглядев зал Колец. Анор всё ещё стоял возле ледяного стола, закрыв глаза и опустив крылья, почти касающиеся пола. Он досматривал видения, данные Кольцами. А Эрон… Эрона в зале не было. Сердце кольнуло плохое предчувствие, и поднявшись на ноги, я раскрыла железную решётку. Чуть ли не пробежав по короткому коридору и пытаясь окончательно прийти в себя, я замерла напротив двери, прислушавшись и пытаясь заслышать тихие разговоры. Ничего.

Приоткрыв створку, я скользнула в пустой зал. Сколько же времени длилось видение? Час, два? А может, мы так полдня простояли? Единственное, что я ощущала — голод, но он и до этого был. Сейчас нужно было найти Эрона и обсудить с ним увиденное. Может, из — за этого он как раз таки и ушёл?

Выйдя в коридор, я чуть ли не побежала по нему, оглядываясь по сторонам и не сразу заметив на одном из балконов, прикрытых большими листьями дуба, фигуру. Запнувшись, я нерешительно замерла, лишь спустя секунду переведя дыхание и шагнув к Эрону. Он ушёл не далеко, облокотившись руками об деревянный бортик и смотря на землю, скрытую туманом. Я не видела лица Эрона, но вряд ли на нём сейчас сквозила улыбка и облегчение от услышанного.

— Ты давно тут? — тихо прошептала я.

Выпрямившись, Эрон взглянул на меня.

— Не очень.

Моё сердце вздрогнуло от его голоса — приглушённого и пустого.

— Эрон… — упавшим голосом прошептала я, подойдя к нему и остановившись буквально в шаге.

— Я в порядке.

— Не ври. Если бы я узнала, что моим предком был… — Я запнулась, тяжело выдохнув.

— Сам Тем'Ас? — подсказал тот, облокотившись спиной об ограду. — Когда — то я считал, что иметь кровь одного из властителей было бы самым лучшим подарком судьбы… но сейчас я испытываю лишь пренебрежение, и в первую очередь к самому себе. Я ношу кровь этого существа, из — за которого мир разрушился. Пожалуй, худшего наказания не может и быть.