— Где он, твой отряд?

— Последний Выброс унес их жизни на Радаре.

— Соболезную — кивнул в знак сочувствия анархист- Потеря бойцов, успевших тебе стать не просто товарищами, а друзьями всегда безжалостно бьет в сердце.

— Ты как лидер понимаешь меня. Но ты, в отличие от меня, знаешь, кем ты был в прошлом. А я нет.

— Может, есть примерные догадки?

— Ни одной. Все как в тумане. Сознательный барьер. Пустота и все. Иногда всплывают фрагменты, но они пугают меня, страшат. Думал, благодаря Воронину и его походу я дойду до своей цели. Но судьба меня снова отбросила назад и сделала каким-то мальчиком на побегушках.

— Тебе все равно придется выбрать сторону, на которой ты будешь сражаться. Этого не избежать.

— Долг, Свобода… Вы как дети, которые не могут поделить одну игрушку. Поверь, мне плевать на вашу возню. Убивайте друг друга, калечьте, ведите бессмысленные воины, пока не истребите себя окончательно. Мне плевать. Но что будет, если тот враг, что идет с севера в одночасье лишит жизни всех? Больше не будет ни правых, ни виноватых. Больше ничего не будет. Неужели, только ваш лидер понимает это?

— Поэтому он и собрал все кланы под одним знаменем, чтобы избежать смерти.

— Ваша война с Долгом не приближает меня к моей цели, а лишь отдаляет от ответов, которые я хочу заполучить.

— И что, ты вот так просто уйдешь?

— Посмотрим… — Бродяга встал с места и посмотрел в окно — Выполню свою часть сделки, а дальше разбирайтесь как хотите.

— Я хочу доверять тебе, Бродяга. Хочу понимать, что ты сейчас с нами заодно. Но хочу задать тебе один простой вопрос…

— Какой?

— Если мы встретим долговцев, ты убьешь их, сколько потребуется?

— Это, смотря, как сильно они будут сопротивляться.

Макс кивнул и, остановившись у лестницы, сказал:

— И все-таки, в нас есть что-то общее… Я, как и ты, дорожу своими людьми и никогда никого не бросаю. Я пришлю тебе человека, чтобы подменил тебя. Завтра трудный день, а мне нужно чтобы все были на ходу.

Макс ушел, оставив Бродягу наедине с обуреваемой стихией непогоды. Монолитовец присел обратно к лампе и продолжил читать письма.

…

Когда Макс вернулся к костру, Скряга на пару с одним из головорезов увлеченно накуривался самокрутками с дурман-травой. Он "пьяными" глазками покосился на лидера и, посмотрев на башню, сжал кулаки, чувствуя как внутри закипает ненависть к залетному сталкеру.

— Может стоить уверовать в провидение, фанатик? — зашептал анархист себе под нос — Как иначе объяснить это доверие к тебе от моих лидеров? А ведь они почти поверили тебе, но я знаю, что ты всех предашь.

Скряга подхватил автомат и уверенно зашагал к башне, хотя голова все еще кружилась от расслабляющего наркотика.

— Скряга, ты куда?! — окликнул его товарищ

— На дежурство — бросил он не оборачиваясь — Помогу следопыту, мало ли что…

Топот по металлическим маршам разбудил Бродягу, задремавшего всего на несколько минут. Видимо, как и обещал Макс, сменщик все же пришел, однако монолитовец слегка удивился, увидев перед собой Скрягу. Но удивлял не сам техник и его странное поведение, а зажатый в дрожащем кулаке нож.

Бродяга попятился, не спуская настороженного взгляда с анархиста.

— Ты же знаешь, ни мне, ни тебе не нужны проблемы.

Лицо Скряги расплылось зверской улыбкой. В его глазах блеснул огонь безумия.

— Я знаю, что ты задумал. — прошипел он- Ты заведешь нас в ловушку. Долг знает, что мы идем. Ты сказал им!

— Если ты не одумаешься, то совершишь крайне безрассудный поступок.

Анархист был явно под наркотой. Красные, "гуляющие" глаза и бледный оттенок кожи красноречиво указывали на недавний прием порции гашиша или еще какой-нибудь наркотической дряни.

— Макс доверяет тебе! — заорал ширяльщик, брызжа слюной- И Лукаш тоже! Но я сразу понял, что ты на их стороне! Ты всегда был на их стороне!

Скрягу передернуло. Он медленно пошел на Бродягу, выгадывая момент для атаки.

— Ну, ничего… Я открою им глаза на правду. Еще благодарить меня будут. Избавлюсь от тебя и повышу свой статус.

Неуклюжий выпад Бродяга парировал и ловким приемом скрутил противнику руку. Свободной рукой, Скряга вытащил из кобуры пистолет и зажал курок. Ни одна пуля не задела монолитовца. Пришлось освободить анархиста, чтобы лишить его "Глока". В мгновении, Скряга все же зацепил сталкера, чем вызвал всплеск неконтролируемой ярости. В порыве гнева, Бродяга вырвал нож из руки соперника и пронзил лезвием его плечо. Взвыв от боли, Скряга набросился на врага и тут же был отправлен в нокдаун. Адреналин бил изнутри, сердце заколотилось. Бродяга нагнулся над анархистом и, подняв его, сжал трахею, лишив попыток сопротивления.

В поле зрения показался прибежавший на шум выстрелов Макс. Пистолет в его руке мелко подрагивал, но в глазах стояла непоколебимая уверенность.

— Мы оба знаем, что ты не выстрелишь — сказал Бродяга

— Выстрелю, будь уверен. Я же сказал — своих не бросаю.

— Твой человек под наркотой. Он набросился на меня с ножом. Доказательств не достаточно?

— Если это правда, то на кой его душишь?

— Ему надо успокоиться.

— Темнишь, парень — на лбу снайпера выступила испарина- Не вынуждай меня…

Топот бандитских сапог отвлек Макса. Скряга в руках Бродяги резко дернулся, а снайпер рефлекторно вжал курок. Пуля прошла сквозь руку наркомана и зацепила плечо Бродяги. Из последних сил, монолитовец толкнул ширяльщика прямо на Макса. Они оба упали на лестницу, позволив Бродяге сгрести в охапку свои вещи. В какой-то момент раненый Скряга выбросил из рукава заранее приготовленную гранату. Смертоносный шарик попрыгал на расколотом бетоне и провалился в щель между арматурами. На нижнем этаже раздались выкрики бандитов, а после башня затряслась от мощного взрыва.

Крепления заходили ходуном, бетон и винтовая лестница повались на дно, а крыша окончательно обвалилась, отделив сталкера от снайпера и его обкуренного помощника.

Башня затряслась, кирпичи повалились из стен. Медленно, но верно, вся конструкция разрушалась. Бетонный пласт, за который держался Бродяга, выходил из креплений. Вырвавшись из фундамента, кирпичный колодец башни начал заваливаться на бок, унося с собой монолитовца. Все дальнейшие события превратились в череду сменяющих друг друга четких, статичных картинок. Удар тела об бетон выбил из легких воздух, совсем рядом проносятся куски металлических балок. С гулом и грохотом, обломки падают с покатого утеса и мчатся к подножию. Бродяга видит себя скользящим по бетонному кольцу, который через мгновения переворачивается, уткнувшись в землю. Монолитовец теряет опору и, растопырив руки, летит в дерево прямо по курсу.

Согнувшись на ветке пополам, Бродяга беспорядочно хватается за сучья, но упавшие следом обломки башни врезаются в ствол дерева и вырывают его из земли. Корни со скрипом вылезли из грунта, а сосна плашмя упала в неглубокую запруду, куда следом нырнул монолитовец. Выйдя из воды, он посмотрел на вершину утеса. Из торчащего наподобие зубьев фундамента башни сгрудились бандиты и анархисты, которые выцеливали притаившегося сталкера. Макс, возможно, стрелять и не станет, хотя после случившегося это под большим сомнением, но вот жестокие головорезы Бурого только рады будут пристрелить ретивого беглеца, как и их лидер. У вожака бандитов появился хороший аргумент против монолитовца.

Теперь же, кроме как идти на Росток, другого выбора у Бродяги не было. Нет никаких гарантий, что Петренко станет его слушать, но предупредить Долг и сталкеров о наступлении армии Лукаша надо при любом раскладе.

Узкая тропа привела сталкера к окраине завода. Он спрыгнул с плато и неудачно приземлился на раненное плечо. Скривившись от боли, монолитовец зажмурился, а когда встал, то напоролся на нескольких вооруженных солдат группировки. Бродяга поднял руки, демонстрируя мирные намерения.