– Итак… – протянула я, все еще разглядывая пылающие деревья, черные глазницы студенческих корпусов и небо, затянутое мглой.

– Как это произошло? – спросила Ева.

Рован молчал, а вот у меня была парочка идей. Только вот делиться ими не очень хотелось.

– Думаю, – наконец призналась я, – я случайно закинула нас в мир, где время течет быстрее, чем здесь… в несколько десятков раз.

– Просчитать, куда открываешь портал, тебе в голову не пришло? – Рован даже не посмотрел на меня, и я ощутила укол обиды в груди.

– Во-первых, пространственная магия немножко сложнее, чем махание мечом. Чтобы создать просчитанный портал мне бы потребовалось много часов. А во-вторых, вы не дали мне этого времени. Крутили как могли, скрывали все, что можно было скрыть… Так что поздравляю. Вот итог. Не стоило использовать меня и не стоило заигрывать с проводником.

Последний камень предназначался Еве, так что теперь насупилась еще и она.

– Довольно по-детски обвинять в своих ошибках других, – заметила Ева. – Ты же вроде профессионал, и должна была думать наперед.

Я пожала плечами.

– Значит, я плохой профессионал. Или импровизация – мой конек.

– На второе не похоже, иначе ты вернула бы нас ровно к моменту, когда наш злодей начнет колдовать.

Комментировать ее слова я не стала, задумавшись вместо этого о том, что мы стали бы делать, если бы могли успеть вовремя.

– Я думаю, – медленно произнесла я, – нам все равно надо осмотреть место, где проходил ритуал. Пока не знаю, что нам это даст… Но насколько я понимаю, никто из вас толком не знает, как он, собственно, происходит. Может быть, его еще можно обратить вспять?

Ева нехотя кивнула и двинулась вперед. Я оглянулась на Рована. Тот сделал последнюю затяжку и бросил сигарету на гравий, позволив маленькому оранжевому огоньку дотлевать – очевидно, тут уже ничего нельзя было поджечь. Он шагнул следом за Евой, и я последовала его примеру.

Так мы шли какое-то время в тишине. Особых сомнений в том, что Ева знает, куда нас ведет, не было – слишком уверенно она шла. По обе стороны от нас продолжали пылать деревья, и я невольно подумала о том, что по этим же аллеям мы с Рованом ходили вдвоем. Тогда листва лишь начинала покрываться позолотой, и пределом проблем казалось то, что он на несколько лет моложе меня.

– Рован… – позвала я и тут же оговорилась: – можно, я буду называть тебя так?

Рован кивнул.

– Я привык к самым разным именам.

Я снова помолчала, подбирая правильные слова.

– Мне с самого начала казалось, что с тобой что-то не так, – сказала я. – Такие как ты не могут прожить обычную человеческую судьбу.

Рован усмехнулся краешком губ. Пожал плечами и снова потянулся за сигаретой.

– Что же такого особенного в моем лице?

Я отвернулась, чтобы не позволить ему разглядеть боль в своих глазах.

– Видишь ли… – сказала я. – Парни подобные тебе или очень избалованны, или вечно против всех.

– Это из-за черных волос?

Я покраснела.

– Они сыграли свою роль.

– И серьга.

– Да.

– Там, где я родился, она всего лишь означает, что я миновал двенадцать миров.

Под ложечкой засосало при мысли о том, как же я мало знаю о нем.

– А все-таки, – продолжила я, справившись с собой, – зачем тебе это все?

Рован вопросительно посмотрел на меня.

– Ну… это правда? То, что говорят об «Ордене Семи звезд»?

Рован ответил коротким смешком.

– Если о том, что мы по всему миру сеем рознь – то конечно же нет.

И снова наступила тишина.

– Расскажи, – попросила я.

– О них или о себе?

– И о том, и о другом.

Рован затянулся и выпустил струю дыма, слившегося с темнотой.

– Существует несколько организаций, считающих, что они вправе устанавливать порядок между миров. Ваша «Инициатива» – в том числе.

Я кивнула, предлагая продолжать, хотя меня куда больше интересовала личная часть.

– Мы считаем, что такого права не имеет вообще никто. Что миры могут развиваться и сохранять свои особенности только сами по себе.

– И навязываете это всем.

Рован хмыкнул.

– В этом вопросе мы с тобой не договоримся не до чего. Но согласись… идея объединить все миры в один Истинный мир немного… экстремальна?

Я не сдержала нервный смешок.

– И поэтому ты пришел туда? Не могу поверить, что ты так переживал из-за других миров.

– Нет, я не переживал, – признал Рован. – Но в моем мире, как ты знаешь, магия была под запретом. Мы, маги, знали секрет Врат, и искали способа вернуть себе уважение обычных людей. С этой целью мы и обратились за помощью, – он хмыкнул, – к вам. Мы не хотели радикальных изменений – просто чтобы нам позволили жить, как мы хотим.

– Чувствую, все прошло «не совсем так».

– Точно. Под предлогом помощи нам Инициатива начала переговоры с Сенатом, и в обмен на запрет творить магию в наш мир были организованы поставки автомобилей, компьютеров, электрических щипцов… прочей ерунды, по которой вы сходите с ума. Можешь догадаться, в каком положении оказались мы?

– Смертные получили право выбирать, магия или техника.

Рован издал злой, похожий на карканье, смешок.

– Из чего тут выбирать, если они ненавидели нас? А техника – это бесплатные рабы. Да, нам перестали что-либо запрещать. Мы просто оказались… ненавидимы и не нужны.

Рован поджал губы и помолчал.

– Мне не нравится «Инициатива», – сказал он. – Она делает вид, что лучше, чем «Монолит», но по сути они – одно.

Ответить я не успела, потому что голос Евы раздался впереди, и мы с Рованом синхронно поспешили к ней.

Остановились, стоя на выходе из центральной аллеи. Дальше располагалась небольшая площадь, в центре которой находился фонтан: Первая чародейка с кувшином в руках изливала на мир колдовство.

Так было пару месяцев назад. Теперь же фонтан оказался под корень снесен, а там, где раньше журчала вода, бурлила похожая на расплавленную смолу черная кипящая масса.

– Аглухар, – сказал Рован и сделал еще шаг, чтобы остановиться вплотную к фонтану. – Ева, как это понимать?

Ева молчала некоторое время, и когда я уже хотела было озвучить то немногое, что знаю об этом веществе, заговорила, почти перебив меня:

– Аглухар, – повторила она, – вещество, которое лежит в основе этого мира. Оно не может расплавиться, даже если поместить его в жерло вулкана.

– Но оно явно кипит, – вклинилась я.

– Да. Могущественная магия использовала его, чтобы преобразовать саму сущность этого мира, разорвать его ткань и вывернуть наизнанку. Ритуал проходил здесь.

– И еще в восьми местах, – послышался голос из темноты, и все мы обернулись на звук.

Сгорбленный женский силуэт едва виднелся в скопище теней. Обладательница его опиралась на длинную палку, и только когда она выступила на свет, я поняла, что знаю ее, а посохом ей служит отломанная рукоятка швабры.

– Далла! – не выдержав, я бросилась вперед, но Рован преградил мне путь, и Далла тоже выставила руку перед собой, останавливая меня.

– Эмоции потом, – сказала она. – Я уже почти перестала надеяться, что дождусь.

– Меня? Я не хотела… – я замолкла, не зная, что еще сказать. И, наконец, сообразила: – Почему ты не отправила сигнал домой?

Далла качнула головой.

– Все врата заблокированы, – сказала она. – Никто из нас не может выбраться отсюда… никто из тех, кто выжил.

– Далла, что нам делать теперь? – не выдержала я, потому что слишком привыкла, что у нее всегда есть ответ. – Кто сотворил это все?

Однако Далла молчала, и я внезапно поняла, что на сей раз ответа у нее нет.

– Их было много, – нарушила Ева наступившую тишину. – Если вы говорите, что было несколько точек ритуала, значит, фанатик был не один, так?

– Я не знаю, – Далла качнула головой и вышла еще чуть-чуть вперед. Теперь я видела, с каким трудом она ступает на правую ногу – видимо, повредила ее. – Я проверила всех студентов. У меня на примете было несколько целей, но мы с Эрнестайн еще на занятии по бою отсеяли большинство из них, вас и Жаклин.