— Спасибо, но мне пора. Приятно было познакомиться, Дилан.

Поднявшись, она протянула руку. Дилан ответил на рукопожатие.

— Мне тоже.

— Ты меня проводишь? — Обратившись ко мне, Ким сделала "страшные глаза".

— Конечно!

Мы молча вышли из кухни.

— Она так на него похожа.

— Да.

— Ты любишь его?

Лишь на мгновение я задержалась с ответом.

— Очень.

Ким грустно улыбнулась, затем подошла и обняла меня.

— Не бойся. Главное, не бойся, ладно?

— Кими, скажи, что будешь рядом.

— Буду, Лив. Я буду вместе с вами. Никогда в этом не сомневайся, родная.

На кухне Дилан раскладывал яичницу с беконом и сладким перцем. Перед Эбби уже стояла тарелка, и она орудовала в ней пластиковой вилкой.

Я достала из морозилки несколько круассанов и положила их размораживаться в микроволновку.

— Кофе?

— С удовольствием. Но чуть позже. Садись, поешь, пока не остыло.

Сам Дилан сел рядом с Эбби, пододвигая кусочки яичницы ближе к краю её тарелки.

Я села на стул и стала лениво ковыряться в своей.

— Надеюсь, Ким не очень тебя побеспокоила?

— Нисколько, — ответил Дилан мягко. — Твоя подруга с порога заявила, что знает, кто я, поэтому особой неловкости не было. Я сразу понял, что эта та самая Ким, о которой ты рассказывала. Ну а потом Эбби попросила у неё пюре, и… Давай я помогу тебе, малышка. Вот та-ак.

Я наблюдала, как аккуратно Дилан разделывает яичницу, чтобы Эбби было удобно есть. Подцепив один кусочек вилкой, он поднёс его к её ротику. Как само собой разумеющееся, Эбби открыла рот и преспокойно сомкнула на вилке губки.

Я замерла. Эбби делала так и раньше и до сих пор любила, когда её кормили. Но в основном моя дочь, так же как и Макс, стремилась к независимости: к тому, чтобы с ней считались и относились как к равной. И я дала бы руку на отсечение, что с Диланом она обязательно должна была сыграть во взрослую девочку, но никак не есть у него с рук.

Я смущённо опустила взгляд, понимая, что этот момент, немного личный для Дилана и Эбби, должен остаться незамеченным. Он должен стать чем-то сокровенным для этих двоих. У них на это есть полное право.

Встав из-за стола, я поблагодарила Дилана.

— Спасибо, очень вкусно.

— Ты почти ничего не съела, — заметил он.

— Обычно я не завтракаю. Только выпиваю кофе. Для меня этого достаточно.

— Я запомню.

Поставив кофе на плиту, я включила чайник. Круассаны разморозились. Я установила большую температуру и включила таймер.

— Кто с чем будет круассаны?

— А с чем вы обычно едите? — поинтересовался Дилан.

Я залезла в холодильник, оценивая содержимое полок.

— Есть масло. Мёд. Шоколадная паста, Арахисовое масло. Апельсиновый джем и яблочное варенье.

— Ваенье! — потребовала Эбби.

— Мне тоже варенье, — подхватил Дилан.

— О’кей. Значит, для вас яблочное варенье, а для меня — апельсиновый джем.

— Ты любишь яблочное варенье? — спросил Дилан Эбби.

Вместо ответа Эбби подвинула к себе чашку с вареньем, достав двумя пальчиками кусочек яблока, положила его в рот.

— Кусно!

— А яблоки?

— Дя, — по её пальчикам стекало варенье, и она облизывала их.

Я протянула ложку.

— Эбби, не надо есть руками.

— Так куснее, — объяснила дочь и, подцепив следующий кусочек яблока, протянула его Дилану: — Есь!

Я хотела, было, её остановить, но в это время посмотрела на Дилана: он выглядел безумно счастливым, когда, наклонившись к ручке дочери, осторожно взял губами её пальчики.

— Ммм, — промурлыкал он. — Ты права, солнышко. Так определённо вкуснее.

Эбби засмеялась.

Я пила кофе и с удовольствием наблюдала за этой парочкой сладкоежек: Эбби кормила Дилана вареньем, а он её круассанами. Они одинаково жмурились, когда лакомство попадало им в рот, и практически одинаково держали чашки, отпивая чай и кофе соответственно.

Эбби упорно не хотела уходить из кухни. Дилан развлекал её, пока я мыла посуду и убирала со стола. Он расспрашивал о том, что она любит есть, кто из мультяшных героев ей больше нравится, какая любимая игрушка — обо всём на свете. А она без умолку болтала, иногда отвечая невпопад, но совершенно не смущаясь. С большим трудом мне удалось увести её наверх, чтобы умыть и переодеть.

Когда мы снова спустились вниз, Эбби сразу побежала в гостиную и, схватив пульт от телевизора, включила мультики. Я как раз занималась разбором почты, когда к нам присоединился Дилан. Он переоделся, его волосы были ещё влажными после душа.

Дилан сел на диван рядом с Эбби.

— Что ты смотришь, малышка?

— Па гомиков, — ответила Эбби.

— Про гномиков, — поправила я машинально.

— Па гомиков, да. "Белиснеску".

Я видела, каких нечеловеческих усилий Дилану стоило не расхохотаться.

— А кто твой любимый гном? — спросил он, с трудом борясь со смехом.

— Скомняга.

— Скромняга? А мне нравится Весельчак. Хотя знаешь, — Дилан вдруг посерьёзнел. — Мой любимый персонаж — Белоснежка.

Посмотрев поверх головки Эбби, он поймал мой взгляд и тихо повторил:

— Да, я определённо люблю Белоснежку.

Soundtrack I'm Yours by Jason Mraz

Как же это здорово — ни к чему не стремиться; когда всё достигнуто, все высоты взяты, а желания исполнены. Скажете, это состояние чуждо человеческой природе? Мол, наша жизнь должна проходить в вечной борьбе с собой и окружающим миром. Что ни на минуту мы не должны останавливаться в желании самоусовершенствования, и, как только человек достигает какой-либо цели, для его же блага необходимо ставить перед собой другую — более сложную, едва ли преодолимую. Что, как только мы останавливаемся, мы умираем. В таком случае, будем считать, что я уже на том свете, потому что готова навсегда остаться в этом самом состоянии и мгновении, когда завуалированно, непонятно никому, кроме нас двоих, Дилан Митчелл сказал, что меня любит.

"Я определённо люблю Белоснежку".

Я смотрела в его глаза и видела там подтверждение этих слов: он любит меня. Несмотря ни на что, этот великолепный мужчина любит меня. Желает меня, жаждет, и говорит это бесхитростно, не ожидая ответного признания. Просто настал момент, когда пришла пора ему это сказать. И я чувствую это так же ясно, как и то, что хочу сделать то же самое.

Наша дочь, сама того не подозревая, немедленно предоставила мне такую возможность.

— А мамиська?

Криво улыбаясь, Дилан выжидающе приподнял бровь.

— А я люблю принца, — ответила я прямо. — Того, кто пришёл и разбудил Белоснежку.

Зелёные изумруды потемнели. Желание поцеловать Дилана, подкреплённое и его признанием, и моей честностью перед самой собой, становилось почти болезненным. Если бы ни Эбби, я бы точно сделала это.

— Дя-я, — протянула дочь, мечтательно глядя в экран. — Пьинц секси.

— Э-эбби! — воскликнула я и густо покраснела.

Дилан захохотал, схватил немедленно начавшую визжать дочь и усадил к себе на колени.

— Это где же ты такое слово услышала, малышка?

— В тиливизали.

Святые небеса! "Секс в большом городе" и иже с ним в одно мгновение похоронили моё сексуальное настроение.

Сегодня, как обычно по понедельникам, я встречалась с поставщиками, поэтому к одиннадцати часам должна была оказаться на работе.

Едва я объяснила это Дилану, едва произнесла слово "магазин", как "Белоснежка" немедленно была забыта. Эбби вскочила на диван и во всё горло заголосила:

— Ува! Кижички! Качю, качю. Качю!

Она обожала приходить в книжный. Если бы я имела хоть какую-то возможность не отвлекаться на Эбби в процессе работы, то была бы счастлива брать её с собой. Но моя девочка была слишком мала даже для того, чтобы аккуратно листать книжки. Частенько Эбби случайно рвала странички, и мне приходилось снимать их с продажи. Когда за одну неделю в дом перекочевали двадцать томов с детскими и не очень историями, я категорически запретила ей что-либо трогать. Но разве может категорический запрет остановить маленькие беспокойные пальчики? В конце концов, чтобы не расстраивать ни её, ни себя, я отвозила дочь Ким, а если и брала с собой, то старалась не спускать с рук.