Его племянница.
Настоящее. Глава 17
Soundtrack — You needed me by Ann Murray
Разверзлись хляби небесные, в одночасье выплеснув на меня всё, от чего я так долго бежала, чего страшилась и о чём навсегда запретила думать.
Милая зеленоглазая женщина, сама того не подозревая, в одно мгновение ввергнула меня в мой личный ад. Не так давно я смогла из него выкарабкаться и, казалось, сделала всё возможное, чтобы никогда туда не вернуться.
Не вышло.
На протяжении многих месяцев по крупицам собирать разрозненные частички себя; пройти семь его кругов, терзая свою душу и души родных; искать смысл в существовании, обрести его, помимо этого найти себе занятие, отвлекающее, доставляющее удовольствие — и всё это ради того, чтобы в одно мгновение снова оказаться в исходной точке.
Ничего у меня не получилось.
Ничегошеньки!
— Прошу меня извинить.
Не дождавшись какой-либо реакции присутствующих, я выбежала за дверь.
Ближайший туалет находился справа от комнаты переговоров. Чудом умудрившись не упасть, я ввалилась в него и щёлкнула замком.
Руки дрожали. Когда я попыталась открутить кран с холодной водой, ничего не получилось. Чтобы успокоиться, я схватилась за край стальной раковины и посмотрела на себя в зеркало. Мертвенная бледность, широко распахнутые глаза, нервно сжатые губы — привидение и то выглядело бы лучше.
Похоже, у меня входит в привычку — прятаться от тех, кто носит фамилию Митчелл, в туалете: сначала сын, потом мать. Я нервно хихикнула. Раз, другой…
Это было начало истерики. Задыхаясь от смеха, я начала оседать вниз. Ноги подкосились, руки всё ещё судорожно цеплялись за раковину. Постепенно смех перешёл во всхлипывания. Мне еле удавалось сдерживаться, чтобы не разрыдаться на не очень чистом полу редакционного туалета.
Господи, за что?!
Да, за всё надо платить, но у меня не осталось ничего, что я могла бы отдать за необходимое спокойствие. Легче лёгкого закрыться в своей раковине и в одиночестве предаться жалости к себе. Я уже проходила через это и чуть не потеряла единственно ценное, что было в моей жизни, — своих детей.
Я никогда не забуду, как плакала по ночам Эбби. Она не узнавала меня. Мои руки были для неё чужими, ведь пока я "болела" мою новорожденную дочь укачивала Ким. Не забуду, как смотрел на меня Макс — я предала его, когда полностью отдалась своему горю, забыв, что оно у нас общее. Как много понадобилось времени, чтобы смириться с потерей, собрать всё, что ещё осталось в нас после ухода Майкла, и начать жить дальше. Разве я могла снова это разрушить? Разве могла снова провести близких через этот ад? Что ещё мне осталось положить на жертвенный алтарь, который я сама для себя воздвигла?
— За всё в жизни надо платить, — повторила я вслух своему отражению, когда, собравшись с силами, осторожно поднялась с пола.
Одёрнув сбившуюся юбку, я открыла кран и подставила под него горящие ладони. Руки заломило от холода. Боль пробежалась от кончиков пальцев по всему телу, смывая страх и панику и заменяя их злостью и решимостью.
Судьба бросает мне вызов? Что ж, я на него отвечу! Ещё посмотрим, кто останется в выигрыше! Детали обдумаю позже, а сейчас мне необходимо вернуться и заключить этот чёртов контракт. В данный момент, это представлялось самым лёгким.
Моего возвращения ждали. После произнесённых извинений, мы, наконец, смогли сесть за стол переговоров.
Лора сразу озвучила условия. Естественно, я была заранее согласна на всё, что мне предложат, — ведь даже в самых сокровенных мечтах я и помыслить не могла, что моей писаниной когда-нибудь заинтересуются. У Джеймса было иное отношение к происходящему, и он, взяв на себя функцию агента, очень внимательно слушал, задавал вопросы и всячески потворствовал моим интересам.
Мне предложили неплохой гонорар; не миллион, конечно, но вполне приемлемый для начинающего автора. Альбом выпускался тиражом в несколько тысяч экземпляров, и с продажи каждого из них мне начислялся небольшой процент — что было очень неплохо. А при условии успешности продаж можно подумать и о серийном выпуске. Джеймсу, как моему агенту и редактору, была предоставлена возможность получить процент от прибыли. Так же как и обещанное ранее упоминание "Олимпиан" на обложке.
Как оказалось, из выбранных мною двадцати историй в угоду красочным иллюстрациям решено было опубликовать всего двенадцать. Кейт одобрила мой выбор, внеся всего несколько поправок.
— Мне не очень нравится про пуговицы. — Она упомянула историю, где Лиззи долго искала оторванную пуговицу, которую вовремя не пришила. — А вот про апельсиновый джем, наоборот, очень даже забавно получилось, и жаль, что ты не включила её в свой список.
В конце концов, мы остановили выбор на тех историях, которые понравились всем участникам переговоров. Лора выступала в роли лакмусовой бумажки, с помощью которой мы тестировали тот или иной рассказ, потому как читала она далеко не все.
— Дети будут в восторге, — сказала она в конце. — Думаю, можно сразу начинать думать о продолжении приключений. И, кстати, я знакома с внучкой миссис Митчелл. Не удивительно, что ей понравилось — она точь-в-точь ваша Лиззи. Я бы даже предложила художникам нарисовать её похожей на девочку.
— Думаю, так и будет, — заговорила Кейт. — Ведь за художественное оформление взялась Фиби Хейл.
Кейт многозначительно покачала головой, будто это имя должно что-то для меня значит. Я не знала никого по имени Фиби. Если только…
Не увидев в моём замешательстве ничего странного, Кейт пояснила:
— Фиби Хейл, дочь миссис Митчелл. Она дизайнер. Занимается в основном интерьерами, но свою карьеру начинала в качестве художника-оформителя в нашем агентстве. Она и сейчас иногда к нам забегает. А узнав про выпускаемый детский альбом, предложила свою помощь.
— Сейчас для Фиби это актуально, — вставила Лора с улыбкой. Просмотрев документы ещё раз, она поднялась и протянула руку Джеймсу: — Думаю, все основные вопросы мы обсудили. Было приятно познакомиться, мистер Кокберн. И с вами, мисс Дэвис. — Пожав руку Джеймсу, она повернулась ко мне. — Надеюсь на наше долгое и плодотворное сотрудничество.
Я слегка сжала её нежные пальцы, стараясь выдавить из себя хотя бы подобие улыбки.
— И мне тоже, мисс Холбрук.
— Детали мы можем обговорить по телефону. У вас есть мой номер. — Это уже было сказано Джеймсу.
— Конечно, мисс Холбрук.
Джеймс жестом пригласил нас к выходу. Кейт немного задержалась, складывая бумаги в объёмный портфель. Я неловко топталась у стола.
— Я заметила, появление миссис Митчелл немного выбило вас из колеи. — Подойдя ко мне, девушка протянула свою маленькую ручку. Рукопожатие её было крепкое, чего никак нельзя было ожидать, глядя на хрупкую фигурку. — Знаете, я бы тоже перепугалась, если бы владелица "Мейсен" решила самолично присутствовать на встрече. Но вы действительно заинтересовали Эллен: она активно участвует в курировании детского направления. И совершенно права в том, что талантливых авторов, пишущих для самых маленьких, очень мало.
Мы вышли из кабинета и двинулись по коридору в сторону лифта. Лора и Джеймс шли впереди.
— Все пишут о коровках, утятах, игрушечных машинках и прочей ерунде, — продолжила Кейт. — Это как если бы мы с вами читали только о деревьях и кулинарных лопатках. Дети такие же люди, как и мы. Читать о себе подобных им гораздо интереснее, чем, скажем, о говорящем канделябре. Ну что может быть интересного в говорящем канделябре?!
Искреннее возмущение, прозвучавшее в голосе Кейт, заставило меня рассмеяться:
— Это точно!
— Эллен очень добрый человек, Лив, и, чтобы успокоить вас, скажу: причиной её визита в Олимпию стала не только встреча с вами. Хотя, может, это наоборот вас расстроит?
