Взгляд скользнул по лицу стоящего рядом с ней мужчины, и совершенно неожиданно я натолкнулась на знакомые, внимательно следящие за мной глаза.

Те глаза, что вот уже более двух лет преследуют меня во сне.

Те, в которые я смотрюсь, всякий раз глядя в лицо своей дочери.

Это была он. Дилан.

Из лёгких будто выбили весь воздух.

На нём был светло-серый, идеально сидящий костюм. Белоснежную рубашку оттенял галстук нежно-голубого цвета в косую полоску. Тёмные волосы аккуратно причёсаны — не так, как при нашей последней встрече. От желания к ним прикоснуться кончики пальцев немедленно начало покалывать. Как давно я не ощущала ничего подобного.

Мужественность, сила, решительность — вот, что излучал этот мужчина. Вовсе не таким он остался в моей памяти. Но так же, как и тогда, в одно мгновение Дилан Митчелл ослепил меня. Всё такой же красивый. Такой же сердцеостанавливающий. Такой мой.

Стоп!

Уже нет.

Те несколько секунд, что мы смотрели друг на друга, показались вечностью. Но вот Дилан отводит от меня взгляд. Поворачивается к Эллен. Говорит ей что-то. Они вместе смеются. И в следующее мгновение он уходит.

Неожиданно кто-то стёр все краски из этого мира, и я сама растеклась по нему бесцветной лужицей.

Меня о чём-то спрашивали, я что-то отвечала. Кажется, даже смеялась. Позже ко мне точно подходила Эллен. Я говорила с ней, но ничего из этого разговора не запомнила. Помнила только, с каким наслаждением погрузилась в чарующие зелёные омуты, стоило только поймать их взгляд.

И в очередной раз умерла, когда они от меня отвернулись.

Дилан меня не узнал.

Вернее, ему почти удалось убедить меня в этом.

Больно, как же больно.

А что ты хотела, милая? Кто ты такая, что о себе возомнила? Почти три года прошло, да и кем ты была для него, как ни мимолётным увлечением.

Но как же слова? Его слова, что клеймом выжглись на моём сердце — как не вязались они с тем, что я увидела за стеклом больничной палаты.

Может, действительно не узнал? Неужели я так сильно изменилась?

Я вскакивала среди ночи и рассматривала себя в зеркале: нет, не сильно. Похудела, подстриглась, по… постарела?

Нет! Какая старость, мне нет ещё и тридцати!

Пообтесалась — вот подходящее слово. Понастрадалась, понаплакалась, понаболелась. Неужели, за всем этим не видно той меня?

Я снова всматривалась в свои черты: нет, видно. Это я. Мои глаза. Глаза же он должен узнать. Как я узнала его.

Как я не забыла, и никогда не забуду его.

Я не верила, что Дилан мог не узнать меня.

Если не мог, значит, не захотел. А здесь я могу гадать сколько душе угодно и никогда не найду правильного ответа. Поэтому лучше не думать.

И я старалась не думать. Как раковый больной на последней стадии, желающий умереть дома, я не хотела мучиться воспоминаниями об этой встрече. И постаралась оградить себя от поездок в Сиэтл.

Именно поэтому за неделю до выхода моей книги я сказала своему агенту, что не буду присутствовать на её презентации.

Джеймс звонил по нескольку раз в день в надежде, что я передумаю. Я была непреклонна, и он всё больше сердился на меня.

Во вторник, за два дня до выхода книги, судьба, кажется, услышала мои молитвы: на подходе к своему магазинчику я поскользнулась на льду и упала, неудачно подвернув ногу. Попытавшись подняться, я застонала от боли, пронзившей всю правую половину тела. Папа примчался через пять минут после моего звонка. С мигалками и включенной сиреной мы помчались в больницу, переполошив полгорода.

Слава богу, это был не перелом, а простой вывих. На всякий случай, доктор предложил наложить гипс, на что я с радостью согласилась.

Стопроцентная отговорка для Джеймса, а главное — для самой себя была готова!

Soundtrack — Pretender Got My Heart by Alisha's Attic

С того дня, как я вывихнула ногу, Макс каждый вечер проводил дома. Он кидался выполнять любые поручения, любую работу. Разумеется, я хвалила сына, поощряла, но втайне перемывать за ним посуду и заново пылесосить комнаты это одно, а вот давиться по утрам пересоленным омлетом — совершенно другое. Такая сыновья опека потихоньку начинала утомлять.

В школу по утрам Макса отвозила Ким, а забирал уже Марти. Он же покупал нам продукты и даже пытался готовить ужин.

В процессе его готовки я неизменно притаскивалась на кухню, напуганная доносящимися оттуда странными запахами и звуками.

— Зачем ты встала, Ливи? У меня всё под контролем, — говорил Марти, пока заливал средством для мытья полов сковороду с чем-то шипящим и подозрительно пахнущим.

— Если хочешь помочь — будь на подхвате, — просила я. — Подавай продукты и всё такое. И, умоляю, вынеси мусор, а то здесь нечем дышать после твоих экспериментов. Кстати, с чем?

Я вытягивала шею, разглядывая разбросанный по столам набор продуктов.

— С рыбой.

Марти уныло брал в руки мусорный мешок и плёлся на улицу.

Загадка всей жизни: что надо сделать с замороженным филе тунца, чтобы оно так нестерпимо начало вонять?

К выходным мой холодильник обычно ломился от еды. Ким, тётя Талула, Сандра приносили уже готовые блюда, которые следовало только разогреть. С этим справлялся и Макс. Мне же было предписано сидеть на диване и, как шутила Ким, тренировать руку в написании автографов: на следующей неделе книга поступала в продажу.

Конечно же, Джеймс был в шоке от того, что я всё-таки пропущу презентацию. Думаю, до последнего он не терял надежду меня на неё затащить. И что расстроило его больше — факт моего отсутствия или его причина — большой вопрос.

На презентации они отдувались вдвоём с Кейт. По словам Джеймса, рассказ о несчастном авторе, так неожиданно свалившемся с ног, тронул сердца присутствующих.

— Мэгги Смит из "Литературного обозрения" уверяла, что рецензия будет положительной. Это обязательно скажется на продажах. А обозреватель из "Сиэтл Пост-Интеллиджинсер" обещал напечатать одну из историй в своей колонке. Они назвали тебя перспективным автором, а это уже успех, Ливи! Недолго тебе осталось прятаться. Кое-кто уже расспрашивал о возможности личной встречи.

Заполучить эксклюзивное интервью с "перспективным автором" — лакомый кусочек для репортёра. Правда, книга-то ещё не вышла.

— И кто же это?

— Парочка журналистов, один, кстати, из "Обсервера". С кабельного канала девушка. Потом, тот парень, что пришёл с нашей художницей, Фиби Хейл. Когда она расспрашивала меня о тебе, он прямо каждое слово моё ловил, настолько заинтересовался. Насколько я понял, он знаком и с миссис Митчелл, потому что ушли они вместе. Кстати, она передавала тебе привет и пожелание скорейшего выздоровления.

Итак, Фиби была там, и Джейсон пришёл поддержать её на случай, если она узнает меня, а я не захочу поддерживать знакомство. И это в свою очередь означает, что Джейсону до сих пор удавалось хранить мой секрет. На сегодняшний день это была ещё одна отличная новость.

Спустя две недели после выхода книги я всё ещё была в гипсе.

В ту субботу с самого утра Макса забрал мой отец. Я попросила папу оставить его до воскресенья, но тут воспротивился сам Макс. Сослался на то, что мне будет сложно уложить Эбби. Мечтать избавиться от этого ангела? Ну что я за мать!

Это были ленивые выходные. Я бездумно щёлкала пультом от телевизора, выискивая интересные передачи. Эбби сидела на полу и сосредоточенно водила красным фломастером по моей загипсованной пятке.