— Берт Садовски, "Сиэтл Пост-Интеллиджинсер".

Это было название газеты, которая первой напечатала копию нашего свидетельства о браке.

В зале мгновенно повисла тишина: все замерли в ожидании очередной сенсации. Я напряглась.

— Мой вопрос к вам, миссис Митчелл. Как мы сегодня услышали, вы с вашим теперешним мужем познакомились несколько лет назад.

Я кивнула:

— Да, вы правы.

— А вы не могли бы точнее припомнить, когда именно?

Репортёр сверлил меня своими маленькими глазками. От его взгляда стало не по себе.

— Около трёх лет назад.

— А правда, что ваша дочь родилась в день гибели вашего первого мужа?

Ядовитый голос, которым он задал этот вопрос, неприятно резанул слух. Я инстинктивно отшатнулась от микрофона. В ту же секунду рука Дилана обхватила меня за талию. Спиной я почувствовала его грудь. Снова защёлкали камеры, но люди молчали, переводя взгляд с нас на журналиста.

— Да, это правда.

В зале раздались сочувственные вздохи.

— Значит, вы познакомились с мистером Митчеллом три года назад, а вашей дочери сейчас два.

— Верно. Но я не понимаю, к чему вы…

— Как вы объясните тот факт, что все, кто видел маленькую Эбби Вуд, отмечают её поразительное сходство с Диланом Митчеллом?

Если бы Дилан не придерживал меня, я бы точно упала.

Кровь отхлынула от лица. Я в ужасе уставилась на человека, запросто выложившего перед всеми информацию, о сохранении которой мы заботились больше всего.

В зале поднялся невообразимый шум: камеры непрестанно щёлкали, журналисты кричали, требуя ответа, а я будто лишилась дара речи, смотря в лицо человека, который только что разрушил наши жизни.

Мозг лихорадочно работал в поисках выхода из ситуации, но действовать надо было немедленно.

— Знаете, — начала я, молясь, чтобы голос звучал как можно игривее. — Многим из нас приходится часами бегать по магазинам, чтобы подобрать к новым туфлям сумочку подходящего цвета. Знакомо, не правда ли? — За поддержкой я обратилась во все глаза глядящей на меня Натали Уилсон. Девушка улыбнулась и энергично закивала. — А мне удалось отхватить мужа, похожего на дочь. Невероятная удача, не правда ли?

Зал грохнул от смеха.

Не дав никому опомниться, Дилан быстро поблагодарил собравшихся. Место перед микрофоном заняла Тара, а он решительно повёл меня к краю сцены.

Мы спустились по ступенькам и под ободрительные возгласы собравшихся, не останавливаясь, прошли через заднюю комнату в коридор к лифтам.

Оказавшись в его блестящей кабине, Дилан резко привлёк меня к себе.

— Я его уничтожу. Просто уничтожу, — шептал он поверх моей головы. — Прости, малыш, что заставил тебя пройти через это. Обещаю, никогда больше…

Из моей груди вырвался истеричный всхлип.

— Ох, милый. Откуда он…

— Всё позади, моя хорошая. Успокойся, — Дилан ласково гладил меня по спине. — Ты всё сделала правильно.

— Неужели они это проглотят?

— Уже проглотили. Правда, дорогая, я крайне разочарован твоим сравнением с дамской сумочкой. Неужели, забыла, что я навсегда свитер?

Мы снова поднялись на двадцать первый этаж.

— Мардж, распорядитесь, чтобы через десять минут подали машину к центральному входу, — бросил Дилан своей ассистентке. — Сегодня меня ни для кого нет. Звонки переводите на Рона.

— Хорошо, мистер Митчелл.

Тревожный взгляд женщины метался между мной и Диланом. Наверняка ей хотелось узнать, как всё прошло, но прямой вопрос так и не последовал.

В кабинете Дилан сразу направился к невысокому стеклянному шкафу, за инкрустированными дверцами которого обнаружился небольшой бар. Быстро крутанув крышку на одной из бутылок, он щедро плеснул из неё в широкий квадратный стакан. Я следила за его действиями с некоторой заторможенностью: сказывались последствия стресса.

Подойдя ко мне, Дилан протянул стакан.

— Пей.

Стекло было холодным. Как и виски, что сначала показался ледяным, приятно холодившим язык и нёбо, а затем огнём полыхнул по горлу, заставив закашляться. После этого Дилан немедленно заключил меня в объятия.

Как хорошо вот так стоять с ним. Как хорошо было бы вот так стоять с ним всегда. Как здорово сосредоточиться на нём и не думать о том, что произошло внизу, где до сих пор полно репортёров, у которых после пресс-конференции — особенно после заключительной её части — вопросов только прибавилось.

— Это ещё не конец, правда? — прошептала я в продолжение своих мыслей.

Ни секунды я не сомневалась, что Дилан думал о том же. В ответ он лишь сильнее стиснул меня в объятиях, будто прямо сейчас собирался защитить ото всех будущих нападок.

— Нет, малыш. Но теперь я смогу вас защитить.

— Каким образом? — Я подняла голову, ловя его взгляд. — Они же ни перед чем не остановятся. Не успокоятся, пока не узнают.

— Что, Лив? — Его брови вопросительно взлетели. — Что они могут узнать? Что Эбби моя дочь? Но в ближайшее время она станет ею официально, и этого я точно не собираюсь скрывать.

— Но…

— Нет, послушай меня. — Дилан взял моё лицо в ладони. Зелёные глаза выражали непоколебимую уверенность. — Этот вопрос — чистой воды провокация. Теперь я абсолютно уверен, что Райли видел документы на удочерение. Но, — он сделал небольшую паузу, прежде чем продолжить. — Всего лишь видел! Он не смог предоставить никаких доказательств. Если каким-либо образом выяснилось, что Эбби похожа на меня, не свидетельство о браке было бы на первой странице, а наши с ней фотографии. И даже если бы это оказалось неправдой, всегда можно дать опровержение.

— А что мешает сделать это сейчас?

— Сейчас? После твоих слов? — рассмеялся он. — Теперь это всего лишь газетная утка. Попытка отомстить за насмешку. Все слышали, что ты сказала. Все видели твою реакцию. Я, Лив, — Дилан стукнул кулаком себя в грудь. — Это я не сдержался. И если бы тебе не удалось всё перевести в шутку, точно погубил бы нас своей несдержанностью.

— Милый, — я погладила его по щеке. — Всё кончено. Незачем себя корить.

— Теперь не я, а ты меня успокаиваешь, — улыбнулся Дилан. — Мы поменялись ролями.

— Мне с тобой спокойно. Я хочу, чтобы и ты это чувствовал. Хочу быть твоей каменной стеной. Вот только не настолько я сильная.

— Тебе и не надо быть сильной, малышка. Для этого есть я. Будь слабой, моя Лив, чтобы дать мне возможность быть сильным. Я пущу в ход всё своё влияние, всё влияние нашей семьи, чтобы никто никогда не досаждал ни тебе, ни нашим близким.

Мне очень, очень-очень хотелось верить, что так и будет. И пока мы стояли там, посреди кабинета, и Дилан целовал меня, я понимала, что нет ни единого повода в этом усомниться.

Soundtrack — Is It True by Yohanna

— Ты уверен? — спрашивала я, пока мы спускались на первый этаж. — Может, лучше через подземную стоянку?

— Это моё здание, Лив. Моя корпорация. Я только что закончил свою пресс-конференцию и вместе с женой еду домой. Мне нечего скрывать и некого стыдиться.

Его тон — тихий, вкрадчивый, но одновременно властный — предназначался не мне. Впервые за время, что мы были вместе, я поняла, как опасно быть врагом Дилана Митчелла.

На улице мы немедленно оказались под прицелом фото- и видеокамер. Не обращая внимания на вспышки, Дилан открыл пассажирскую дверцу чёрного "седана" и, заботливо придерживая под руку, помог мне забраться внутрь. Двигатель был запущен, и как только он сел за руль, машина сорвалась с места.

Я расслабленно откинулась в кресле, обитом мягкой светло-серой кожей и осмотрелась: приборная панель, отделанная деревянными вставками, с множеством кнопок, назначение которых оставалось загадкой, приятный голубой свет приборов — никогда не видела ничего подобного.

— Что это за машина?

— "Майбах".

— Красивая.

— Я редко её вожу. Она для представительских целей.