— Хватит, Эллен, пожалуйста!

Вскричав, я закрыла лицо руками и зарыдала.

Гореть мне в аду за это!

Мать Дилана продолжала говорить. Это была её исповедь, которую придётся выслушать, чтобы мы обе могли жить дальше. Я вздрагивала от каждого её слова.

— Он плакал от злости на меня, что не сказала. На тебя, что скрыла. Но больше всего на себя, за то, что бездействовал. Дилан обвинял себя в трусости и малодушии. А больше всего он переживал о том, что уже поздно. Мой сын боится, что не сможет больше любить тебя, Лив. Боится, что не чувствует своей любви. Ты понимаешь?

Я кивнула. Я понимала. Боже мой, как же хорошо я её понимала!

Эллен взяла меня за плечи и развернула к себе, отнимая руки от лица.

— Поэтому я умоляю тебя — не отказывайся от него! Если ты действительно любишь Дилана, дай ему время, девочка. Не дави, не требуй. Просто будь рядом.

Я снова молча кивнула.

Она обняла меня. Несколько минут мы простояли в полном молчании, после чего Эллен вытерла мне слёзы тёплой ладонью и мягко улыбнулась:

— Теперь идём. Ты совсем заледенела.

Картина, открывшаяся, когда мы вошли в дом, заставила нас замереть на пороге: по лестнице, почти крадучись, медленно и осторожно поднимался Дилан. Не сразу я поняла причину такого странного поведения, но, когда он дошёл до пролёта и повернулся, из-под его локтя показалась маленькая ножка в зелёном носочке. По-видимому, усталость взяла своё и, не справившись с впечатлениями, Эбби уснула у него на руках.

Эллен, улыбаясь, тихонько подтолкнула меня в спину:

— Иди с ними. За Максом я присмотрю.

Держа Эбби на руках, Дилан ходил из одного конца комнаты в другой. Похоже, из-за боязни разбудить дочь, он готов был провести так весь день. Несколько мгновений я позволила себе понаблюдать за тем, с какой любовью он всматривается в личико нашей малышки.

Тихонько постучав по двери, я обозначила своё присутствие.

Дилан остановился. Ровная спина напряглась, голова слегка повернулась в мою сторону.

Я подошла ближе и прошептала:

— Просто положи её на кровать. Она не проснётся.

Дилан секунду помедлил, а затем осторожно наклонился, кладя Эбби поперёк кровати.

Она не пошевелилась: ранний перелёт и незнакомая обстановка вымотали нашу девочку. Дилан аккуратно сдвинул один непослушный локон, упавший ей на лобик, и затем аккуратно, тыльной стороной ладони провёл по её рассыпавшимся по покрывалу кудряшкам.

Я дотронулась до его плеча и была неприятно поражена, когда от моего прикосновения он слегка вздрогнул.

— Прости, — пробормотала я смущённо. — Эбби надо раздеть, иначе она быстро вспотеет.

Дилан сразу отошёл в сторону, но не ушёл вовсе, как я ожидала, а остановился в двух шагах позади.

Я села на кровать и аккуратно сняла с Эбби носочки, затем тёплые штанишки и нижнее бельё, решив оставить её в одних беленьких трусиках. Мы совсем недавно отказались от памперсов, вернее, Эбби отказалась, но иногда маленькие неприятности случались. Особенно во сне. Надо было надеть подгузник, тем более что только при мне дочь выпила две кружки чая. Будет неловко, если она случайно испортит покрывало Эллен.

Я начала озираться в поисках своей сумки, куда положила несколько штук на случай непредвиденного в дороге.

— Что ты ищешь? — прошелестел Дилана.

Я обернулась, продолжая раздевать Эбби. Он внимательно следил за моими действиями.

— Мою сумку. Кажется, я оставила её внизу, у двери. Там есть запасные памперсы. Они в плотном розовом пакете.

Дилан кивнул и быстро вышел из комнаты.

Когда он вернулся, я уже полностью раздела малышку и накрыла её лёгким пледом. Дилан протянул подгузник, и я аккуратно надела его на Эбби. Она тут же повернулась на бок, запутывая ножки в пледе. Я снова поправила его и привычным жестом погладила дочь по спинке. Кажется, на секунду я забыла, что не одна и точно не ожидала, что Дилан подошёл настолько близко. Поднявшись с кровати, я оказалась стоящей к нему вплотную. От неожиданности я охнула и отшатнулась, начав падать на кровать, прямо на спящую Эбби.

Сильные руки подхватили меня. Я по инерции прижалась к Дилану, щекой ощущая мягкую текстуру его хлопковой рубашки. Дрожь прошла по телу — как же близко он был сейчас и, что самое невероятное, не делал ни малейшей попытки отпустить. Я замерла, боясь сделать вдох. В ушах стояла настолько оглушительная тишина, что можно было услышать, как в висках пульсирует кровь. Мне хотелось посмотреть на Дилана, но я жутко боялась разрушить этот волшебный момент неожиданной близости. Поэтому просто закрыла глаза, наслаждаясь теплом объятий держащего меня мужчины.

Сначала я почувствовала, как поднялась грудь Дилана, распрямляясь от потока воздуха, когда он сделал вдох, а затем услышала тихий голос:

— Она пахнет тобой. Тот же нежный аромат, но более тонкий.

Дилан снова вдохнул, потянув носом воздух, и медленно выдохнул.

Набравшись смелости, я чуть отстранилась: мне необходимо было видеть его глаза, когда он говорит эти слова.

Снова я ничего не смогла прочитать в них: Дилан смотрел на меня, и изумруды его глаз мягко светились за пушистыми, тёмными ресницами. Я перевела взгляд на чётко очерченные, хорошо знакомые губы.

Может быть, всё должно произойти по-другому. Может, это не то, о чем стоит говорить сейчас. Может, я навсегда разрушу и этот момент, и нашу дальнейшую жизнь, и любовь, которая, получив страшный удар, всё ещё теплится в нас, но мне необходимо было услышать это от Дилана и услышать прямо сейчас.

Не отводя взгляда от его губ, я прошептала:

— Скажи, что я нужна тебе.

Он глубоко вздохнул и ответил:

— Нужна.

Тогда я привстала на цыпочки и поцеловала его.

Дилан не ожидал этого и поначалу опешил, выпустив меня из объятий. Но я не дала ему отстраниться, притягивая к себе. Я нетерпеливо обхватила его одной рукой за шею, пальцами другой погружаясь в тёмные волосы. Он неуверенно положил руку мне на спину и осторожно прижал к себе, отвечая на поцелуй. Я застонала, когда его губы раскрылись, впуская меня, и тёплый язык столкнулся с моим. Я тут же захватила его в плен и начала посасывать, чувствуя, как твёрдая рука на спине начинает еле заметно подрагивать. Дилан прошёл языком по моей нижней губе и обхватил её, чуть прикусывая зубами. Его язык проходил по моему нёбу, и я услышала, как он тихонько застонал, когда я прекратила провоцировать его, предоставив полную свободу действия. Грудью я почувствовала его неистово колотившееся сердце. Дилан запустил руку в мои волосы, пропуская их через пальцы. Он мягко сжимал их, поворачивая голову, когда его губы начинали искать другие точки соприкосновения с моими.

Не знаю, сколько времени мы могли бы так простоять, целуясь, но вдруг Дилан оторвался от меня, тяжело дыша. Он взял моё лицо в ладони и впился в меня глазами.

Дилан долго изучал меня, а я не отводила взгляд, всё ещё пытаясь справиться со своим дыханием. В какой-то момент его глаза потемнели, и он резко прижал меня к себе. Я ткнулась носом в его грудь.

— Что же ты делаешь со мной, малышка? — услышала я полный отчаяния стон.

Он гладил меня по голове, по спине, по плечам, ни на секунду не оставляя без тепла своих рук.

— Сможешь ли ты когда-нибудь простить меня? — прошептала я в ответ.

Дилан молчал, продолжая нежно сжимать меня в объятиях.

Soundtrack — By Your Side by Sade

Рассуждения о том, как было бы здорово что-нибудь изменить в своей жизни, никогда меня не вдохновляли. И даже не из-за того, что мне нечего было менять, или же, наоборот, — я с радостью воспользовалась этой возможностью, нет! Я была в полной растерянности от того, как часто люди, сами того не подозревая, в попытке изменить или же только порассуждать об изменениях не думают о последствиях. Ведь всё настолько циклично, настолько взаимосвязано, что малейший поворот событий, малейшая перемена угла вхождения в этот поворот, любой нюанс — всё приводит к перемене конечного результата. И даже если не приводит, то по пути следования к нему вы вполне можете потерять нечто важное.