Наконец, в исламе представлена традиционная полнота: у мира шариата и уммы, экзотерического закона и традиции есть дополнение не просто в виде мистицизма, но в форме полноценных инициатических организаций (турук), которые характеризуются эзотерическим учением (таавиль) и метафизической доктриной Высшего Тождества (таухид). Периодически повторяющееся в этих организациях и в целом в шиизме понятие масум —человека, обладающего непогрешимостью (исма), являющееся прерогативой вождей, видимых и невидимых имамов и высокопоставленных богословов (муджтахидов), возводится к непрерывной расовой линии, сформировавшейся под воздействием более высокой традиции по сравнению не только с иудаизмом, но и с религиозными верованиями, завоевавшими Запад.

В Индии, которая в древние времена также называлась Арьяварта, «страна ариев», термин «варна», обозначающий касту, также означал цвет. Каста слуг-шудр, противопоставленная кастам ариев, расы дваждырожденных (движья), также называлась черной (кришна-варна), враждебной (даса-варна) и демонической (асурья). Во всем этом мы можем видеть память о духовной разнице, существующей между двумя столкнувшимися в начале времен расами, а также о природе расы, сформировавшей высшие касты. Кроме своего метафизического содержания, миф об Индре —называемом хари-яка, «светлым» или «златовласым» богом, —вероятно, имеет и исторический смысл. Он родился против желания своей матери; в итоге покинутый ею, он не пропал, но пошел по славному пути. [700] Это светоносный и героический бог, который уничтожил множество черных кришна, покорил цветных даса, вызвав падение дасью, которые хотели вознестись на «небеса». Он помогал ариями завоевал еще больше территории с помощью своих «белых товарищей». [701] В подвигах Индры, который сражается против змея Ахи и страшного колдуна Намучи (возможно, отзвук легендарной борьбы дэвов с асурами); [702] в изображении богини зари, «захотевшей стать великой», и в уничтожении Индрой демона Вритры и его матери, что «породило солнце и небеса» [703] —что указывает на уранический, солнечный культ —мы находим аллюзии на борьбу культов арийских завоевателей и демонических и магических (в низшем смысле слова) культов аборигенных рас дравидов, палеомалайцев и им подобных. Кроме того, упоминание в эпосе о первоначальной солнечной династии (сурья-вамша), утвердившейся в Индии после уничтожения лунной династии, вполне может быть отголоском борьбы с формами, связанными с «южноатлантическим» периодом. [704] Рассказ о Парашу-Раме, шестом аватаре Вишну —герое, вооруженном гиперборейским топором, который в нескольких воплощениях уничтожил мятежный класс воинов во время, в которое предки индусов все еще населяли северные районы, и который проложил путь расе брахманов, [705] и даже традиция, говорящая о Вишну, также называемого «золотым» или «светлым» богом, который уничтожил млеччхов, выродившиеся роды воинов, отдалившихся от священного[706] —таковы темы, намекающие на преодоление выродившихся форм и новое утверждение или восстановление «героического» типа.

В исторической Индии, однако, мы находим следы искажения, которое, вероятно, было обусловлено субстратом покоренных автохтонных рас: в силу незаметного действия, подрывавшего изначальную духовность арийских завоевателей, и несмотря на существовавшие формы мужественного аскетизма и героической реализации, Индия как целое в итоге закончила упадком на пути «созерцания» и «жреческой ориентации» вместо того, чтобы остаться строго верной первоначальному царственному и солнечному пути. Период высокого напряжения длился до времени Вишвамитры, еще воплощавшим и царственное, и жреческое достоинство и властвовавшим над всеми арийскими родами, в то время еще совместно живущими в Пенджабе. Следующий период, связанный с экспансией в страны русла Ганга, уже был отмечен печатью разделения.

Следовательно, факт обретения власти жреческой кастой в Индии можно, как и в случае с Египтом, рассматривать как искажение первоначального состояния. Его причиной, вероятно, послужила постепенное усиление важности пурохиты —брахмана, служащего священному царю —по мере того, как первоначальные династии приходили в упадок, следуя разделению ариев на недавно завоеванных территориях. Эти династии в итоге стали считаться просто воинами-аристократами по отношению к жреческой касте. [707] Эпос помнит длительную и полную насилия борьбу между жреческой и воинской кастами за господство над Индией. [708] В прочем, разделение, произошедшее в более поздний период, не предотвратило ни появления у жрецов мужественных и царственных черт, ни сохранения у воинской касты (изначально называемой царственной кастой, раджанья) собственной духовности, которая в некоторых случаях побеждала жреческую —ив этой воинской духовности мы часто находим черты, специфичные для первоначального северного элемента.

Кроме того, к «северным» элементам в индоарийской цивилизации относятся: строгий тип древнего атхарвана, «господина огня», который «первый открыл пути через жертвоприношения», [709] и тип брахмана, который господствует над Брахманом —брихаспати —и богами при помощи формул силы; доктрина абсолютного Я (Атман) раннего периода Упанишад, соответствующий неуязвимому и светоносному пуруше доктрины санхья; мужественный и сознательный аскетизм, ориентированный на необусловленное, также свойственный буддийской доктрине пробуждения; доктрина чистого действия и героизма, которой приписывалось солнечное происхождение и принадлежность к царскому наследию, изложенная в «Бхагавад-Гите»; ведийская точка зрения на мир как на «порядок» (puma) и закон(дхарма), патриархальное право, культ огня, богатый символикой обряд кремации мертвых, кастовая система, культ правды и чести, миф о вселенском священном правителе (чакраварти).Здесь переплетены и представлены в их высшем смысле оба традиционных полюса —«действие» и «созерцание».

В гораздо более древние времена в Индии южный компонент можно было обнаружить во всем, что выдавало, в отличие от более чистых и более духовных элементов ведийского культа, одержимость воображением, хаотическое и буйное извержение животных и растительных символов, которые в итоге стали господствовать в большей части внешних артистически-религиозных проявлений индийской цивилизации. Хотя шиваитский культ был очищен в высшем типе магии[710] и в доктрине силы, тем не менее из-за обожествления жещины и оргиастических элементов тантрический культ Шакти представлял собой воскрешение доарийского древнего корня, родственного средиземноморско-азиатским цивилизациям, в которых господствовал образ и культ Матери. [711] Возможно, что этот корень заключал в себе все те элементы, которые в индийском аскетизме имеют характер умерщвления; та же самая идеальная ориентация связывала его с тем, что возникло у майя и цивилизаций шумерского происхождения[712] .

С другой стороны, распад арийского мировоззрения в Индии начался, когда тождество атмана и Брахмана было проинтерпретировано в пантеистическом смысле, что возвращает нас к духу Юга. Брахман более не понимался, как в более ранний период Атхарваведы и Брахманов, как дух, как бесформенная магическая сила, характеризовавшаяся почти «маноподобным» качеством, над которым арий господствует и направляет ее при помощи обряда: Брахман вместо этого стал пониматься как Всеединство, из которого происходит всякая жизнь и в котором она потом растворяется. Проинтерпретированная в таком пантеистическом смысле, доктрина тождества атмана и Брахмана ведет к отрицанию духовной личности и превращается в фермент вырождения и смешения: одним из ее выводов будет тождественность всех творений. На первый план выходит доктрина реинкарнации, понятая в смысле первенства судьбы периодического и тем не менее тщетного проявления в обусловленном мире (сансаре) —доктрина, которую нельзя обнаружить в раннем ведийском периоде. Аскетизм, направленный на освобождение, получил смысл эскапизма, а не действительно трансцендентной реализации.