Сейчас имеет смысл указать на связь между кругом идей, изложенных нами на данный момент, и вопросом судьбы человека в загробной жизни. В этом отношении, как и ранее, необходимо сослаться на учения, которые в настоящее время практически полностью утеряны.

Вера в то, что душа любого человека бессмертна, достаточно необычна: в мире Традиции можно найти лишь незначительные свидетельства в ее пользу. В Традиции прежде всего проводилось различие между подлинным бессмертием (эквивалентным принадлежностью к олимпийской божественной природе) и простым выживанием после смерти. Также рассматривались различные формы этого возможного выживания; проблема посмертного состояния всегда ставилась отдельно для каждого индивида с учетом различных элементов, составляющих человеческую сущность, поскольку человек вовсе не сводился к упрощенной двойной модели «душа-тело».

По сути, в древних традициях в различных формах постоянно встречается учение, согласно которому в человеке, кроме человеческого тела, наличествуют три сущности или начала, и каждое из них обладает собственным характером и собственной судьбой. Первое соответствует сознательному «я», свойственному состоянию бодрствования: это обычная личность, возникающая вместе с телом и формирующаяся параллельно с его биологическим развитием. Второе называлось «демоном», маном, ларом, а также «двойником». Третье и последнее начало соответствует тому, что возникает из первой сущности после смерти; для большинства людей это «тень».

В той мере, в которой человек принадлежит «природе», изначальным корнем человеческого существа является «демон» (δαίμων); здесь этот термин не имеет зловещих коннотаций, приданных ему христианством. При рассмотрении человека с натуралистической точки зрения демона можно определить как глубинную силу, изначально создавшую сознание в ограниченной форме и в физическом теле, в котором она живет во время своего пребывания в видимом мире. Эта сила в итоге остается, если так можно выразиться, «позади» индивида, в предсознательном и подсознательном измерениях, в качестве основания органических процессов и тонких отношений с окружающей средой, другими созданиями, прошлой и будущей судьбой —отношений, обычно ускользающих от непосредственного восприятия. В этом отношении во многих традициях демон соотносится с так называемым двойником, который, возможно, является отсылкой к «душе души» или телу самому по себе; этот двойник часто тесно связывается с первоначальным предком или с тотемом, понимаемым как душа и как единая жизнь, породившая семью, род или клан, и, вследствие этого, он имеет более широкий смысл по сравнению с тем, что ему придается некоторыми школами современной этнологии. Отдельные члены группы предстают различными воплощениями или эманациями этого демона или тотема, «духа» их крови; они живут в нем, и по этой причине он превосходит их, как матрица превосходит любые частные формы, которые она производит из собственной сущности. Демона можно поставить в соответствие тому началу внутренней сущности человека, которое в индийской традиции называется линга-шарира. Понятие линга содержит в себе идею порождающей силы, что соответствует возможному происхождению слова genius из génère (действовать» в смысле порождения), а также римской и греческой вере в то, что genius или лар (демон) является порождающей силой, без которой семья угаснет. [177] Тотемы часто ассоциировались с «душами» определенных животных видов, особенно змеи, по своей сути теллурического животного, которое в античном мире связывалось с идеей демона или гения —этот факт является одним из множества доказательств того, что в своей непосредственности эта сила по своей сути является субличностной и принадлежит природе, инфернальному миру. Таким образом, в соответствии с символизмом римской традиции, обителью ларов является подземный мир; они охраняются женским принципом —Манией, которая также является их матерью, Mater Lamm [178] .

Согласно эзотерическим учениям, при смерти тела обычный человек в общем теряет свою личность, которая, впрочем, даже при его жизни была иллюзорной. От него остается только тень, которой через больший или меньший период времени суждено раствориться, что называется «второй смертью». [179] Сущностные жизненные принципы умерших возвращаются к тотему как к вечному и неистощимому первоначалу, из которого жизнь возобновится в других индивидуальных формах, подверженных той же судьбе. Именно по этой причине тотемы, маны, лары или пенаты («которым мы обязаны дыханием внутри нас, нашими телами и разумной душой») [180] также отождествлялись с мертвыми; культ предков, демонов и невидимой созидающей силы, присутствующей в каждом, часто путали с культом смерти. «Души» умерших продолжали существовать в божествах-манах (dii manes), в которых они растворялись, а также в тех силах рода, расы или семьи, в которых жизнь этих dii manes проявлялась и продолжалась.

Это учение относится к натуралистическому порядку. Но существует и другое учение, связанное с возможностью более высокого порядка —а именно с иным, привилегированным, аристократически-сакральным решением проблемы выживания после смерти. И здесь мы вновь обращаемся к уже выраженно йвыше идее о предках, которые благодаря своей «победе» даровали священное наследие следующим аристократическим поколениям, которые повторяют и обновляют обряд.

«Герои» или полубоги, к которым высшие касты и знатные семьи традиционной античности возводили свое происхождение, были сущностями, которые при своей смерти, в отличие от прочих, или не оставили после себя «тень», лярву «Я», которой суждено в итоге умереть, или одержали победу в испытаниях загробной жизни. Это были сущности, достигшие независимой, трансцендентной и неуязвимой жизни «бога»; они «победили вторую смерть». Это стало возможным, потому что они более или менее непосредственно подвергли свою жизненную силу тому изменению природы, о которой уже говорилось раньше в контексте трансцендентного значения «жертвы». В Египте ясно формулировали задачу создания из ка (другое имя «двойника» или демона) путем особого обрядового действия некого вида нового нетленного тела (сах), призванного заменить физическое тело и «стоять на собственных ногах» в невидимом измерении. В других традициях встречается тождественное понятие под названиями «бессмертное тело», «тело славы», «тело воскрешения». Вследствие этого, если в греческих традициях времен Гомера (как, кстати, и в начальном арийском периоде Вед) не предполагалось выживание одной только души —вместо этого выжившие («похищенные» или «сделанные невидимыми» богами, и перенесенные на «остров блаженных», где нет смерти) сохраняли тело и душу в неразрывной связи, [181] то это нужно понимать не как свидетельство грубых материалистических представлений, как склонны верить многие историки религии в наши дни, а как символическое выражение идеи «бессмертного тела» как условия бессмертия; эта идея была классически сформулирована в дальневосточном эзотеризме (в оперативном даосизме). [182]Египетское сах, созданное обрядом, благодаря которому покойный сможет продолжать жить в окружении солнечных богов, «служит признаком тела, которое достигло высокого уровня знания, силы и великолепия, и таким образом стало вечным и нетленным». Это тело описывается следующей формулировкой: «Твоя душа живет, твое тело вечно развивается под властью самого Ра без каких-либо ослаблений и изъянов, как у самого Ра». [183] Завоевание бессмертия, победа над враждебными силами разложения связана с целостностью, с неотделимостью души от тела —тела, которое не подвергается разложению. [184] Существует крайне выразительная ведическая формулировка: «Оставив позади всякий грех, возвращайся домой. Наполненный великолепием, воссоединись со своим телом». [185] Кстати говоря, христианская догма «воскрешения во плоти» во время Судного дня является последним отголоском этой идеи, которую можно проследить до доисторических времен [186] .