— Доброе утро, — с улыбкой сказал Вадим. Надежда вздрогнула — она не ожидала его увидеть.

— Как, это уже утро? — спросила она.

— Нет, это уже вечер, но ты только что проснулась, поэтому я и говорю «Доброе утро», — улыбался он.

— Я хочу пить, — сказала Надежда, направляясь к холодильнику, но Вадим остановил ее, взял за плечи и посмотрел ей в глаза.

— Надя, подожди, я сделаю кофе и мы вместе поужинаем, у меня есть кое-что вкусное для тебя.

— Нет, мне так плохо. Может, от шампанского станет получше, — проговорила она и опустила голову.

— Этого я не позволю, ты что, хочешь стать алкоголиком? Садись и жди кофе, а еще лучше — пойди в ванную и прими душ, да поживее, — строго приказал Вадим и потянул ее в ванную комнату.

— Ладно, я больше не буду пить. Но мне так плохо, меня тошнит, — пробормотала Надежда и наклонилась над раковиной. Вадим вышел, оставив ее одну.

Надя стояла под душем с закрытыми глазами. Теплые струи воды текли по ее животу, по спине. Понемногу она приходила в себя, но тошнота еще не отступила. Надежда посмотрела на себя в зеркало — лицо было бледным, болезненным. «Нет, это не выход из положения, Вадим прав. Снова надо начать жить, работать». Она вспомнила, что в сумке у нее лежала визитная карточка Глеба. «Спрошу-ка я у Вадима, что он за человек, может, просто так сказал вчера о работе», — подумала Надежда.

Она вышла из ванной, набросив халат Вадима. Халат был большой, доходил ей до пят, но в нем ей было тепло и уютно. Вадим посмотрел на девушку и заулыбался.

— Давай, садись, кофе уже готов. Не расстраивайся, завтра все пройдет, — говорил он, усаживая ее за стол.

Надежда поймала его руку и, глядя Вадиму в глаза, проговорила, впервые обращаясь к нему на ты:

— Пожалуйста, не обижайся на меня. Это больше не повторится, я обещаю.

— Я не сомневался в этом, — Вадим наклонился и поцеловал ее в щеку. Надежда наморщила лоб, думая о чем-то.

— Ты хочешь что-то сказать? Говори, — пришел ей на помощь Вадим.

— Да, я хочу спросить тебя про Глеба.

Он быстро посмотрел на нее. «Неужели этот тип понравился ей? А я-то надеялся…» — подумал он.

— Глеб дал мне номер своего телефона. Я должна ему позвонить, он обещал помочь мне с работой в каком-то научно-исследовательском институте. Но я бы хотела знать, насколько это серьезно.

Вадим вздохнул с облегчением.

— Поэтому ты и взяла его телефон? Только поэтому? — спросил он.

— Да, конечно. А почему же еще?

— Хорошо, мы ему позвоним сегодня, я сам с ним поговорю, — ответил Вадим.

— Давно вы с ним знакомы? — спросила Надя.

— Давно. Он человек порядочный и обязательный, хотя у него в жизни всякое бывало… В детстве попал в колонию, потом, когда вышел, побыл недолго на свободе и сел в тюрьму.

— Так он уголовник?! И ты его пригласил за наш стол, и я с ним танцевала! — вскочила Надежда.

— Успокойся. Он хороший человек. Ты что, не понимаешь — в наше время каждый может попасть в тюрьму, меня тоже могут посадить в любое время. А Глеб не совершил никакого преступления, он попал в тюрьму за хлеб.

— Как это, за хлеб — в тюрьму? — переспросила Надя.

— Очень просто. Это произошло вскоре после войны. Глеб остался сиротой, а время тогда было голодное, вот он и украл у кого-то хлебную карточку. Его поймали, отправили в колонию — это тюрьма для несовершеннолетних.

— А второй раз за что?

— Когда он вышел из колонии, его уже считали уголовником. Я теперь не помню, за что его взяли, помню только, что он оказался не виноват. Но это выяснилось слишком поздно.

— Все равно не понимаю, как так просто можно попасть в тюрьму? — пожала плечами Надежда.

— К сожалению, слишком просто… — вздохнул Вадим.

— А теперь он чем занимается?

— Работает на телевидении и занимается самыми разнообразными делами. Давай-ка, я ему позвоню сейчас. Он набрал номер.

— Здравствуй, это Вадим. Ты вчера обещал Надежде помочь с работой. Что это за работа? — Глеб, вероятно, стал рассказывать.

— Прекрасно. Да, на следующей неделе. Хорошо. Дай мне адрес института. Нет, меня не будет, я буду уже в Москве, но ты, пожалуйста, помоги ей. Я за нее ручаюсь, человек она надежный, — говорил Вадим, подмигивая Надежде.

— Ладно, договорились, значит, на следующей неделе. Пока, — и Вадим повесил трубку. Надежда смотрела на него и ждала, что он скажет.

— На следующей неделе ты пойдешь туда, тебя уже будут ждать, дадут анкету. Ты ее заполнишь. Потом тебе скажут, что надо делать и это будет все. Я покажу тебе, где находится институт, это недалеко отсюда.

— Хорошо, тогда мне нужно собираться, я поеду домой, — сказала она, хотя ей совсем не хотелось уходить.

— Побудь еще одну ночь здесь. Куда ты торопишься? Или ты соскучилась по своим соседям?

— Ладно, — сразу согласилась она. — Могу и завтра поехать.

«Ну вот, завтра она снова уйдет от меня. Когда наконец я скажу, что люблю ее? — подумал Вадим. — Когда я узнаю ее чувства?» Он смотрел на Надежду, стараясь по выражению лица разгадать ее мысли. Девушка уставилась в пространство и о чем-то думала. Почувствовав, что Вадим смотрит на нее, Надя сказала:

— Я пойду лягу, мне до сих пор нехорошо.

Но не успела она дойти до двери, как Вадим тихо позвал ее:

— Надежда, Надя!

Девушка стояла спиной к нему, боясь пошевелиться. Вадим подошел и осторожно повернул ее к себе. Их глаза встретились, но ничего, кроме испуга, не было во взгляде Надежды. Вадим вздохнул и опустил руки.

— Я хотел пожелать тебе «спокойной ночи», — сказал он.

— Спокойной ночи, — ответила Надя и закрыла за собой дверь.

Сердце ее учащенно билось, лицо пылало. «Почему я так испугалась? Что со мной? — думала она. — Может, самой пойти и начать разговор? Нет, страшно. А чего страшно? Пойду сейчас же». Она подошла к двери, взялась за ручку, но что-то опять помешало ей. Надя продолжала мысленно спорить с собой. «Может, мне только показалось, что он любит меня? Это было бы ужасно. Тогда все испорчено, вся наша дружба. Потом он будет избегать меня, как ту, которая подходила к нему в ресторане. Нет, я не могу начать».

Надежда ходила по комнате и никак не могла успокоиться. Наконец она погасила свет и легла. Ей хотелось любви, хотелось большого, светлого чувства. За дверью послышались шаги. Надежда замерла. Она знала, что он там, за дверью. «Ну что ждешь? Войди, пожалуйста, войди, прошу тебя», — мысленно молила она, но шаги стихли в другом конце коридора. Ей хотелось вскочить и догнать его, броситься к нему на шею, но она не двинулась с места… «Завтра я вернусь домой. Вадим переедет в Москву и забудет меня. Может, это и лучше, что он не вошел. А что бы было потом?..» — с грустью подумала Надежда.

Теперь борьба с соседкой представлялась Анне игрой в кошки-мышки. Она заранее все обдумала. Нужно только дождаться, когда Надежда вернется домой — уже вторую ночь та отсутствовала. Утром, не выдержав, Анна позвонила Пушкареву.

Лишь только она назвала себя, как тот сразу же ее вспомнил. Анна не хотела по телефону объяснять суть дела, и Пушкарев предложил ей подъехать к нему на работу. Теперь у Анны появилась цель в жизни, с бешеной энергией она начала приводить себя в порядок, собираться, краситься. Задержавшись у зеркала, Анна оглядела себя: «Нет, пятидесяти мне не дашь!» Не зря она три года назад сделала пластическую операцию. Анна очень следила за своей внешностью и выглядела от силы на 35. Здоровье тоже было великолепным, но сейчас Анна не знала, как ей вести себя с Пушкаревым, притворяться инвалидом или нет? Знает ли он о ней что-нибудь? Мужчины не любят больных. «Мы нужны им здоровыми. Я должна его очаровать», — наконец решила она, но все же взяла с собой палку. Палка была с секретом: когда в ней исчезала надобность, она развинчивалась на три части и ее можно было положить в сумку. Эта палка выручала Анну очень часто. Ссутулившись и прихрамывая, женщина вышла на улицу.