Но тетка начала уламывать старуху. «Мы пришли издалека, — говорила она, — никто нас не видел, никто нас не знает», — с этими словами она вытащила из узелка деньги. Старуха оглянулась вокруг, потом безмолвно направилась к сараю. Надя с теткой последовали за ней. В углу сарая стояли деревянный стол и скамья. Женщина вытащила откуда-то огромную книгу и положила на стол, потом взяла колоду карт и спросила: «Кто первый?» Тетка указала на Надю. Оставшись наедине со старухой, девочка испуганно озиралась по сторонам. Ее всю трясло от страха. Старуха усадила Надю рядом с собой, спросила, как ее зовут и когда она родилась, потом открыла книгу на странице с именем Надежда, нашла ее планету и начала раскладывать карты. Девочке стало еще страшнее. Старуха опять смотрела то в книгу, то в карты. Время шло. Наконец она повернулась к девочке и заговорила:

— Вот смотри, — сказала колдунья, — это твое прошлое, а вот это — твое будущее. Вижу, что тонула ты в воде, корова чуть не забодала тебя. Но все твои настоящие беды еще впереди. Я такой судьбы еще ни у кого не видала, а ко мне много людей приходит. Предстоит тебе дальняя дорога, много смертей придется тебе пережить, но сама ты останешься жива. Потом, точно не могу сказать когда, ты должна умереть в день своего рождения. Если же не умрешь, то другой человек возьмет на себя твою смерть, умрет вместо тебя. Дальше снова вижу трудную дорогу, но на этой дороге тебя ждет клад, много денег, очень много. Все несчастья твои будут от мужчин. Жить будешь долго, если тогда, в свой день рождения, не умрешь. Больше не пытай судьбу, я тебе сказала что могла.

Она захлопнула книгу и смешала карты. Надя поднялась, толкнула дверь и вышла во двор. Она поняла, что тетка стояла за дверью и все слышала. Слова этой женщины напугали девочку, губы ее побелели, все о ее прошлом было правдой, она действительно тонула в речке, ее еле спасли, и бешеная корова однажды ее чуть не убила. Но вскоре девочка успокоилась и почти забыла о пророчестве старухи. Ведь у нее еще есть время пожить, думала она тогда. Теперь Надежде было восемнадцать, и пока ничего страшного с ней не случилось.

Тут она вздрогнула, снова почувствовав прикосновение старика. Николай Степанович смотрел прямо на нее и говорил:

— Мне нужно исповедоваться, не хочу умереть с тяжестью на душе. Только вот попов не люблю.

— Хотите, я пойду в церковь и попрошу помолиться за вас? — с готовностью отозвалась Надежда. — Поставлю свечку. Может, этого и хватит? Хорошо бы и здесь икону повесить, да лампадку зажечь.

— У меня есть икона, — сказал старик. — Ладно, делай как хочешь. Я могу и перед тобой исповедоваться. Ты только сохрани мою тайну, а я тебе заплачу так, что хватит на всю жизнь. Сходи в церковь, помолись об отпущении моих грехов.

Надежда с недоумением смотрела на него, не понимая, какие могут быть у старика грехи, что ему так страшно умирать без покаяния. Вадим всегда говорил только об его заслугах. Еще в первый день Надежда заметила, что на письменном столе лежит целая стопка исписанной бумаги. Из любопытства девушка заглянула туда. Бумаги оказались воспоминаниями комиссара Богустова, где он описывал героические подвиги Красной Армии, рассказывал о своем комиссарском прошлом и о борьбе с врагами рабочего класса. «Может быть, — подумала Надежда, — он чувствует вину за то, что убивал людей в гражданскую войну, когда брат шел на брата?» Потом ей начало казаться, что старик тяготится какой-то ужасной тайной, о которой не знает никто, даже Вадим. Наверное, он не смог поведать об этом на бумаге и теперь хочет рассказать ей, Надежде, заплатив за сохранность своей тайны немалые деньги. «Что же это за тайна? — подумала Надежда, а вслух произнесла: — Хорошо, Николай Степанович, вы можете мне полностью доверять. Никто не узнает о вашей тайне, какая бы она ни была, а я буду замаливать ваши грехи, как умею, потому что меня не учили по-настоящему молиться». Старик успокоился и пробормотал:

— Все-таки, Прасковьюшка, не сбудутся твои слова.

— Кто такая Прасковья? — впервые спросила Надя.

— Это моя покойная жена, перед смертью прокляла меня, пожелала мне умереть как собаке, в одиночестве. Нет, теперь я не один. При тебе, Варварушка, мне не страшно помирать.

Надежде очень захотелось узнать, кто же такая Варвара и почему старик все время вспоминает о ней.

С тех пор, как Вадим отправил Надежду к старику, жизнь снова, как говорится, вернулась на круги своя. После той ночи, когда Азиз был здесь, он решил больше не устраивать у себя в квартире попоек, но девиц все же водил, оставлял их на ночь, а на следующий день выгонял за дверь. Квартира снова заросла грязью. Вадиму не хотелось, да и не было времени заниматься уборкой. Он подумал, что хорошо бы попросить Надежду навести порядок, да неудобно, она не домработница и к тому же очень занята сейчас со стариком, а Вадиму понравилось жить в чистоте. Он стал просить девиц, которых приводил, немного убрать в доме, — одни неохотно соглашались, другие только с недовольством пожимали плечами.

Много хлопот доставлял Андрей. Приятель, к которому Вадим устроил его на работу, постоянно жаловался: тот вечно опаздывал, на работе болтал с девицами, лоботрясничал, часто его было вообще не найти. Наконец Вадим решил вечером заехать к старику и поговорить еще раз с Андреем.

В последний раз, когда он разговаривал с Николаем Степановичем по телефону, тот сам предложил ему начать оформление документов на опекунство, чтобы можно было сделать прописку для Надежды. Вадим искренне обрадовался, что не ошибся, пристроив ее к Богустову: она пришлась по душе ворчливому, неуживчивому старику, так что теперь он и сам беспокоится, что станет с девушкой после его смерти, где она будет жить. Эта квартира не может целиком достаться Андрею, ему обязательно подселят соседей и сделают квартиру коммунальной, но старик даже был рад этому, ему не хотелось, чтобы такие хоромы доставались этому отродью. Прасковья сама так воспитала внука. Ее дочь — мать Андрея — всегда называла сына «ошибкой молодости» и совершенно не заботилась о нем. Бабка по-своему обожала внука, растила его эгоистом, учила ненавидеть людей, жить только для себя. Она не приучила Андрея к работе, совсем не думая, что будет с ним после ее смерти, кто его будет кормить.

Николай Степанович и Андрей жили вместе и ненавидели друг друга. Юный оболтус ждал, когда старик умрет и все достанется ему, а Богустов боялся умереть, зная, что кроме Андрея других наследников у него нет. И тут, к счастью для старика, появилась Надежда.

Вадим заскочил на минуту в контору, где числился инженером-электриком, расписался за зарплату. Это он проделывал дважды в месяц, кто на самом деле получал эти жалкие гроши, его не интересовало. На сегодня дела были кончены, оставалось только сделать несколько телефонных звонков. Вадим сел в машину и поехал в сторону Старо-Невского.

Николай Степанович сидел на постели, пытаясь проглотить кашу. Есть ему становилось все труднее и труднее. Надежда кормила его с ложки, как маленького. Вадим присел в углу, наблюдая за ними, ему казалось, что старик немного ожил. После ужина Надежда убрала со стола и вышла на кухню. Старик заговорил первым:

— Хорошая девушка, тебе бы жениться на ней, был бы всегда ухожен.

— Да что вы, Николай Степанович, я старый холостяк, боюсь жениться!

— На такой можешь жениться смело. А то потом поздно будет, захочешь, а птичка уже улетит. Хочу я помочь девчонке. Я сейчас тебе дам телефон одного моего друга, вместе воевали в гражданскую. Теперь его сын большой человек, в горисполкоме служит. Ну да ладно, я сам позвоню, а ты встретишься. Принеси мне телефон.

Вадим подал ему аппарат. На ночном столике лежала записная книжка, Богустов попросил Вадима найти там телефон Игнатьева. Вадим нашел и набрал номер.

— Узнаешь меня или уже позабыл? — продребезжал в трубку старик.

— Да, Николай, да, твой старый друг. Ну здравствуй, не забыл, значит. Да, были когда-то и мы молодцами. Слушай, Иван. Я скоро помру. Вот у меня перед смертью просьба есть к тебе, не откажи. Мой племянник встретится с тобой и все объяснит. Что? Ну давай, рад буду видеть тебя. Я всегда дома, давно уже не выхожу, так что застать меня легко. Ну до завтра, пока.