Правда, на языке милицейских протоколов это называлось «спекуляцией», но Вадим был уверен, что занимается честным бизнесом. Ему еще ни разу не пришлось столкнуться с милицией или прокуратурой, хотя многие его друзья уже «отмотали» положенный срок по статье. Вадим этого не боялся, он считал, что в милиции тоже люди, и в случае необходимости он сумеет откупиться.

Дел на сегодня намечено было множество. С утра заскочить в медицинский институт, узнать, все ли в порядке с его подопечными, которых он устраивал туда, конечно, за приличную сумму. Потом заехать к старику Богустову, узнать, как здоровье. Вадим давно уже обещал его навестить.

Приняв душ и освежившись «Арамисом», Вадим сделал несколько глотков кофе, затем с удовольствием посмотрел на себя в зеркало, подмигнул улыбающемуся отражению и направился к выходу.

Погода для Ленинграда была великолепная. Наслаждаться бы жизнью, да надо деловому человеку уметь крутиться, «делать бабки».

— Ну, поехали, — сказал он сам себе.

«Волга» мягко подкатила к зданию института. У входа его уже ждал кто-то из родителей. Поздоровавшись, Вадим выяснил, что все прошло нормально. Его «протеже» в будущем, возможно, станет врачом, только это уж не его забота — продержится парень в институте или нет. Многих болванов устроил он сюда, но не все сумели закончить.

В коридоре толпилось множество юношей и девушек. Лица большинства из них сияли от радости. Покручивая на пальце ключи от машины, Вадим прошелся по коридору, разглядывая студенточек. Его внимание привлекла одна девушка. Большие серые глаза, наполненные слезами, устремлены в никуда, на лице, очень юном и привлекательном, написано неподдельное страдание.

«Обычная история», — подумал Вадим.

Он еще раз прошелся по коридору и еще раз посмотрел на девушку. Слезы текли по ее щекам. Она шмыгала носом. Вадим остановился, раздумывая, что-то в ней привлекало его. Он сразу понял, что девушка — неленинградка.

— Ну что, провалилась? — спросил он.

Та молча кивнула.

— Зачем же так расстраиваться, поезжай домой, а на следующий год попытайся снова, — предложил он.

— Мне некуда ехать и не на что, — просто ответила девушка.

Вадим уставился на нее, не понимая, как это — «не на что».

Он сам никогда не был в таком положении.

Девушка все больше нравилась ему. Огромные серые глаза, обрамленные длинными ресницами, красивый овал лица, длинные светлые волосы, заплетенные в косу. От девушки веяло какой-то чистотой, что-то волновало его в ней.

Простенькое платье с закрытым воротничком скрывало маленькую грудь. Хрупкое тело еще не знало мужских ласк. Вадим был в этом уверен. Его взору открывались худенькие, но чрезвычайно стройные ножки. Длинное платье закрывало колени, и Вадиму почему-то захотелось увидеть эту девушку в модной мини-юбке.

— Меня зовут Вадим, Вадим Стрижельский. А тебя? — спросил он.

— Матвеева Надежда, — тихо ответила та.

И тут, может быть впервые в жизни, ему захотелось просто помочь этому беззащитному существу.

— Ну что, Надя-Надежда, подумаем, как тебе дальше быть, — сказал он.

Девушка с сомнением и недоверием посмотрела на Вадима, не зная, как поступить. Смутившись, она отвела глаза в сторону.

«Как он сможет мне помочь? Никто не сможет мне помочь», — подумала Надя. И, глядя на улыбающихся счастливчиков, снова залилась слезами. Некоторые стали смотреть в их сторону.

— Ну хорошо, успокойся. Давай выйдем на улицу, — предложил Вадим.

Он взял ее за руку и повел как маленькую девочку. Надя покорно следовала за ним.

— Слушай, только ты не подумай ничего плохого, — начал Вадим, — побудь пока у меня, а потом придумаем, как тебе дальше быть… — но девушка не дала ему договорить, запротестовав:

— Нет, нет, я вас совсем не знаю.

— Потом узнаешь.

— Как это можно сразу пойти к незнакомому мужчине? — продолжала отказываться Надя.

— А что ты будешь делать, когда наступит ночь? Куда пойдешь? Есть у тебя знакомые? — спросил он.

— Нет, — ответила Надя.

— Где твои вещи?

— В общежитии.

И вот впервые в жизни Надежда сидела в машине. Еще вчера она с завистью смотрела на людей в «Волгах» и «Москвичах», а сегодня сама была среди этих счастливчиков!

С удивлением рассматривала она огромную квартиру Вадима. Дом, в котором Надя выросла, казался ей очень большим, он действительно был самым большим в деревне. Но размеры этой квартиры поразили ее. Вадим объяснил, что когда-то вся семья жила здесь, но потом родители умерли, и он остался один.

Посмотрев на часы, Вадим заторопился.

— Ну так, мне нужно бежать. Ты располагайся. Если что нужно тебе, сама поищи. В холодильнике найдешь что-нибудь поесть. Когда вернусь — не знаю, много дел накопилось, — сказал, уходя, Вадим.

Когда за ним захлопнулась дверь, Надежда решила обследовать квартиру и чем-нибудь заняться. Сейчас она стояла посреди гостиной и любовалась огромной люстрой, переливавшейся на солнце всеми цветами радуги. Девушка взглянула на мебель: очень похожую видела она в Эрмитаже, когда ходила туда на экскурсию. Если бы не беспорядок, царивший вокруг, можно было бы подумать, что она находится в музее.

На столе громоздилась посуда с остатками еды и недопитые бутылки — свидетельство вчерашнего застолья. На кухне тоже царил беспорядок. Она отворила окно, чтобы проветрить кухню, и выглянула во двор. Картина была нерадостной. Перед ней был двор-колодец, на дне которого стояли мусорные баки. Девушке сразу вспомнились ее деревенский дом, окно на кухне, из которого был виден сад с фруктовыми деревьями и ее любимый розовый куст. Наверное, он сейчас цветет. «Он всегда цвел в это время», — подумала Надя. Ее охватила тоска.

Она вернулась в гостиную, распахнула окно. Квартира сразу же наполнилась гулом машин. Надежда выглянула на улицу. Ей представилась совсем другая, более отрадная картина: множество машин проносилось мимо, толпы людей спешили по своим делам, словно хлопотливые муравьи. Забыв о шуме, Надя залюбовалась красивым зданием на противоположной стороне канала. Невдалеке виднелся собор. Неподвижная вода напоминала свинцовую массу.

От нечего делать Надя занялась уборкой квартиры. Работа была ей знакома. Дома она всегда сама наводила чистоту. Надежда любила порядок, поэтому уборка доставляла ей удовольствие.

За работой время пронеслось быстро, и она даже не заметила, как наступили сумерки. Оглядевшись, Надя осталась довольна своими трудами. Только одну комнату, спальню, она не стала убирать, потому что, заглянув туда, почувствовала что-то неприятное и тревожное в воздухе, наполнявшем комнату.

Приведя себя в порядок, она вернулась в гостиную, села у открытого окна и залюбовалась заходом солнца. Оно словно спряталось за куполом собора.

«Никто не знает, где я теперь, — думала Надя. — И что бы обо мне подумали в деревне. Живу в квартире у незнакомого мужчины. У нас девушке можно пройтись по улице с парнем, только если они думают пожениться, а зайти в дом к мужчине — позор. Сколько раз тетка говорила, чтобы я держалась от мужчин подальше». На минуту строгие глаза тетки возникли перед ней и укоризненно посмотрели на племянницу. Наде стало страшно.

«А что мне теперь делать? Бежать? Куда бежать? О мужчинах я все знаю, уже наслушалась. Если этот подумает приставать ко мне, так стукну, что долго помнить будет. Только вот что я буду делать ночью, где спать? Может быть, на кухне или в коридоре в уголочке присяду»…

Ее мысли были прерваны шумом, доносившимся из коридора. В дверях стоял Вадим с коробкой в руках и восхищенно смотрел на свою квартиру, словно не узнавая ее.

— Ну, Надюха, ну молодец. У вас что там, в деревне, все девушки такие хозяйственные? Здесь давно не было так чисто, со времен моей матери. Не ожидал, не ожидал, — довольно хмыкнул он.

Вадим и в самом деле не ожидал этого, потому что все девицы, появлявшиеся здесь, интересовались лишь угощением, они пили шампанское, ели икру, а потом, когда Вадим валился от усталости, девицы тащили его в спальню, где он должен был изображать супермена. Наверное, у него это неплохо получалось, так как все женщины были довольны им и мечтали переспать с Вадимом еще раз. Он умел быть в постели не только сильным, но ласковым и нежным, шептал своим подружкам ласковые слова, оставаясь в душе холодным, как лед. Ему все время хотелось чего-то другого.