ДОН ЖУАН Любви ли жажду? Тайны красоты Изгибов тела, поступи, улыбки, Как воплощенья счастья и любви, — И в ней — в тебе! — вся радость бытия! ИСАБЕЛЬ (бросаясь ему на шею) О, дон Жуан! Ты все шутил, как вижу. ДОН ЖУАН Шутил? О, нет! Как никогда серьезен. Любовь — ведь созерцанье красоты, А страсть — всего лишь действие, что губит Саму любовь и вместе с красотою, — Вот в чем трагизм извечный бытия У трона Господа — и нет исхода. С улицы доносится музыка, и сцену заполняет южная звездная ночь. 4 Дворец Командора. Покои доньи Анны. Донья Анна и Фелиса. ФЕЛИСА Ах, донья Анна, что случилось? ФЕЛИСА Вы бродите в волненьи, Смеясь над кем-то, хмурясь тут же, Что не похоже ведь на вас, Всегда спокойной, до смущенья, Хотя в глазах и жестах радость Беспечно-мило проступает, Как у детей. ДОНЬЯ АННА Я не ребенок. То радость бытия; ведь я, Будь я монахиней, живая И молода, с тем жизнь прекрасна. ФЕЛИСА То знаю я и хорошо. Я говорю о дон Жуане, Чья слава — пагуба для женщин. ДОНЬЯ АННА О чем ты говоришь, Фелиса? ФЕЛИСА Явился он, как бес, внезапно, На женщин лишь вперяя взор. Глаз положил на донью Анну, Как все заметили тотчас. ДОНЬЯ АННА Да разве на меня смотрел он? На Исабель. Ее он знает. Да на тебя. Ведь ты красива И соблазнительно беспечна В улыбках и телодвиженьях, Как танцовщица иль актриса, — Вот что, я думаю, он любит, В соблазнах тела наслажденье. ФЕЛИСА Мы возбуждаем аппетит Открытым взором, простотою, И также действуют мужчины, А дон Жуан здесь — сущий дьявол. ДОНЬЯ АННА Оставь! Такие разговоры Нас совращают тем верней, Что любопытны мы, как Ева. Нет, не играй ты роль змеи! Невинной в мыслях выйти замуж — Мой долг пред небом и супругом. Оставь меня, я помолюсь. ФЕЛИСА Когда в уме совсем другое, Молиться, право, бесполезно. Энрике просит позволенья Войти. ФЕЛИСА И он взволнован. Влюбленный ведь всегда ревнив. ФЕЛИСА С отцом беда. К другому. ДОНЬЯ АННА Нельзя мне помолиться Богу. ФЕЛИСА Но Бог — любовь, молись любви. (Уходит.) Входит Энрике. ДОНЬЯ АННА Энрике! Что еще случилось? ЭНРИКЕ Как! Что мало бед? Еще? Пускай! Мне легче Потоп, землетрясенье вынести И даже смерть свою, но не разлуку С моей любовью в чистоте ее, Какой недаром ниспослало небо, Как светоч дней моих в земной юдоли. ДОНЬЯ АННА Энрике! Как! Меня ты любишь так?! ЭНРИКЕ А как поэт, когда он любит, может Любить? Призвание его — любовь, Как у Амура. Данте и Петрарка Воспели Беатриче и Лауру, И я хочу, но также и любить Не просто образ, женщину земную. ЭНРИКЕ О, да! Ведь он поэт, И он поет любовь, как птицы в небе, И я хочу быть таковым — знать счастье Из высших наслаждений бытия, Чье имя Бог — Амур или Христос, Мне все равно, — так любим мы, поэты. |
