Устанавливается тишина, словно сходящая с небес, а всплеск воды о борт корабля и вскрики народа по берегам лишь подчеркивают ее. П е т р А есть ли среди вас такой, кому бы За двадцать лет пред сим пришло на ум, Что будет он со мною здесь, на море, На кораблях, состроенных же нами, Вступать в сражения и побеждать? А п р а к с и н Присниться не могло. Да и откуда? Ш у т Ты адмирал — и то, пожалуй, чудо! П е т р Или увидеть град сей россиян С мастеровыми отовсюду, взросший В условьях тягот многих лет войны? От неудач поднялись до побед, И в мире почитают нас за это. А в чем причина, думали ли вы? (Обводит всех глазами.) Ведь древним обиталищем наук Была когда-то Греция, но кои, Судьбиною времен из оной бывши Как изгнаны, в Италии сокрылись; Потом рассеялись по всей Европе, Но нераденьем наших предков к нам Проникнуть воспрепятствованы, — мы Так и остались в прежней тьме, в какой И пребывали многие народы, Пока их очи не отверзлись светом Художеств и наук, чем в древности Хвалилась только Греция одна. Теперь пришла и наша череда, Лишь только захотите искренне Вы вспомоществовать намереньям Моим, соединя труд с послушаньем! 1-й п о с о л Послушайте! Его величество Толкует об эпохе Возрожденья В России, запоздавшей только. 2-й п о с о л Вот что он начал здесь. Но лучше поздно, Чем никогда. 1-й п о с о л Царь явно совмещает Правителей Италии в себе И мастеров ее, неукротимых, Могучих, всеобъемлющих умов, Предерзких перед таинством природы, Как Леонардо, резающих трупы, В стремлении великом к совершенству. 3-й п о с о л Но тот, кто позже начинает, может Пойти скорей, как дети за отцами, Когда они последуют за ними. Реплики послов отчасти доходят до слуха царя, он невольно ищет глазами сына и не находит. П е т р (в досаде) Прошу к столу в каютах. Где ж мой сын? Е к а т е р и н а Царевич за границей на леченье. Забыл? Как хорошо ты говорил. П е т р Сегодня мне впервые ясно стало, Что я затеял. Бороды ли брить? В немецкие одежды ли рядиться? Или к истокам общим обратиться — Художеств и наук, как вся Европа Училась радостно у Греции, Что нам отнюдь не грех же с нашей верой Из тех же мест, благословенных свыше. Идем, идем. Ведь гости уж заждались. Уходят в разные каюты, и тотчас — с провозглашением первого тоста — раздается пушечный выстрел с фрегата. Между тем наступает вечер, и на фрегате зажигаются фонарики, коими он обвешан искусно, и чудная иллюминация возгорается над Невой. 3 Париж. Июнь 1717 года. Прием у герцога д`Антена. В застекленной галерее герцог, царь Петр, князь Куракин, российский посланник во Франции, маршал де Тессе и другие. В парке в отдалении знатные дамы и их кавалеры в роли простых зрителей. Входит герцог Сен-Симон. К нему подходит маршал де Тессе. Т е с с е Идемте, герцог. Я представлю вас Его величеству, с которого Вы глаз не сводите, едва вступили В сей чудный сад; и, в самом деле, диво. С е н — С и м о н Благодарю! Но лучше б позже. Я Хочу инкогнито понаблюдать. Наслышан столько, видел дважды мельком, А лицезреть мне, что живописать Художнику, но мыслью и словами, — Здесь впечатления первые важны. Т е с с е Да, глаз остер у вас, я знаю, герцог, Как и язык; ну-с, рассмотрите Феномен сей. С е н — С и м о н Но лучше вас никто Мне не поможет в этом. Вас регент Призвал сопровождать царя повсюду. Т е с с е Мне оказали честь король и царь. Король наш юн, но скован этикетом, Когда не у себя в забавах детских; Но царь московский, ростом великан, Подвижен, скор в решеньях, словно дети, И любознателен, как муж ученый; Он в небо устремляет взор с восторгом, — В обсерваторьи дважды побывал; В анатомическом театре тоже, И сам брал в руки скальпель резать трупы Со знаньем дела, будто он хирург; Царь и садовник, и строитель истый Мостов ли, зданий иль мануфактур, — С рабочими свой брат, в солдатах тоже, Израненных в войне, он видит братьев, — Со всеми царь накоротке, как равный. |
