«Я пригласилъ ихъ войти ко мнѣ на палубу, и они было согласились, но вдругъ, подойдя еще ближе къ намъ, передняя шлюпка пришла въ смятенiе. «Дайте ходъ, молодцы, ради самаго Создателя!» Нѣсколькими взмахами кормоваго весла рулевой повернулъ носъ шлюпки къ берегу. Другой вельботъ пошолъ за нимъ; лица гребцовъ на послѣднемъ выражали удивленiе и смущенiе. На настоятельные вопросы шкипера, сидѣвшаго на этой шлюпкѣ, своему товарищу о томъ, что за причина такого страннаго его поведенiя, послѣднiй отвѣчалъ: «смотрите», показывая при этомъ на маленькiй конфедеративный флагъ, въ 15 дюймовъ длины и шесть ширины, который я, по оплошности, оставилъ висѣть на приспущенномъ гафелѣ. Этотъ флагъ служилъ мнѣ флюгаркой. Шлюпки съ удвоенными силами гребли къ берегу и я слышалъ какъ одинъ изъ шкиперовъ кричалъ другому, что надо продуть Алабаму, въ случаѣ чего, и сказалъ ей, что уже заключенъ миръ. Какъ бы не такъ! Такъ она и повѣритъ вашимъ хитростямъ!

«Тотчасъ послѣ того, какъ они удалились, я послалъ на Алабаму шлюпку, чтобы сообщить о характерѣ моихъ посѣтителей. Въ 2½ часа пополудни Алабама снялась съ якоря и пошла въ погоню за этими судами. Большiй изъ острововъ, за которыми происходило дѣйствiе, не позволилъ мнѣ видѣть съ судна процессъ взятiя призовъ, но въ 5½ часовъ я увидѣлъ густое облако дыма, принимавшее, съ наступленiемъ темноты, красноватый оттѣнокъ; это дало мнѣ поводъ придти къ совершенно вѣрному заключенiю объ участи постигшей плѣннаго китобоя. Въ 7 часовъ мы видѣли Алабаму, какъ она огибала сѣверную сторону острова и имѣла на буксирѣ судно. Въ 7½ часовъ оба судна встали на якорь. На слѣдующiй день, утромъ, я узналъ, что призы были: баркъ Лафайетъ изъ Нью-Бедфорда и бригъ Cate Cory изъ Вестъ-порта. Бригъ былъ оставленъ съ тою цѣлью, чтобы на немъ отправить всѣхъ нашихъ плѣнныхъ, число которыхъ уже возросло до 140, включая сюда женщинъ. Впослѣдствiи, съ согласiя береговыхъ властей, мы рѣшили оставить ихъ на берегу съ тѣмъ, чтобы бразильская шкуна доставила ихъ потомъ въ Пернамбуко. Для этого мы послали на берегъ провизiи на двадцать одинъ день, а потомъ свезли туда и плѣнныхъ, отпустивъ ихъ на слово.

«До 22-го числа мы оставались на якорѣ и въ это время красили и приводили въ порядокъ судно. Въ 9½ часовъ утра этого числа мы снялись съ якоря и взяли курсъ въ Багiю, куда и прибыли 11 мая. На пути мы взяли въ плѣнъ и сожгли 4 судна.

«Извѣстiя о нашихъ дѣйствiяхъ у острововъ, пришло сюда раньше насъ, со шкуной, которая вышла изъ Фернандо днемъ раньше. Губернаторъ Пернамбуко, по представленiю янки, отрядилъ на острова три военныхъ судна, для защиты правъ нейтралитета. Въ нашихъ дѣйствiяхъ янки усмотрѣли нарушенiе нейтралитета. Недовольные этимъ, янки требовали еще смѣны губернатора острововъ, котораго вся вина, по моему, состояла въ томъ, что онъ позволилъ намъ стоять тамъ на якорѣ; да и въ этомъ, строго говоря, онъ не былъ виноватъ, потому что не имѣлъ вооруженной силы, чтобы воспрепятствовать намъ.

«Во время нашей стоянки въ Багiи, мнѣ показали письмо одного шкипера китобойнаго судна къ своему агенту; въ письмѣ этомъ онъ пишетъ, что не пожалѣлъ бы ни денегъ, ни времени, чтобы отыскать того человѣка и отомстить тому, который такъ жестоко его обманулъ. Это говорилось обо мнѣ, за то, что я выдалъ ему Алабаму за «Iroquois». Какая неблагодарность!

«16 апрѣля», пишетъ Сэмсъ, «погода ясная, вѣтеръ легкiй изъ SO-ой четверти. Нашъ призъ сегодня ночью горѣлъ такъ ярко, что освѣщалъ весь горизонтъ, по крайней мѣрѣ, миль на тридцать или сорокъ. Первымъ намѣренiемъ было посадить всѣхъ плѣнныхъ, число которыхъ дошло уже до ста десяти, на призовой бригъ, но такъ какъ губернаторъ согласился на ихъ высадку на берегъ, то сегодня я цѣлый день занятъ перевозкой ихъ, ихъ багажа и провизiи на островъ. Кромѣ того принимаю плѣнныхъ съ Луиза Гатчъ. Солнце жжетъ неимовѣрно жарко. Утромъ сдѣлалъ мнѣ визитъ губернаторъ; онъ просилъ, чтобы я написалъ ему форменную бумагу о позволенiи свезти на берегъ плѣнныхъ, и упомянулъ бы въ ней, что призы был взяты за лигой разстоянiя отъ берега. Я, конечно, ничего не имѣлъ противъ этого и тотчасъ же исполнилъ его просьбу.

«Пятница, 17 апрѣля. Погода все еще стоитъ чрезвычайно жаркая. Вѣтеръ легкiй отъ SO; облачно. Занятъ прiемкой и отправкой провизiи, пополненiемъ запаса угля и изготовленiемъ къ выходу въ морѣ. Высадка такого большаго числа плѣнныхъ на островъ съ такимъ маленькимъ народонаселенiемъ подняла на ноги всѣхъ островитянъ, и бразильцы теперь то и дѣло, что вступаютъ въ споры съ янки о нашей войнѣ. Сегодня, какъ обыкновенно, видѣли нѣсколько судовъ. Послѣ полдня пошелъ дождь, продолжавшiйся всю ночь. Передъ закатомъ солнца отправилъ призы, Луизу Гатчъ и Cate Cory за лигу разстоянiя отъ берега и сжегъ ихъ. Съ Луизы Гатчъ ко мнѣ поступило четыре человѣка въ комплектъ команды; просились еще нѣкоторые, но ужъ больше и мѣста нѣтъ.

Суббота, 18 апрѣля. Утромъ облачно и легкiй вѣтерокъ отъ SO. Отдалъ паруса для просушки. Съ нетерпѣнiемъ жду прибытiя изъ Англiи моего транспорта Агриппины, которому назначено здѣсь рандеву; впрочемъ я обезпеченъ углемъ и потому не очень безпокоюсь; вотъ, еслибы у меня его не было, тогда бы другое дѣло, мое нетерпѣнiе усугубилось бы. Онъ долженъ привезти мнѣ нѣсколько пушекъ, которыя значительно усилятъ мою артиллерiю.

Воскресенье, 19 апрѣля. Утромъ дождь и весьма слабый вѣтерокъ. У насъ порядочно перегорѣли дымогарныя трубки, и я боюсь, что это намъ причинитъ большое затрудненiе. Всякiй разъ, что мы разводили пары для опреснѣнiя воды, въ трюмъ прибывало много горячей воды; вчера, напримѣръ, въ какихъ нибудь двѣнадцать часовъ времени, прибыло 8 дюймовъ. На нашу бѣду еще, трубки эти такъ низки, что къ нимъ нѣтъ вовсе доступа и нельзя ихъ исправить на мѣстѣ. Губернаторъ прислалъ мнѣ сегодня чудесную индѣйку и фруктовъ, а его жена, букетъ розъ. Розы были такъ свѣжи и хороши, что перенесли меня мысленно домой.

Понедѣльникъ, 20 апрѣля. Скучный, непрiятный, дождливый день. Дождь идетъ по временамъ сплошными потоками. Погода такая, однимъ словомъ, какая въ тропикахъ весьма обыкновенна. Все еще стоимъ на якорѣ, въ ожиданiи Агриппины. Сегодня уже тридцать пятый день, какъ она вышла изъ Кардифа. Послѣ полдня дождь пересталъ, только слегка накрапывало, по временамъ, но дождевыя облака не переставали висѣть надъ нашими головами, и задулъ свѣжiй SO, продолжавшiйся часа четыре, пять. Это означаетъ приближенiе пасата къ этимъ широтамъ.

Вторникъ, 21 апрѣля. Утро ясное, вѣтерокъ легкiй отъ SO. Островъ послѣ дождя покрылся еще лучшею зеленью. Чѣмъ больше смотрю я на эту роскошную растительность, тѣмъ глубже и глубже западаетъ тоска по родинѣ. Буду надѣятся, что недалеко то время когда я снова увижу ее. Послѣ полдня задулъ свѣжiй пасатъ. На ночь снялась съ якоря и вышла въ море бразильская шкуна, нагруженная нашими плѣнниками.

Среда, 22 апрѣля. Облачно; по временамъ шквалы съ дождемъ. Въ 9½ часовъ снялся съ якоря подъ парами и взялъ курсъ на O. Для потѣхи отрѣзалъ четыре вельбота, бывшiе у меня на буксирѣ и островитяне тотчасъ пустились ловить ихъ. Правилъ около сорока пяти миль прямо на O, потомъ прекратилъ пары и поставилъ паруса. Впереди и кругомъ не видать ни одного судна.

Интересный призъ. — Най. — Доркасъ-Принсъ. — Годовщина. — Юнiонъ-Джекъ и Си-Ляркъ. — На рейдѣ въ Багiи. — Объясненiя. — Неожиданная встрѣча. — Джеорджiа. — Маленькiй праздникъ. — Дипломатiя. — Нейтралитетъ. — Тоска по родинѣ.

Слѣдующiй призъ, попавшiйся въ когти всепожирающей Алабамы, былъ чрезвычайно интересный китобойный баркъ изъ Нью Бедфорда. Онъ одиннадцать мѣсяцевъ тому назадъ вышелъ въ море и впродолженiе всего этого времени никуда не заходилъ! За цѣлыхъ три мѣсяца до спуска Алабамы, это маленькое судно уже разсѣкало волны и собирало продукты, которые теперь, какъ нельзя болѣе, способствовали его сожженiю. Утомительное плаванiе и какой грустный исходъ!