Не слѣдуетъ однако полагать, что Алабама ушла съ верфи вполнѣ снаряженною; гг. Ляйэрдъ и капитаны Буллокъ и Сэмсъ получили самыя строгiя приказанiя избѣгать всего того, что какимъ бы то ни было образомъ могло быть истолковано въ смыслѣ нарушенiя законовъ страны или тщательно соблюдавшагося нейтралитета Англiи; а такъ какъ законъ (Foreign Enlistment Act) ясно воспрещалъ снаряженiе военныхъ судовъ для военныхъ дѣйствiй, то новому крейсеру необходимо было выйти изъ Англiи не вооруженнымъ, рискуя быть захваченнымъ въ плѣнъ, пока не найдетъ какого нибудь удобнаго мѣста, гдѣ онъ могъ бы поставить артиллерiю.
Дѣло это было, безспорно, не легкое и требовало большой тайны для того, чтобы крейсеры Соединенныхъ Штатовъ не могли напасть на своего новаго врага до тѣхъ поръ, пока онъ не будетъ доведенъ до нѣкоторой степени готовности защищаться. Но осторожность нужна была еще и по другимъ причинамъ. Приключенiя съ Сэмтеромъ дали капитану Сэмсу болѣе ясное понятiе, чѣмъ онъ, вѣроятно, имѣлъ прежде о точномъ значенiи слова нейтралитетъ въ его примѣненiи къ настоящей войнѣ, и подвергать себя случайности быть арестованнымъ, вслѣдствiе такого толкованiя его, какое было дано въ дѣлѣ арестованiя офицеровъ въ Танжерѣ — могло стоить слишкомъ дорого. Законъ могъ быть — и по понятiямъ Сэмса дѣйствительно былъ достаточно ясенъ, — но къ чему вводить въ соблазнъ тѣхъ, кому пришлось бы его истолковывать. Недавнiе случаи съ Alexandra, El-Tusson, El-Monassir ясно показали, что разсчетъ этотъ былъ довольно вѣренъ.
Въ виду этого, сдержанность, которую высказывали Южане впродолженiе всей войны вообще, свято соблюдалась и здѣсь. Конечно, невозможно было вполнѣ скрыть отъ усердныхъ шпiоновъ г. Адамса назначенiя Алабамы. Но кромѣ сильнаго подозрѣнiя о томъ, что судно, такъ спѣшно достраивающееся на верфи гг. Ляйэрдъ, предназначается для Конфедеративныхъ Штатовъ, эти проницательныя господа ничего больше не знали. Этого, однако, было довольно и, по просьбѣ г. Адамса, таможенному начальству въ Ливерпулѣ было послано приказанiе задержать Алабаму и не допускать ее выйти въ море.
Къ счастiю для конфедеративнаго судна, друзья его тоже не дремали, и извѣстiе о предполагавшемся задержанiи, быстро дошло въ Биркингэдъ. Поэтому нужна была быстрота дѣйствiй, и всѣ окончательныя приготовленiя подвигались съ возможною поспѣшностью. Наконецъ, утромъ 29-го iюля 1862 года, въ 9¼ часовъ, въ первый разъ съ тѣхъ поръ, какъ судно было на водѣ, подняли якорь, и № 290 медленно спускался по р. Мерзей, бросивъ якорь въ тотъ же день вечеромъ въ бухтѣ Молфра.
Даже и тутъ потребовалась большая осторожность, и чтобы отклонить подозрѣнiе агентовъ, бдительно слѣдившихъ за каждымъ движенiемъ Алабамы, объявили, что она пойдетъ на пробный рейсъ. Съ этою цѣлью было приглашено большое общество; неоконченныя работы на суднѣ не оставляли никакого сомнѣнiя въ достовѣрности объявленiя. Множество дамъ, друзей и знакомыхъ строителей оживили тѣсную и еще неготовую палубу своими блестящими нарядами и служили достаточнымъ ручательствомъ за возвращенiе судна въ портъ. Въ каютѣ былъ накрытъ завтракъ; скамейки, устроенныя на живую руку на священныхъ шканцахъ, украсили флагами, и все казалось, приготовлено было къ празднеству.
Внезапно сцена перемѣнилась. По данному съ Алабамы сигналу къ ней подошелъ небольшой буксирный пароходъ и, къ величайшему удивленiю посѣтителей, имъ любезно предложили пересѣсть на него. Алабама быстро переобразовывалась. Завтракъ уже былъ убранъ, а скамейки, флаги и другiя праздничныя принадлежности стали быстро исчезать. Поздно вечеромъ и весь слѣдующiй день продолжались приготовленiя, а 31-го iюля, въ 2 часа утра, якорь еще разъ былъ поднятъ, и съ свѣжимъ SW вѣтромъ № 290 отправился въ Нассау на Багамскiе острова.
И какъ разъ во время. Въ это утро Алабама была бы задержана. Въ тотъ самый моментъ, когда № 290 поднималъ якорь пространная депеша правительства Ея Величества, съ быстротою Сѣверо-Западной почты, летѣла въ Ливерпуль, съ приказанiемъ таможенному начальству задержать это судно. Утро было не совсѣмъ еще на исходѣ, когда, при налетавшихъ съ ЮЗ шквалахъ, явились въ шитыхъ мундирахъ чиновники за своимъ призомъ, но для того только, чтобы вернуться наружно, весьма смущенными, а въ душѣ, быть можетъ, не такъ глубоко опечаленными, какъ вообще слѣдовало бы быть всякому нейтральному послѣ такой безуспѣшной и непрiятной поѣздки.
Еще два дня, и на сценѣ появляется новый дѣятель. Подобно своему товарищу въ Танжерѣ, фрегатъ Соединенныхъ Штатовъ Tuscarora пояуялъ цѣнную добычу и, подъ парусами и полными парами, спѣшилъ въ Мерзей, чтобы захватить её. Но когда онъ пришелъ въ бухту Молфра, № 290 уже два дня какъ находился въ морѣ. Дичь улетѣла, и осмѣянному Янки въ утѣшенiе оставалось пѣнять на бѣднаго графа Росселя, который, конечно, не умышленно, способствовалъ бѣгству маленькаго и отважнаго конфедеративнаго крейсера.
ГЛАВА XIII
№ 290 въ морѣ. - Rendes vuos. — Маленькiя несчастiя. — Хорошiя качества новаго судна. — Почти открытъ. — Капитанъ. — Терцейра. — Безпокойство касательно экипажа. — Погрузка угля и артиллерiи. — Приведенiе въ порядокъ. — Готовъ къ крейстерству.
Съ ЮЗ штормомъ, № 290 быстро лѣтелъ по Ирландскому каналу. Пройдя островъ Мэнъ и Ailsa Crag, вдали, сквозь дождь, стали показываться колонны Giant's Causeway и онъ привелъ къ берегу, положилъ гротъ марсель на стеньгу и послалъ на берегъ шлюпку съ лоцманомъ и капитаномъ Буллокомъ, который до этого времени командовалъ судномъ. Теперь оно было поручено капитану Бэтчеру, служившему прежде на Кунардской линiи; прочiе временные офицеры на суднѣ были: старшiй лейтенантъ Лоу, изъ Саванны, въ Георгiи; второй — Г. Тоуклей Фулламъ, изъ Гулля, въ Англiи; лѣкарь Г. Льюуэллинъ, изъ Этона въ гр. Бильтъ; ревизоръ Гонжъ, изъ Саванны, въ Георгiи, и старшiй механикъ г. Мак-Нэръ — англичанинъ. Экипажъ состоялъ изъ 70 матросовъ и юнговъ, большая часть коихъ была набрана въ бухтѣ Молфри и нанята конфедеративнымъ капитаномъ тоько на пробное плаванiе, въ надеждѣ, что при страсти англичанъ къ приключенiямъ, ему удастся убѣдить ихъ остаться и тогда, когда настоящее назначенiе судна будетъ объявлено.
Простившись съ берегами Ирландiи, онъ взялъ курсъ на Терцейру, одинъ изъ западныхъ острововъ, гдѣ онъ долженъ былъ встрѣтить своего товарища и принять орудiя и другiе военные припасы, чего изъ уваженiя къ англiйскимъ законамъ, онъ не хотѣлъ сдѣлать въ Ливерпулѣ. Во время этого перехода, который былъ сдѣланъ въ 9 дней, вѣтеръ продолжалъ дуть отъ SW, съ силою шторма и развелъ большое волненiе, которое № 290 разсѣкалъ со скоростью болѣе 18 узловъ въ часъ. Скорость эту поддерживали, однако, не безъ нѣкотораго риска. Въ числѣ другихъ полученныхъ маловажныхъ поврежденiй, волненiемъ былъ выбитъ одинъ изъ носовыхъ портовъ, и все судно вообще ощущало на себѣ дѣйствiе быстроты хода. Но происшествiя такого рода не имѣли большаго значенiя въ сравненiи съ выигрышемъ дорогаго времени. Извѣстiе о бѣгствѣ должно было быстро разнестись по всему королевству. По первому слуху, непрiятельскiя суда отправятся въ преслѣдованiе, и, продливъ хоть на одинъ часъ переходъ къ мѣсту, назначенному для постановки орудiй и приведенiя судна въ состоянiе самозащиты, можно было рисковать столкнуться съ непрiятелемъ, и тогда карьера новаго крейсера была-бы покончена прежде, чѣмъ онъ успѣлъ бы ее начать. № 290 шелъ самымъ полнымъ ходомъ, и 10 августа съ салинга увидѣли берегъ Порто-Прайо на Терсейрѣ.
Во время этого тяжелаго перехода новое судно дало полныя надежды на тѣ превосходныя морскiя качества, отъ которыхъ такъ много зависѣлъ необкновенный успѣхъ его дальнѣйшаго плаванiя.
Оно, конечно, не могло еще имѣть надлежащаго хода, потому что все на немъ было совершенно ново и необдержано, что предствляло самыя неблагопрiятныя условiя для испытанiя, но не смотря на это, однако, оно со славою выдержало его и обнаружило скорость хода и легкость, рѣдко встрѣчаемыя вмѣстѣ. По приходѣ на Терсейру, всѣ были въ лучшемъ расположенiи и въ восторгѣ отъ своего новаго судна.
