«11 апрѣля. Легкiй и перемѣнный вѣтеръ; туманъ отъ SO; въ воздухѣ нестерпимо жарко. Прошедшую ночь оба судна сильно качались и стучали другъ о друга, такъ что не обошлось безъ поврежденiй. Намъ сломало форъ руслень и снесло гротъ марса-рей, и потому мы принуждены были оттянуть призъ и продолжать погрузку на шлюпкахъ.

«Такъ какъ на берегу сегодня не поднимали флага, то и мы не подняли своего. Утромъ насъ посѣтило нѣсколько джентльменовъ съ берега; черезъ нихъ я получилъ отвѣтъ отъ губернатора на мою просьбу относительно снабженiя провизiй. Переводчикъ очень наивно сообщилъ мнѣ, что онъ нѣмецъ, сосланный сюда изъ Рiо и что ему оставалось еще служить здѣсь полтора года. Онъ признался мнѣ въ то время какъ мой слуга откупоривалъ бутылку шампанскаго. Я угощалъ гостей и въ томъ числѣ его, не смотря на то, что онъ былъ сосланъ за поддѣлку денегъ. Губернаторъ извѣстилъ меня, что я могу взять съ берега мяса, свѣжей свинины, куръ и проч., и что онъ будетъ очень радъ если я могу уступить ему въ промѣнъ на это муки, вина, сахару, кофе и проч. Я очень доволенъ, что онъ не поднялъ вопроса о нейтралитетѣ, хотя, безъ сомнѣнiя, онъ узналъ отъ гребцоаъ шлюпки, посылавшейся на берегъ, что судно, съ которымъ я вошелъ, было мой призъ. Онъ любезно приглашалъ меня съѣхать на берегъ. Въ часъ по полуночи показался пароходъ, огибавшiй мысъ Рэтгайленда. Поставилъ людей по орудiямъ и приготовился къ бою: потушены огни и былъ готовъ расклепать канатъ. Незнакомецъ подошелъ къ намъ на малое разстоянiе; мы полагали, что онъ намѣревается стать здѣсь на якорь, но онъ продолжалъ идти своимъ курсомъ, къ югу. Спустилъ людей внизъ; они были очень уставши, потому что только полчаса тому назадъ кончили грузить уголь.

«Воскресенье 12 апрѣля. Требованiя войны заставляютъ меня продолжать погрузку и сегдоня, не смотря на праздникъ. Погода ясная, и утро очень жаркое; около полудня облачно и дождь на нѣсколько часовъ.

«Сегодня съ докторомъ съѣхалъ на берегъ и сдѣлалъ визитъ губернатору. Сильный прибой не позволилъ намъ пристать прямо къ берегу, но мы нашли привязанную не далеко отъ берега больсу и, приставши къ ней, вручили себя тремъ или четыремъ голымъ туземцамъ, которые чрезвычайно искусно перенесли насъ черезъ бурунъ. Двое изъ нихъ не имѣли даже повязки на бедрахъ. На какой красивый народъ и какъ красиво сложены! На берегу насъ ждали лошади; на нихъ мы, верхами, отправились въ деревню, гдѣ жилъ губернаторъ, маiоръ бразильской армiи. Ѣхали мы цѣлый часъ, и все по песку. Трудно было и представить себѣ, чтобы на вулканической скалѣ было такъ много песку.

«Застали губерантора за столомъ; онъ убѣдительно настаивалъ, чтобы мы позавтракали съ нимъ, въ компанiи его жены, веселой и развязной мулатки, и очень хорошенькой девицы, лѣтъ шестнадцати, совершенно бѣлой. Послѣ завтрака мы были представлены аристократiи острова, которая заранѣе собралась вмѣстѣ, чтобы насъ встрѣтить. Покуривъ и поболтавъ не много съ ними, мы сѣли на лошадей и поѣхали осматривать островъ.

«Не успѣли мы проѣхать и двадцати минутъ, какъ пошелъ проливной дождь, вымочившiй насъ съ ногъ до головы. Втеченiе дня было еще нѣсколько дождей, но за то потомъ выглянуло тропическое солнышко и осушило насъ совершенно. Проѣхавъ подъ тѣнью гигантскаго пика, мы скоро взобрались на вершину острова, которая представляетъ прекрасную плодоносную равнину, въ двѣсти или триста акровъ. Почва ея — богатая желѣзистая — глина, усѣяна роскошною зеленью, какъ то: дикимъ виноградомъ, маисомъ, хлопчатникомъ, мшистыми бобами и проч. Мы остановились на нѣсколько минутъ, чтобы посмотрѣть на выдѣлку манiока, потомъ маленькимъ, но густо разросшимся лѣскомъ, проѣхали на кокосовыю плантацiю, расположенную на лучшемъ грунтѣ, на пескѣ. Здѣсь мы нашли убѣжище отъ снова полившаго дождя и достали прекраснаго винограду. Пока мы укрывались отъ ливня, я толковалъ съ губернаторомъ о разныхъ предметахъ и, между прочимъ, о смѣшанныхъ расахъ въ Бразилiи. Время нашей стоянки у острова было самымъ лучшимъ временемъ года, но, вмѣстѣ съ тѣмъ и самымъ дождливымъ. На обратномъ пути нашемъ небольшiя горныя тропинки превратились въ цѣлые ручьи, красиво и съ шумомъ изливавшiеся между роскошною растительностью. Что бы не поставить въ неловкое положенiе, я, въ разговорѣ, при случаѣ, сказалъ ему, что судно, съ которымъ я стоялъ, было мой призъ.

«Число ссыльныхъ на островѣ около 1000, а всего народонаселенiя около 2000. Губернаторъ былъ съ нами все время очень любезенъ, высказалъ намъ свои симпатiи, и мы разстались лучшими друзьями… Въ 5 часовъ вечера возвратился на судно.

«Понедѣльникъ, 13 апрѣля. Опять дождь на весь день, но, не смотря на это мы продолжаемъ погрузку угля. Вѣтеръ дуетъ изъ NW четверти, и, хотя легкiй, но развелъ порядочное волненiе. Дурная погода продолжатся весь день; уже ночь предвѣщала что то не доброе; приказалъ всѣмъ людямъ перебраться съ приза на судно, не желая подвергать ихъ жизнь опасности, потому что легко могло случиться, что его подрейфуетъ на берегъ. Я развелъ пары и былъ готовъ въ случаѣ чего, расклепать канатъ; но, однако, благополучно отстоялся. Ночь очень темная съ сильнымъ дождемъ; волненiе большое.

«Вторникъ, 14 апрѣля. Утромъ вѣтеръ почти отъ WSW; погода не улучшается. Съ берега къ намъ опять прiѣхали наши друзья и привезли свѣжую провизiю для команды. Здѣсь все очень дорого: фунтъ мяса стоитъ 40 сентовъ; но команда моя такъ долго сидѣла на соленой провизiи, что ей необходимо это, противоскорбутное средство. Условился продать 40 или болѣе тоннъ угля на бразильскую шкуну, стоящую здѣсь на рейдѣ, и имѣлъ предложенiе продать призъ; я назначилъ за него очень низкую цѣну, 20000 долларовъ, но мнѣ удивленно отвѣтили, сто на всемъ островѣ Фернандѣ де-Норанга не наберется столько денегъ. Продолжаю погрузку.

«Среда, 15 апрѣля. Погода ясная и легкiй восточный вѣтерокъ. Сегодня утромъ кончилъ погрузку угля. Около 11 часовъ утра пришли на рейдъ двѣ шлюпки съ двухъ судовъ, стоящихъ на якорѣ, у входа. На шлюпкахъ прiѣхали оба шкипера съ судовъ; мы сказали имъ, что наше судно «Iroquois», но они, кажется узнали насъ и всѣми силами заторопились назадъ, чтобы не попасть въ бѣду. Болѣе часа мы разводили пары и поднимали якорь, чтобы идти въ погоню за судами. Еслибы они въ это время подошли на разстоянiе трехъ миль къ берегу, то были бы внѣ опасности, но они вмѣсто этого стали удаляться отъ берега. Мы пошли въ погоню и въ 3½ часа нагнали ихъ обоихъ по южную сторону острова. Оба оказались китобоями. Одно изъ нихъ — баркъ Лафайетъ — сожгли, а бригъ Cate Cory привели съ собою на якорное мѣсто, куда прибыли въ 7 часовъ вечера. Мы бросили якорь на глубинѣ тринадцати сажень, на банкѣ, по южную сторону острова. Южная оконечность этой банки заканчивается рифомъ, идущимъ отъ двухъ с половиной до трехъ миль. Кромѣ того есть еще рифъ отъ мыса Говассо, выдающiйся на полъ мили. Другихъ опасностей мы не замѣтили».

По поводу вышеупомянутыхъ призовъ, приводимъ слѣдующiй занимательный разказъ, заимствованный нами изъ частнаго журнала одного изъ офицеровъ Алабамы.

«Въ полдень, 15 апрѣля, часовые дали знать, что къ югу видны два судна подъ малыми парусами и что они лавируютъ у входа. Въ 12½ часовъ увидѣли двѣ шлюпки, шедшiя къ намъ. Черезъ нѣсколько времени онѣ подошли къ нашему судну[18] и спросили меня изъ какого я порта, и проч.; я отвѣчалъ на все вѣрно, какъ въ самомъ дѣлѣ плавало то судно, на которомъ я находился. Тогда старшiй на другой шлюпкѣ спросилъ: «не Алабама ли это военный пароходъ?» Я отвѣчалъ, конечно, что нѣтъ, и прибавилъ, что это пароходъ Соединенныхъ Штатовъ «Iroquois». «Имѣете ли Вы какiя либо извѣстiя объ Алабамѣ?» спросилъ онъ. «Да, отвѣчалъ я,» мы слышали, что она теперь въ Вестъ Индiи, на Ямайкѣ, или Коста-Рико». Такъ шелъ нашъ разговоръ, изъ котораго я узналъ что шлюпки принадлежали двумъ судамъ-китобоямъ, которые хотѣли войти сюда, чтобы запастись провизiей, но, увидѣвъ паровое судно, не сдѣлали это, а послали шлюпки, чтобы узнать отъ меня нацiональность парохода. Мой оживленный разговоръ велъ къ тому, чтобы задержать ихъ сколько можно и дать возможность въ это время Алабамѣ сняться съ якоря прежде нежели они догадаются, что она приготовляется къ погонѣ за ними.