— Я сомневаюсь не в вас… — печально проговорила Минерва.

— А в ком?

— В вашем друге.

— …В Карле?..

— Вы студентка Гриффиндора, Валери. Но он служит совсем другим людям… Мне жаль, что приходится спрашивать вас об этом. Но я должна знать заранее о вашем выборе…

— Карл — хороший человек! — горячо проговорила Валери.

— Альбус Дамблдор тоже верил в него, но теперь он мёртв, — сдержанно возразила профессор, но стареющие руки сжали ткань мантии.

— Карл не виноват! Его даже не было в школе во время этой битвы!

— А где он был? — холодно спросила Минерва, но по глазам было видно, что она знает ответ.

Валери тоже догадывалась, но упрямо тряхнула головой.

— Не знаю, где, но я точно знаю, что он хороший!.. И когда наступит решающий момент, он будет защищать замок!.. И я тоже буду!..

Минерва МакГонагалл долго смотрела на свою ученицу, потом произнесла тихо:

— Спасибо… Я рассчитываю на вас.

Валери покинула класс в странном настроении. Ей было лестно, что декана волновало, на чью сторону она встанет в последней битве. Значит, её силу заметили и признали… Но вместе с гордостью девушка ощущала странное щемящее чувство… Она обещала Карлу никому не рассказывать о вечерах возле кабинета Амикуса Кэрроу. Юноша не хотел покупать такой ценой хорошее к себе отношение. И Валери вынуждена была согласиться: друзья, которые любят тебя только за энергию, которую ты им отдаёшь, слишком похожи на вампиров.

Но теперь душу грызла несправедливость происходящего: её хвалят, а он… Есть люди, жизнь которых, словно невидимая звёздная пыль, проходит сквозь пальцы, хотя всё вокруг и наполнено этой жизнью…

Конечно, профессора МакГонагалл тоже можно понять. Она наверняка знает о метке Карла. Но если судить только по меткам, очень легко ошибиться…

Погружённая в свои мысли, Валери не заметила идущего впереди Горация Слизнорта.

— Извините, профессор! — она наклонилась и стала собирать его бумаги.

— Ничего, от вывихнутого плеча ещё никто не умирал, — рассмеялся профессор Слизнорт.

Огненная рысь, сама того не ведая, открыла перед Валери дверь в знаменитый клуб Слизней. Хотя Карл скептически отозвался об этой организации, Валери доставляло удовольствие сидеть напротив наследников древних магических фамилий, чьи счета в банке Гринготтс составляли числа с устрашающим количеством нолей. Кроме того, это обеспечивало ей сносные оценки по зельеварению.

— Простите, я задумалась, — Валери почтительно протянула ему стопку конспектов. И вдруг спросила. — Профессор, скажите… Если человек стоит на противоположной стороне… он автоматически становится твоим врагом?..

— Вы имеете в виду конкретного человека? — уточнил Гораций Слизнорт.

— Нет, я говорю вообще… Раньше я тоже так считала… Это делает жизнь проще и… как-то определённее… Но ведь если задуматься, нет людей, которые стопроцентно плохие… Ну, может, и есть, но из них армию не набрать. Вот и получается, что среди врагов есть семидесяти или даже пятидесяти процентные… И что же тогда делать?..

— Мисс Дюран, — остановил её профессор, и голос его стал непривычно серьёзным, — война — а я так понимаю, что вы говорите именно о ней, — это война. Там некогда размышлять и разглядывать противника. Всё предельно просто. У тебя на груди красный бантик, а у него, например, зелёный. Ты убьёшь его, если потребуется. И даже не потому что ненавидишь, а просто потому что у тебя красный бантик, а у него зелёный. И ещё потому что в противном случае он по той же причине убьёт тебя.

Валери стояла, широко раскрыв глаза, в которых на мгновение погасли все огни.

Гораций Слизнорт ласково потрепал её по плечу, снова надевая чудаковатую улыбку.

— А впрочем, не стоит забивать этим голову накануне экзаменов.

Он забрал бумаги и продолжил свой путь, а Валери — свой…

Этой ночью Карл плохо спал. Один за другим мелькали сны: одинокий голос змея, глубокая песня синего кита… Дракон с каменными крыльями, болотный фонарник, ждущий того, кто не никогда не придёт… Берег океана, две цепочки следов, превращающиеся в одну… Мальчик-фестрал, бредущий по улицам городов…

Утром он встал и побрёл в столовую, потом собрал учебники и отправился готовиться к экзаменам. Выучил ещё несколько заклинаний, потренировался в трансфигурации, повторил состав особенно сложных зелий, заснул над историей магии…

Снова приснился этот сон.

Тесная, пыльная комната… Лежащий на полу человек захлёбывается кровью и из последних сил вглядывается в глаза склонившегося над ним юноши. Потом юноша уходит…

Тесная, пыльная комната… В забитые окна не проникает свет… Горько умирать в темноте… Из тьмы во тьму… Он опускается на колени и пытается вернуть человеку свет, но слишком поздно… Тогда он осторожно убирает тёмные волосы со лба и касается холодной кожи… Воспоминания… Пусть останутся счастливые воспоминания: высокое дерево на берегу реки, листья падают — и превращаются в стрекоз, девочка с огненными волосами смотрит на них и радостно смеётся…

Карл проснулся и побежал в замок.

В коридорах Хогвартса царила странная суета. Внешне всё выглядело, почти как обычно: надсмотрщики с чёрными повязками, стройные ряды учеников. Но в глазах, украдкой отрываемых от пола, вспыхивали радостные искорки. На лицах преподавателей под обычной равнодушной строгостью мешались волнение и надежда…

Карл не успел выяснить причины происходящего. К нему подошёл маленький гриффиндорец и передал, что директор ждёт его в своём кабинете.

Тогда Карл догадался… А Тёмный Лорд накануне ничего не сказал… Странно, почему профессор послал за ним студента Гриффиндора?..

Заглянув в спальню и оставив учебники, он пошёл к директору. Горгулья и на этот раз пропустила без пароля, видимо предупреждённая о его приходе.

Северус Снейп сидел за низким столиком, на котором стоял золотой кофейник.

— Проходите, — сказал он, кивком указывая на место напротив себя.

Карл сел и вопросительно посмотрел на профессора. Северус Снейп тоже пристально смотрел на юношу, словно хотел прочитать его мысли. Потом откинулся в кресле и спросил спокойным, ровным голосом:

— Вы помните, о чём говорил вам профессор Дамблдор?

«Значит, правда, скоро начнётся…» — мелькнуло у Карла. Он сложил руки на коленях и ответил — тоже спокойно и почти даже с улыбкой.

— Помню, профессор. Не волнуйтесь, я сделаю всё, как обещал.

Северус Снейп кивнул, глядя куда-то мимо Карла, словно соглашаясь не с его словами, а с чем-то в себе. Потом прогнав тени с лица, посмотрел на юношу и сказал неожиданно:

— Хотите кофе?.. Похоже, нам предстоит долгая ночь…

— …Спасибо!.. — улыбнулся Карл. Ему вдруг стало так легко и спокойно, будто он находился дома.

Северус наполнил ещё одну чашку и протянул юноше.

Кофе был крепким, со вкусом корицы.

— Значит, скоро сюда придёт Гарри Поттер? — спросил Карл, делая ещё один глоток.

— Скоро сюда придут все, — усмехнулся профессор.

Карлу тоже захотелось смеяться, словно он прочитал смешную шутку в детской книге… Летом, устав от сложных книг по волшебству, он порой брал какую-нибудь добрую детскую книгу… Вот и сейчас кажется, будто спрятался на старом диване с такой книгой в руках. И вокруг не золотые портьеры и полки с томами в расшитых переплётах, а длинные ряды пыльных корешков и отклеившиеся обои в том месте, где сквозь крышу иногда попадает дождь…

Карл дрожащей рукой поставил на стол пустую чашку, словно она весила тонны. Веки тоже налились свинцовой тяжестью… В комнате будто медленно гас свет… Уцепившись за край стола, он из последних сил поднял голову и посмотрел на профессора.

С лица Северуса Снейпа исчезло всякое подобие улыбки, взгляд отстранённо следил за происходящим.

— …Зачем?.. — произнёс Карл непослушными губами. Потом рука соскользнула со стола, голова безвольно опустилась на грудь…

Северус спокойно смотрел на юношу, в нелепой позе замершего на стуле. Потом встал, убрал кофейник и чашки и вернулся к Карлу.