Звук стал чуть громче — и из-под сплетённых ветвей вышел Альбус Дамблдор.

Карл не разговаривал с директором после той встречи в серой комнате. И сейчас ему внезапно захотелось спрятаться. Откуда-то прилетел ветер, и снова послышалось тоскливое: «Уходи!.. Уходи!..»

— Здравствуй, Карл, — мягко произнёс Альбус Дамблдор.

— Здравствуйте, господин директор, — ответил Карл.

— Хорошо, что я встретил тебя. Как раз хотел поговорить с тобой…

— Да!.. — на мгновение у него мелькнула надежда.

Директор пробормотал заклинание — и Карл понял, что теперь их разговор услышат только они одни. Но заклинание не остановило ветер — он рвался, с шёпота переходя на крик: «Уходи!.. Уходи!..»

— Карл, сегодня я хочу обратиться к тебе как к члену Ордена Феникса, — медленно произнёс Альбус Дамблдор. — Ты обещал служить Ордену, и теперь нам нужна твоя помощь.

— Конечно, — печально ответил юноша. — За этот год вы ни о чём не просили меня, просите сейчас. Что мне нужно сделать?

— Карл, когда придёт час последней битвы и Гарри Поттер встанет напротив Тома, ты окажешься рядом. Запомни, ты не должен мешать Тому.

— Я не должен мешать ему убить Гарри? — непонимающе переспросил юноша.

— Верь мне, так надо.

— Но как же Гарри?.. Я думал… Он же ваш любимый ученик…

— Я люблю Гарри, именно поэтому ты должен сделать то, о чём я прошу.

— …Я не понимаю… Но если вы просите…

— Спасибо, — кивнул директор. — И ещё одно…

«Уходи!.. Уходи сейчас!.. Уходи!..»

— Да?.. — проговорил Карл, стараясь расслышать слова директора за криком ветра.

— …Том уже пытался убить Гарри. Тогда мальчика защитила любовь матери, теперь Лили нет, но Гарри и сам многое умеет. Чтобы победить его, Тому может понадобиться помощь… И когда он попросит тебя — ты должен… не протянуть ему руки…

И сразу стал холодным июньский вечер… Карл опустил глаза…

— Вы хотите, чтобы… Но это значит, что я… что меня… — он не договорил.

Альбус Дамлдор молчал.

— …Хорошо… — глухо проговорил Карл.

Ветер, сдавшись, тихо колыхал траву у его ног.

Сегодня Тёмный Лорд рано вызвал Карла к себе и держал за руку, пока юноша не начал задыхаться… В этой битве Том Реддл не принимал участия, но он сам расставлял пешки, сам указывал каждой путь. Потому, несмотря на то что сейчас он сидел в библиотеке замка в Уилтшире, это была его битва.

Ждать — самое невыносимое… Ради этого он так желал бессмертия — чтобы нечего было больше ждать… Принесут ли они ему голову Дамблдора, или судьба снова сыграет с ним злую шутку?.. Нет, ошибки быть не может… Это станет началом… Началом его великого возвращения!..

— Разожги камин!.. Холодно…

Мальчишка встаёт и выполняет приказ… Как бы он хотел остаться сегодня с кем-нибудь другим!.. Видеть привычные подобострастные или напуганные лица… У мальчишки лицо сегодня ничего не выражает… Похож на Северуса…

Холодно… За окном июнь, а здесь холодно… С приближением лета он всё чаще чувствует в груди странное ледяное дыхание… Кажется, будто внутри спрятан кто-то, и этот кто-то мёртв… Что за мысли?.. Что за безумные мысли?.. Он жив!.. У него есть новое тело — это ли не доказательство жизни!.. Его руки чувствуют жар огня, губы чувствуют терпкий вкус вина… Он жив!.. Живее всех этих пешек!.. Живее этого мальчишки!..

Он по-прежнему пытается разжечь гаснущий огонь… Достаточно произнести одно заклинание, но он продолжает помешивать угли… Что за упрямство?.. Глупая привязанность к своей грязной крови!..

Том шепчет слова — и пламя вспыхивает, опаляя жаром лицо юноши. Волшебник ядовито улыбается. Юноша встаёт, и молча возвращается на своё место…

Ни слова от него сегодня не добьёшься… Словно хочет оставить его в тишине, чтобы лучше был слышен крик жертвы… Нет, старик вряд ли станет кричать. Но поймёт, что потерпел поражение. Что за ним последует его дорогой Поттер. Что всё, создаваемое им годами, будет разрушено… Видеть бы его лицо… Но сегодня лучше остаться здесь, чтобы потом посмотреть в мёртвые глаза Поттера…

Мальчишка тоже замер — пытается услышать шаги смерти… Слушай лучше, скоро она придёт за всеми вами!.. А лорд Волан-де-Морт останется… Великий, бессмертный лорд Волан-де-Морт!.. Ещё немного… Может, уже сейчас заклинание летит в грудь старика… Может, ещё мгновение — и…

Коридоры замка наполняются шумом возбуждённых голосов. Голоса пересказывают смерть… До последнего хрипа жертвы… Беллатрисса, Рудольфиус, бледный, дрожащий Драко… Только профессора нет…

Карл поднимается и незаметно уходит — сегодня он здесь больше не нужен. Этот замок захлёбывается в криках торжества и безумной, голодной радости… Он отправляется в другой — погружённый в траур и скорбь… На каждом лице здесь написана боль, каждый словно потерял важную часть себя… А за болью — растерянность, страх, отчаяние…

Он спускается в спальню, достаёт из-под кровати сумку и складывает туда книги и одежду. Ворон смотрит на него хмуро и настороженно…

— Мы уходим, — тихо произносит Карл.

Он сажает ворона на плечо и медленно поднимается наверх. В коридоре его встречает Невилл Лонгботом. На лице боль, растерянность, но за ними уже рождается решимость…

— Ты куда? — спрашивает Невилл.

— Возвращаюсь домой. Семестр закончился.

— Ты не останешься на похороны Дамблдора?

— …Нет…

Он идёт и видит в глазах людей боль. И учителя, и ученики скорбят о великом волшебнике, который умер сегодня… Он заглядывает в своё сердце — и тоже находит там скорбь, но не о смерти… А о том, что этот человек ушёл из жизни, так и не сумев раскрыть этой жизни себя… Никто не знает о юноше с наивными мечтами, никто не знает о брате, боящемся оказаться убийцей своей сестры… Люди будут скорбеть о нём, великом, мудром и безгрешном, но умер кто-то другой… Этого другого некому оплакать…

Возможно, потому он так хотел быть убитым — чтобы перед смертью понять, что чувствовала Ариадна, когда в неё летел смертельный луч… Возможно, он надеялся, это станет его искуплением…

Но такая смерть искуплением стать не может!.. Слишком многих директор увлёк за собой в своём падении… Профессор Снейп сказал, в Ордене нет меток. Но это неправда… Феникс оставляет ожоги, исцелить которые так же трудно, как и яд змеи…

В окнах дома в Паучьем тупике темно. Ветер гонит пыль по грязной улице. Ветер уже не кричит, ветер охрип…

Карл толкает дверь.

— Я же велел тебе убраться!

Он входит, снимает с плеча тяжёлую сумку и опускает на пол возле двери.

Профессор сидит, склонившись над низким столом. На столе бутылка…

В комнате полумрак, только на полке среди книг в подсвечнике-кораблике теплится свет…

Конец шестой части

В душный июньский полдень десятки голов с аккуратно уложенными волосами склонились над свитками с вопросами. Песчинки в больших часах, стоящих на преподавательском столе, неумолимо падали — времени оставалось всё меньше. В классе слышался только слабый шорох их падения и скрип перьев.

Но одна голова никак не желала склоняться над тестом: нахмуренный взгляд рассеянно скользил по стёклам высоких окон… Её никогда особенно не волновали контрольные. Даже перед экзаменами её редко можно было застать с книгой в руках.

Она давно поняла, что все эти пыльные манускрипты не дадут силу, о которой она мечтает, потому приходила на контрольные с дерзкой улыбкой. Другие девочки, не спавшие всю ночь над учебниками, входили в класс бледные и дрожащие. А у этой глаза горели презрением — к своим дрожащим сверстницам, к свиткам с вопросами, к учителям, раздающим эти свитки…

Но сегодня во взгляде Валери Дюран не было ни дерзости, ни презрения. Нахмурившаяся, мрачная, она смотрела в окно, рука выводила ломаные линии на пергаменте…

Он не пришёл… Пожиратели Смерти напали на Хогвартс, директора убили, а она до сих пор не знает, что с ним. Газеты, обычно столь многословные, ограничились скупыми заметками: ни имён, ни фамилий…