Дракон медленно открыл серебряные глаза.

— Кто ты такой, чтобы я стал говорить с тобой? — произнёс он голосом, похожим на шёпот ветра в скалах у моря.

— …Меня зовут Карл Штерн. Я участвую в этом турнире… А как тебя зовут? — спросил он, стараясь быть вежливым.

— Разве они не назвали тебе моё имя?..

Карлу показалось, что дракон усмехнулся.

— Они назвали тебя северным виверном… Но это ведь не имя?.. — неуверенно добавил мальчик.

— Это то, что они хотят считать именем… Они до сих пор верят, что их слова становятся нашими именами…

— А как твоё имя?

Дракон наколнил голову, приблизившись к Карлу.

— Можешь звать меня Тубан.

— Тубан?.. — удивился Карл. — Это же… Я читал в одной книге… Это название звезды! Тебя назвали в честь звезды?!

— А может, звезду назвали в честь меня… — медленно проговорил дракон.

Карл потупился: он чувствовал себя секундой рядом с этим существом, сотканным из вечности.

— Пожалуйста, позволь мне забрать ту вещь, что они дали тебе, — наконец, сказал он.

— Ты просишь о большой услуге, ты ведь понимаешь. Я должен подчиниться тебе — человеку? Показать всем, что признаю власть одного из людей? Вы думаете, что изгнали нас и теперь правите миром. Но всё возвращается на круги своя. И мы вернёмся. Через тысячи лет, когда вы почти уничтожите свой мир, мы придём — и уже вы будете на коленях умолять спасти ваши жизни…

— Прости… — Карл низко опустил голову, словно слова дракона были из камня.

— Вы сами выбираете свой путь… Ты тоже выбираешь свой… Я помогу тебе, мальчик, но слова «прости» для меня недостаточно… Ваши слова стоят слишком дёшево…

— Но у меня почти ничего нет…

— Я попрошу тебя об услуге… Услуга в обмен на услугу — это ведь честно?

Карлу снова показалось, что дракон улыбается.

— Чего ты хочешь? — спросил он.

— Обрести свободу. Они наложили на эти цепи заклинание, и только человеческая магия может его разрушить. Ты человек, и в твоей палочке частица человека. Ты можешь освободить меня.

Карл испуганно посмотрел на дракона.

— Откуда ты знаешь?.. Про мою палочку?..

— Ты не слушал моих слов, мальчик, — покачал головой Тубан.

— Но… Но если я освобожу тебя… Что ты будешь делать?.. Теперь везде живут люди… Ты опасен для них!..

— А ты? — тихо спросил дракон.

Карл замолчал. Он медленно обвёл взглядом зрительские ряды. И вдруг среди одинаковых масок непонимания, страха и брезгливого отвращения, заметил ледяные глаза. В них тоже отражалось удивление, но оно было осознанным, словно Джейден Ван Стратен понимал, о чём Карл говорил с драконом… Вдруг он потом всем расскажет?..

Карл с трудом оторвал взгляд от человечьих глаз и посмотрел в драконьи.

— Хорошо, — медленно произнёс он. — Я попробую… Но я не знаю заклинания…

— Я назову тебе заклинание…

Карл приготовился слушать, но слова прозвучали внутри него, словно мысли дракона на мгновение проникли в его разум.

— Просто повтори их, — сказал Тубан.

Карл сглотнул и сжал в руке волшебную палочку, потом поднял её и произнёс странную фразу.

Сначала ему показалось, что ничего не произошло. Дракон по-прежнему лежал на камнях — и вдруг, медленно расправив свои крылья-скалы, начал подниматься в воздух.

Минутное оцепенение спало — и люди повскакивали со своих мест. Работники турнира, отвечавшие за содержание зверей, выбежали на поле, протягивая вверх волшебные палочки и выкрикивая заклинания, но лучи света отражались от каменной чешуи дракона и возвращались обратно в землю. Это было похоже на звёздный дождь…

Когда крылатая точка растворилась в облаках, Карл подошёл к камням, на которых лежал дракон, и поднял золотое яйцо.

Конечно, он не победил. В судейских бланках просто отсутствовал такой пункт, как оценка умения говорить с противником. Особенно если этим противником был дракон. Директор Шармбатона добивалась его дисквалификации, директор Дурмстранга сказал, что за такое, по меньшей мере, сажают в Азкабан. На это профессор Грюм ответил: «Да, некоторым давно пора оказаться в Азкабане». Прямых доказательств вины Карла не было. Наблюдавшие за состязанием люди не знали змеиного языка. Только Гарри Поттер, но Гарри не был похож на человека, который станет доносить на других. Каким человеком был Джейден Ван Стратен, Карл не знал. Он каждую минуту ждал, что к нему придёт директор и скажет: «Это был ваш последний день в Хогвартсе». Но наступил вечер, а директор так и не пришёл. Наверное, кому-то удалось убедить судей, что мальчик просто пытался победить дракона, и не его вина, что эти попытки привели к таким печальным последствиям.

Это означало, что Джейден им ничего не сказал.

Карл увидел его в одном из коридоров замка. Он помнил, что этот человек применил заклятие к людям. Но сегодня Джейден не выдал его. Пересилив себя, Карл подошёл к нему и проговорил, глядя под ноги:

— Спасибо…

Он думал, Джейден, как всегда, ничего не ответит. Но юноша вдруг поднял голову и проговорил с кривой улыбкой:

— Не стоит благодарности.

Вернувшись к себе и слушая восхищённые речи Валери, Карл думал об этих словах. Потом, когда Валери наконец ушла, а Тапани и Матти сделали вид, что уснули, он завернулся в одеяло и попытался вспомнить лицо профессора Снейпа, сидящего рядом с другими преподавателями. Карлу хотелось, чтобы память обманула его, чтобы на этой равнодушной маске отразилась хотя бы самая крошечная доля заботы, волнения… Он устало закрыл глаза: сегодня ему хотелось ослепнуть, как Софи…

Но сны приходили сквозь слепоту ночи. Пожилой мужчина в немецкой военной форме читал книгу. Это был отец Альфреда. В холодном сером небе над ним металась стая птиц. Одна из них полетела к Карлу. Она становилась всё больше, пока не превратилась в дракона. Дракон смотрел на него серебряными глазами и улыбался.

Полковник фон Дитрих перевернул страницу. Заглянув ему через плечо, Карл прочитал: «Человека, испытавшего на себе влияние этой звезды, ждёт странная судьба. Желания его рано или поздно исполнятся, но каждое исполненное желание будет забирать часть его жизни, часть его самого…»

Карл проснулся и понял, что дракон обманул его.

Прошло уже несколько недель после первого испытания, но многие ученики по-прежнему приветствовали Карла странным шипением. Они не могли общаться на таком языке с драконом, поэтому говорили с ним. Карл не отвечал: произносимые ими слова ничего не значили, просто набор звуков, презрения и зависти.

Преподаватели тоже упорно не хотели забывать о произошедшем. Профессор Грюм на каждом уроке пристально наблюдал за Карлом. Случись эта история на втором курсе, когда была открыта Тайная комната, профессор, наверное, сразу же отправил бы его в Азкабан.

Только Валери восхищала новая способность Карла. Конечно, и она призналась, что его слова, обращённые к дракону, звучали несколько жутковато, но потом добавила радостно: «Я обожаю фильмы ужасов!» Она хотела заставить его продемонстрировать своё умение на маленьких змейках или ящерках, но, к счастью для Карла, все змейки и ящерки уже давно спрятались, спасаясь от наступающих холодов.

Вместе с зимой приближалось и время второго испытания. Карл несколько раз пробовал открыть золотое яйцо, полученное от дракона, но, совершенно пустое, оно кричало так, словно разрывалось на части. После очередной тщетной попытки, мальчик решил оставить всё как есть. Если ответ не находится сейчас, значит, ещё не время.

Валери назвала такой подход бегством от проблем.

— Я от проблем никогда не бегаю! — с гордостью заявила она. — Я их решаю.

— И как бы ты решила эту? — с улыбкой спросил Карл. — Ударила по яйцу чем-нибудь тяжёлым?