— Сэр!.. Сэр, там…

— Что случилось? — спросил Альбус Дамблдор.

— Сэр!.. Там мальчик… Он умер!.. Он умер!..

Привычная добродушно-строгая улыбка исчезла с лица директора, во взгляде разлилась боль.

— Где? — быстро спросил он.

— Там! — Карл побежал назад.

Увидев лежащего на полу мальчика, профессор Дамблдор быстро наклонился над ним и осторожно коснулся рукой холодного лба. Потом медленно поднялся.

— Не волнуйся, он не умер… С ним произошло то же, что и с миссис Норрис… Это заклятие Оцепенения. Но мы обязательно вылечим их, — директор повернулся к Карлу и посмотрел ему в глаза. — Когда подрастут мандрагоры, которые вы пересаживали на уроке травологии, мы приготовим зелье и спасём их.

Директор старался говорить так, чтобы в его голосе звучала надежда, но Карл слышал там боль и страх.

— Ты не видел ничего подозрительного? — спросил Альбус Дамблдор.

Карл смотрел на директора, не зная, стоит ли рассказать ему о болезни замка. Но он, наверное, не поверит. Никто ему не поверит. Все скажут, что он просто сумасшедший… Все эти сны и видения — они ведь бывают только у сумасшедших. Его запрут в комнате, где окно — тетрадный листочек в клетку…

— Нет… Я шёл — и тут… Он на полу… — пробормотал мальчик.

— Хорошо, — вздохнул Альбус Дамблдор. — Я распоряжусь, чтобы его перенесли в госпиталь. А тебе лучше вернуться в свою комнату.

— Да, сэр…

Карл медленно побрёл к себе. Стоило шоку пройти, и голоса вернулись в него. Теперь они звучали ещё громче.

Дела как обычно…

Как будто меня нет!.. Как будто меня совсем нет!..

Иногда очень нужен кто-то другой, кто скажет тебе, что ты существуешь…

Но другого нет…

Она всегда плачет!..

Наши дети поют замерзающих птиц голосами…

Поэтому родители тебя и бросили! Разве хоть один человек сможет вынести вечно плачущую девочку?!

Это жадное небо, оно смотрит седыми глазами…

Увидеть, что ты ещё сохранил способность отражаться в других глазах и душах…

Иногда очень нужно… донести боль!..

Пусть проклинают день, когда недоносок…

Проснувшись на следующее утро, Карл почувствовал странную пустоту. Голоса не исчезли, но он словно погрузился в воду, а всё: звуки, краски, люди — осталось на берегу. Нечто подобное он чувствовал после того, как в прошлом году выпил зелье забвения.

Слух о произошедшем быстро распространился по школе. Даже самые большие любители одиночества теперь старались найти себе компанию — по одному ходить боялись. Везде стали продавать амулеты. Незнакомый мальчик с Пуффендуя предлагал Карлу купить чей-то зуб на шнурке. Карл вежливо отказался: волшебные короли не имеют отношения к его миру.

Размышляя о Хогвартсе, Карл последнее время часто вспоминал разговор с мисс Остин — воспитательницей, рассказавшей ему о Скрудже и мохноногом хоббите. Мисс Остин всегда говорила так, словно сама верила в чудесных созданий. Но Карл сомневался в их существовании. Однажды после прочтения очередной главы он спросил её: если всё это правда, то почему сейчас нет хоббитов и эльфов? почему сейчас люди не умеют зажигать огонь словом и исцелять прикосновением? Мисс Остин улыбнулась немного грустно и сказала: «Мы забыли о волшебстве». Глядя на замок и его обитателей, Карл думал, что эти люди, в отличие от обитателей его мира, сумели сохранить в себе память о чудесах. Но вместе с этим они сохранили и память о том, что мир можно делить на королей и… грязнокровок.

Принц Малфой толкнул Карла, и тот порезался… Кровь капнула на учебник. Рабэ выскочил из-под парты и бросился на Драко.

— Убери от меня свою птицу! — закричал Драко.

— Рабэ! — Карл пытался поймать воронёнка.

— Что здесь происходит? — раздражённо спросил профессор Снейп.

— Сэр, он опять принёс на урок ворону! — Драко ткнул пальцем в Рабэ.

— Чтобы я видел его здесь последний раз! Иначе уйдёте из класса вместе с ним! — сказал профессор.

Легко ему говорить… Карл и рад был оставить Рабэ в комнате, но последние дни он везде следовал за мальчиком.

— Извините… — пробормотал Карл, но профессор уже ушёл в другую часть класса.

Драко улыбнулся.

Когда занятие закончилось, Карл собрал свои вещи, посадил на плечо воронёнка и уже собирался идти, когда услышал голос профессора.

— Мистер Штерн, после ужина жду вас сегодня в классе.

Карл решил, что ослышался. Профессор никогда не назначал ему отработок. Да и сегодня не снял ни одного балла.

— После ужина в классе?.. — растерянно переспросил мальчик.

— Вы плохо слышите?

Да, слышал он сегодня плохо — будто находился под водой…

Вернувшись к себе, Карл долго думал о том, что произошло. Конечно, его зелье получилось зелёным, а не голубым, как в учебнике, но у Гойла было вообще красным. Тогда почему Гойлу не назначили отработку? Или профессор так рассердился из-за Рабэ?.. Но это же второй раз за два года!..

Наспех доделав домашнее задание, Карл полчаса полетал с Рабэ, быстро поужинал и посмотрел на часы — к Миртл он уже не успеет.

— Рабэ, пожалуйста, не ходи за мной! Мне и так досталось. А если профессор снова тебя увидит, нас обоих выгонят.

Произнеся эту фразу, Карл удивился самому себе — словно для него важно остаться в Хогвартсе.

— Не важно… — медленно ответил он на немой вопрос Рабэ. — Просто не хочу, чтобы меня выгнал профессор…

Рабэ наклонил голову, но на следующий его вопрос Карл отвечать не стал.

В классе зельеварения было темно и холодно. Где-то наверху шёл дождь, но здесь звучала только тишина. Северус Снейп сидел за своим столом и что-то писал. Когда вошёл Карл, он не поднял головы.

Мальчик несколько минут стоял, оглядывая это печальное место. Наверное, в каждом доме есть такие комнаты. Это не прихожая, не гостиная, не спальня. Обычно подвал или чердак… Люди всегда прячут печаль подальше…

— Мистер Штерн, что будет, если смешать сок буботубера, иглы дикобраза, шерсть нюхлера и кровь саламандры? — спросил профессор, по-прежнему не поднимая головы.

— …Зелье, чтобы лечить… Лечебное зелье… — пробормотал он, представив перед глазами страницу книги.

— Вот и приготовьте его. Можете взять ингредиенты в моём шкафу.

— Да…

Карл долго возился около полок, вспоминая, как выглядит шерсть нюхлера и чем кровь саламандры отличается от крови других животных. Потом вернулся за свою парту.

Профессор ни разу не посмотрел на него. Со стороны это, наверное, выглядело очень странно — пустой полутёмный класс, в противоположных концах которого молча сидят два человека.

Зелье варилось медленно, словно в этом холодном месте даже огонь терял способность согревать. Где-то далеко за стенами вместе с дождём звучали голоса. Здесь было тихо…

Когда Карл закончил приготовление лекарства, прошло несколько часов. Он робко посмотрел на профессора Снейпа, но тот продолжал писать, откладывая в сторону листок за листком.

Подойдя к его столу, Карл сказал:

— Профессор… Зелье… я…

— Закончили? — спросил Северус Снейп и впервые за этот вечер посмотрел на мальчика.

— Кажется…

— Кажется! — повторил профессор, и уголки тонких губ приподнялись в презрительной усмешке.

Он поднялся, подошёл к котлу. Посмотрел на его содержимое, потом добавил ещё немного сока буботубера и пару игл дикобраза, помешал.

— Теперь дождитесь, пока зелье остынет, и разлейте его в пузырьки, которые стоят на той полке, — сказал профессор и вернулся к своим бумагам.

Карл снова сел за парту. Он столько ждал, когда зелье закипит, а теперь ещё ждать, когда остынет… Но в классе холодно, значит, остывать оно должно быстрее…

Однако странное зелье, похоже, подчинялось не законам физики, а приказам профессора Снейпа, решившего, что отрабатывать наказание Карл должен минимум до десяти вечера.