— Точно!.. Сейчас достану… — юноша наклонился, и ему показалось, зажигалка сама прыгнула в руку. — Вот это да!.. Я уж думал — всё!.. Слушай, спасибо тебе! — он улыбнулся широкой радостной улыбкой.

— Давай слезем отсюда, а то начальник станции так кричит, — сказал Карл.

Пока юноша перебирался назад, сжимая заветную зажигалку, Карл затерялся в толпе. Теперь он точно знал ответ…

Выйдя из метро, он вдохнул пахнущий приближающимся дождём воздух и прислушался…

Жертва навсегда связана с тобой… Её крики звучат внутри тебя…

Бродячие собаки настороженно смотрели на юношу, остановившегося посреди пустыря за гаражами, — а в следующее мгновение сорную траву качал только ветер…

Здание находилось за высоким забором. В зарешеченных окнах горел слабый свет… И криков в каждом окне было столько, что он с трудом различил нужное ему молчание…

Она уже не могла кричать. Закутанная в смирительную рубашку, чтобы снова не расцарапала себе глаза, она лежала на кровати, отчаянно цепляясь за гаснущий день, с ужасом ожидая новой ночи. Вежливые люди в белых халатах кололи ей разноцветные лекарства, пытаясь успокоить больное сознание и помочь измождённому телу хоть немного поспать и набраться сил. Сколько она им ни говорила, что сны убивают её, они не верили. Говорили, лекарства помогут. Она глотает таблетки упаковками, а в венах у неё теперь, наверное, больше этой разноцветной жидкости, чем крови… Но сны не уходят. Стоит закрыть глаза… Стоит только закрыть глаза…

Но сегодня сон был другим… Не её изуродованное тело под колёсами автомобиля, а юноша, бледный до ужаса и с жутким взглядом… Подошёл и сел на кровать… Долго смотрел, потом коснулся холодными руками её лба и сказал:

— Я забираю твои сны…

Его помилование звучало как приговор.

— Я забираю их… Но дай тебе Бог однажды увидеть во сне вместо себя того ребёнка…

Профессор Снейп закрыл книгу и хмуро посмотрел на вошедшего юношу.

— Вы знаете, который час?..

— Простите, профессор… — пробормотал Карл, убирая со лба мокрые волосы.

— И то, что зонты и трансгрессию изобрели много веков назад, вам тоже, видимо, не известно!..

— …Мне надо было подумать…

— А мне надо знать, где вы находитесь! — перебил Северус Снейп. — Так уж получилось, к несчастью, что я за вас отвечаю — и перед Тёмным Лордом, и перед Дамблдором!..

Если профессор упомянул директора, значит, они были в доме одни.

— А где мистер Петтигрю?

Это неизменное «мистер», с которым Карл обращался к бывшему однокурснику Северуса Снейпа, бесконечно раздражало последнего.

— Мистера Петтигрю вызвал Тёмный Лорд, — ответил он, с особенным презрением выделив первое слово. — Поэтому есть время для занятия окклюменцией.

— Нет, профессор, пожалуйста, только не сегодня!.. — воскликнул Карл.

— Ваши умения ещё очень далеки от совершенства!..

— Да, но сегодня…

— А вы думаете, Тёмный Лорд будет читать ваши мысли тогда, когда вам это удобно?

Карл сдался, понимая, что спорить бесполезно.

— Хорошо…

— Приведите себя в порядок и возвращайтесь.

Юноша устало кивнул. Переодевшись, он вытер волосы полотенцем, снова не ответив на молчаливые вопросы Рабэ, и вернулся в гостиную.

Последние дни Карлу удавалось наполнять сознание мыслями, которые он сам выбирал, но профессор каждый раз разрушал его защиту, доставая из памяти что-то болезненное и неприятное. Сегодня Северусу Снейпу понадобилась для этого всего пара секунд.

Здание за высоким забором. Зарешеченные окна, безликие стены, одинаковые палаты… Она лежит в смирительной рубашке… На лице шрамы от ногтей…

— Кто эта женщина? — донёсся сквозь воспоминания голос Северуса Снейпа.

— …Она сбила Софи…

Карл пытался выбраться из этой палаты, но только глубже погружался в воспоминания…

Вдруг он увидел себя вместе с профессором Снейпом. Карл из прошлого почему-то кричал на своего учителя. Он едва держался на ногах, но продолжал упрямо выкрикивать горькие слова. А потом вдруг заплакал, тяжело и навзрыд, падая и цепляясь за чёрную мантию стоявшего перед ним человека:

— Я тоже хочу, чтобы меня любили!.. У меня ведь есть папа… Мамы нет, но папа есть… Он должен простить меня!.. Ведь я не виноват!.. Он обязательно простит меня и будет любить!.. Я хочу к папе!.. Отведите меня к нему!.. Пожалуйста!.. Я хочу к папе!.. Пожалуйста!..

Юноша вернулся в настоящее и опустошённо посмотрел на профессора. Этого воспоминания он не помнил. И теперь оно причиняло боль своей абсолютной несбыточностью. Каждое слово того Карла оказалось ложью…

— Продолжим занятие, — сказал профессор.

— Я больше не могу…

— Можете! — жёстко произнёс Северус Снейп.

Карл зажмурился от внезапно нахлынувшей боли…

Берег озера… Валери набирает в горсть песок и смотрит, как он течёт сквозь пальцы:

— Ты странный… Слишком хрупкий, беззащитный… Кажется, стоит дотронуться, и ты разобьёшься, сломаешься… В тебе есть что-то такое, что люди уже почти уничтожили в себе. А ты напоминаешь об этом… И становится больно… И хочется разбить, сломать тебя, чтобы больше не чувствовать боль…

Карл пытался вырваться из этого воспоминания, но голову словно разрывало пополам… Он с трудом открыл глаза — и увидел человека, сидящего на каменном выступе надгробия. Взгляд его то вспыхивал кровавыми искрами, то снова гас…

— …Я ведь уже объяснил, мне нужно было кого-то убить… А ты — самый справедливый выбор… Ты, похоже, совсем заигрался в сказку. А как же твоя мать? Её ты не хочешь пригласить поиграть с тобой?.. Хочешь искупить свою вину, служа людям?.. А ты видел этих людей?.. Им ты собираешься служить?.. Хочешь, чтобы я показал тебе других? Думаешь, другие более милосердны?

Нет!.. Дальше нельзя!.. Иначе профессор увидит… Иначе поймёт, почему он тогда пошёл за Тёмным Лордом!..

Собрав последние силы, Карл вытолкнул чужой разум из своего сознания, но сделал это слишком резко — перед глазами снова всё потемнело.

Тесная, грязная комната… Пьяный отец кричит на мать. Ребёнок пытается заступиться за неё — и получает кулаком по лицу…

Класс зельеварения… Полноватый волшебник что-то чертит на доске… Юноша, слушая его объяснения, исписывает поля учебника мелким почерком…

Поле для квиддича… Игрок Гриффиндора ловко поймал золотой снитч… На его лице довольная, гордая улыбка, которую так хочется стереть!..

Залитая солнцем поляна… Зрители захлёбываются от хохота… В воздухе над ними нелепо дёргается юноша в старой потрёпанной мантии… Девочка с огненными волосами требует, чтобы они немедленно прекратили издеваться над ним… Юноша падает на землю, потом встаёт и бросает зло:

— Мне не нужна помощь от паршивых грязнокровок!..

Голову пронзила боль — и Карл снова оказался в гостиной. Профессор Снейп стоял, одной рукой держась за стол, а другую прижимал ко лбу, словно пытаясь удержать свои мысли.

— Простите!.. Пожалуйста, простите!.. — с испуганной болью прошептал Карл. — Я не хотел… Я… Пожалуйста, простите!..

— Замолчите!.. — резко перебил Северус Снейп.

Карл сделал шаг вперёд, протягивая руку.

— Перестаньте, — поморщился профессор, — это вас нужно лечить, а не меня. У вас кровь пошла…

— Я как тот волшебник из сказки… Я не могу лечить себя… — с печальной улыбкой произнёс Карл. Бессильно опустившись в кресло, он почти лёг грудью на стол, обхватив руку профессора, словно пытаясь вместе с болью забрать все его горькие воспоминания…

Жизнь Валери изменилась. Тогда, уезжая из Амстердама, она ещё не решалась признаться себе в этом и даже сейчас в мыслях продолжала называть его просто другом, который случайно встретился на пути, но рано или поздно обязательно исчезнет.

Но Джейден исчезать, похоже, не собирался. Через неделю, когда Валери делала вид, что слушает вместе с остальными лекцию о магических свойствах орхидеи, в окно оранжереи ударился камешек. Профессор мгновенно переключилась с орхидей на бесконечные правила поведения. Причём говорила она, глядя исключительно на Валери Дюран. Сделав обиженное лицо, девушка покинула оранжерею с твёрдым намерением разобраться с неизвестным метателем камней.