— Помню…

— Пойдём послушаем!..

— Тебе, правда, хочется?.. — без энтузиазма спросил Карл.

— Может, она расскажет что-нибудь новое о директоре!.. Или как она собирала информацию!..

Карл вздохнул и вошёл за Валери в магазин. Девушка хотела пробраться в первый ряд, но он остался стоять у входа.

— Наша последняя встреча с Ритой Скитер была не самой приятной… — объяснил он.

— Да ладно! Она уже всё забыла! — махнула рукой Валери, привстав на цыпочках, чтобы лучше разглядеть происходящее.

Сидящая за столом женщина поставила ажурную подпись и со щедрой улыбкой протянула книгу какой-то старушке. Потом поднялась и позвала следующего покупателя.

— Мистер Харрис!.. Давненько вас не было видно. Всё ещё обижаетесь на тот случай? А вот я уже всё забыла!.. — она, смеясь, махнула рукой.

Карл оглушёно смотрел на Риту Скитер, как будто впервые видел её. Вьющиеся волосы, выкрашенные в белый, но когда-то, наверное, каштановые. Цвет глаз другой, но форма… И те же дьяволята пляшут во взгляде…

— Пойдём отсюда… — глухо проговорил он.

— Ты чего? Мы же только пришли! — удивилась Валери.

— Пойдём!.. — повторил он.

— Да что случилось-то? — спросила девушка, когда они, наконец, выбрались из толпы. — Тебе плохо?

Он посмотрел ей в глаза — долго и с какой-то странной тоской. Потом сказал:

— Она твоя мать.

— Кто?

— Эта женщина… Рита Скитер…

— Чушь какая!.. С чего ты взял?

— Не знаю… Просто смотрел на неё сейчас… и вдруг понял…

— Чушь какая!.. — повторила Валери, но в голосе уже начало звучать беспомощное смирение. — Нельзя просто посмотреть на человека и понять, что он твой отец или твоя мать!..

Карл не ответил.

— Ты уверен?.. — спросила Валери испуганным шёпотом.

Он молчал, только глаза с тоской смотрели вдаль.

— …Я спрошу у неё… — самой себе сказала Валери. — Я же ничего не боюсь… Я пойду и спрошу…

Рита Скитер проводила взглядом последнего покупателя и откинулась на спинку стула. Всё-таки общество этих идиотов ужасно утомляет… Зато у неё есть своя квартира, она может зайти в любой ресторан и купить себе новые туфли или самопишущее перо последней модели. И не важно, кто будет у власти: Фаджи, Дамблдоры, Волан-де-Морты… Пока существует человечество, грязное бельё всегда будет в цене…

Послышался звук открываемой двери, и между полок заскользила невысокая тень.

— На сегодня приём окончен! — крикнула Рита, разминая руку, затёкшую от тысяч подписей. Жаль, читатели не любят автографы, оставленные самопишущим пером, а то бы купила сотни перьев…

— Мне нужно задать вам один вопрос, — сказала девочка.

— Хочешь узнать, как стать такой же успешной, как я? На следующей неделе я провожу семинар, если хочешь, приходи, — она протянула ей брошюру.

Девочка не подняла руки, молча глядя на неё, а потом сказала:

— Вы моя мать?

— Чушь какая!.. — рассмеялась женщина. — Если тебе нужны деньги или негде остановиться на ночь — то есть другие способы это получить. Подобные сантименты уже давно не в моде.

— Я выросла в приюте недалеко от Парижа!.. Меня подбросили туда шестнадцать лет назад!.. Вы… моя мать?

— Чушь какая… — повторила Рита, но в голосе звучало растерянное смирение. Потом смирение исчезло, глаза зажглись холодным, расчётливым огнём. — Давай начистоту, договорились? У меня действительно был ребёнок, и мне действительно пришлось с ним расстаться, — во взгляде не отразилось ни капли сожаления. — Но теперь уже ничего не докажешь. Даже если ты и моя дочь, теперь у меня своя жизнь, а у тебя — своя.

Валери смотрела на неё расширившимися глазами. Потом спросила:

— Кто мой отец?

— Не знаю, — пожала плечами женщина. — В Париже у меня было много… знакомых. Кто-то из них… Могу точно сказать только одно: он был волшебником. Встречаться с магглами — дурной вкус.

Валери повернулась и, шатаясь, вышла из магазина.

Теперь каникулы превратились в адскую муку. Гомон голосов, уроки, война с Кэрроу заставили бы забыть, но эти пустые дни каждой минутой возвращали её в Косой переулок. На Карла тоже тошно было смотреть: он чувствовал себя виноватым, словно всё произошло из-за него. Но в глубине души, наверное, думал — это она виновата, что у неё такая мать…

Теперь ей хотелось одиночества. Конечно, Карл был другом, но сейчас его общество причиняло боль. Тупая, саднящая боль, к которой примешивалась зависть… Поэтому, как только наступало утро, она отправлялась бродить по самым тёмным закоулкам замка или просто убегала.

Вот и сегодня Валери убежала. Не стала пользоваться заклинаниями, пошла куда глаза глядят по снегу, пока совсем не выбилась из сил. Тогда села на ствол поваленного дерева и закрыла лицо руками.

— Я могу сесть рядом? — раздался над ней голос — холодный и печальный, как февральская вьюга.

— Что ты тут делаешь? — сдавленно проговорила Валери себе в ладони.

Он почему-то принял эти слова за разрешение сесть.

— Тебе Карл сказал, да? Вечно он лезет!..

— Он сказал, тебе плохо…

— Мне просто отлично!..

— Что у тебя случилось?

— Если у меня что-то и случилось, то к тебе это отношения не имеет!..

— Валери, не веди себя, как ребёнок…

— Как ребёнок? — вскинулась она — и вдруг вся поникла и произнесла, глядя перед собой равнодушным взглядом. — Я нашла свою мать.

Джейден молчал, внимательно глядя на неё.

— Известная женщина… Журналистка… — также равнодушно продолжила Валери. — Сказала, что у меня нет никаких прав на неё… Забавно, да? У ребёнка нет права на родителей… Но хотя, что я удивляюсь… Это же сплошь и рядом происходит… Сказала, доказательств у меня нет, так что всё…

— А отец?

— О нём известно только, что он волшебник… Она не помнит, с кем… от кого меня… Да, кстати, она тоже волшебница, так что теперь Кэрроу придётся заткнуться!.. Ха, я — чистокровная волшебница!.. Вот уж не ожидала!.. — она рассмеялась сухим, горьким смехом.

— Как ты узнала?

— Карл рассказал.

— А ему-то откуда известно?

— Он просто посмотрел… На неё, на меня… и понял… Это самое мерзкое… Понимать, что я такая же…

— Ты не такая же.

— Ну, стану потом!.. Я никогда не хотела быть ангелом. Мне никогда не нравились ангелы… Но это!.. Вот у Карла, наверняка, всё было по-другому! — в её глазах снова зажглась зависть. — Я так и вижу его родителей: отец был каким-нибудь инженером или архитектором — ведь Карл тоже хочет строить мосты… А мать сидела дома и вязала тёплые свитера. И ещё писала сказки для детей… А потом родители умерли — и Карл оказался в приюте…

Джейден смотрел на неё, а потом сказал:

— Его отец — банкир, а мать — секретарша. Он сказал ей сделать аборт. Она умерла во время операции. Мой отец помогал Тёмному Лорду искать этого банкира, поэтому я узнал…

Валери опустошённо смотрела перед собой. Вдруг появилось странное чувство, будто она не успевает… С Карлом она всегда не успевает, и он снова оказывается впереди неё… Вспомнилось пророчество волшебной шляпы: она невольно посмотрела на свои руки…

— Так что вряд ли Карл думает о тебе такое… — закончил Джейден.

Но взгляд Валери оставался пустым. И эта пустота медленно заполнялась тоской и отчаянием.

— Может, он и не думает, но я думаю… Думаю ещё хуже… — серым голосом произнесла она. — Я не смогла… Не смогла побороть в себе её… свою мать… Вернее… я всегда пыталась бороться с ней… Но не заметила, как стала ею!..

Джейден больше не успокаивал девушку. Его взгляд тоже опустел, и в берегах пустого моря бились тоска и отчаяние.

А Валери вдруг повернулась и с внезапной проницательностью заглянула в его лицо.

— Ты ведь такой же, да?.. — испуганно прошептала она. — Ты тоже хотел победить его, но сам стал им!..

Джейден молчал. Потом поднялся, отряхивая снег, и медленно пошёл по узкой тропинке…