— Таким и должно быть волшебство, понимаешь!.. Без кружевных оборок и рюшей, без невянущих цветов с вечным приторным ароматом!.. Без масок вечной молодости и приворотных зелий!..

— Ну, думаю, охотников до приворотных зелий и в Хогсмите достаточно, — улыбнулся Карл.

— Но они другие!.. У них страсть так глубоко внутри засела, что они уже не соображают ничего — вот и варят этот яд!.. А у нас каждая уважающая себя мадмуазель должна носить с собой хрустальный флакончик с парой капель… Да у неё корсет затянут так туго, что она не способна чувствовать ни любовь, ни страсть!..

— …Я рад, что Хогсмит произвёл на тебя впечатление…

— Спасибо, что помог!.. Жалко, не получилось вместе сходить… Тебе до сих пор нехорошо, да?.. Лицо такое бледное…

— Ничего, скоро пройдёт… Валери, знаешь, я тут… когда говорил с профессором… Помнишь, ты рассказывала мне про шляпу… Ну, что шляпа сказала, ты имеешь право учиться в Хогвартсе… Я спросил профессора, что это значит…

Валери молча смотрела перед собой, словно её не интересовал ответ Северуса Снейпа.

— И профессор сказал… В Хогвартсе имеют право учится те, в чьих венах течёт английская кровь…

— Английская кровь? — словно очнувшись, с облегчением воскликнула девушка. — Как английская кровь? Я же из Франции!..

— Профессор предположил, что один из твоих родителей был англичанином… или англичанкой…

— Правда? — поразилась Валери. — Вот здорово!.. Карл, это же здорово!.. Выходит, меня не из милости взяли, а по-настоящему!.. Как тебя, Терезу или Полумну!..

— Да…

— Какая чудесная новость!.. Слушай, может, мой отец был инженером!.. Очень умным человеком в очках… Он поехал в Париж на научную конференцию. И в кафе перед заседанием встретил мою маму. Она была наследницей французских аристократов, такой красивой, что отец напрочь забыл про свой доклад. Они провели вместе всего неделю, а потом он вернулся в Лондон. А мама скоро поняла, что беременна. Конечно, её родители запретили ей искать моего отца. Потому что он был умным, но небогатым, как все настоящие учёные… А когда я родилась, они забрали меня, а маме сказали, что я умерла!.. Но мама, наверное, потом почувствовала, что я всё-таки жива!.. Может, она до сих пор ищет меня!..

— Прямо как в кино… — протянул Карл.

— Да ладно!.. Жизнь чудеснее всех фильмов! И мы с тобой самое настоящее этому подтверждение!..

— Ну, может, ты и права…

— Здорово, если бы это оказалось правдой…

Она мечтательно улыбалась, а отбрасываемые предметами тени дрожали, словно смеясь над её мечтами…

Замок действительно очень быстро стал для Валери родным — даже такой, каким сделали его Пожиратели. Выросшая в приюте, она обожала всякую подпольную деятельность и теперь незаметно проносила остатки завтрака или ужина и отдавала их тем, кому Кэрроу запретили ходить в столовую, передавала записки и даже несколько раз пробиралась с продуктами к карцеру!.. Вот и сегодня она отправилась организовывать подпольный день рождения одного первокурсника со своего факультета.

Карл же, заметив слабые солнечные лучи, наконец-то пробившиеся сквозь лежащие над замком облака, пошёл прогуляться. Он позвал с собой полковника, но тот отказался. И теперь юноша в одиночестве брёл по осенним холмам. Листва шуршала под ногами… Он поднял золотую кленовую звезду, потом алую и винно-красную… Потом опустился на землю у корней высокого дерева, прислонился к стволу и прикрыл глаза, слушая невесомую мелодию ветра…

Внезапно ветер стал холодным, палую листву взметнули торопливые шаги. Карл открыл глаза и увидел Джейдена Ван Стратена, за ним, держась за руки, бежали Тапани и Матти Корхонен.

— Привет… — растерянно произнёс Карл, вставая. — А что вы… Что случилось?..

— Им больше нельзя оставаться в Дурмстранге. Там полно Пожирателей. Я помню, что обещал защитить их, но больше я ничего не могу сделать. Если они останутся, их убьют.

— Понятно, понятно… — повторил Карл, лихорадочно соображая, что теперь делать. Хогвартс — тоже не вариант. В нём можно спрятаться на время, но рано или поздно их обнаружат… Вдруг его лицо озарила надежда.

— Слушай, есть одна женщина, волшебница, она помогла моему другу и, думаю, согласится помочь близнецам!..

— И где эта женщина?

— …Знаешь… Давай я сначала поговорю с ней… А потом мы перенесём туда близнецов… — Карл беспокоился насчёт Бена. Всё ли у него хорошо?.. Если нет, то нельзя показывать его таким… — Я быстро!..

Он сделал шаг — и растворился, снова появившись у кромки широкого поля.

Хогвартское солнце не протянуло своих лучей к этим местам. В небе стояли тяжёлые дымные облака, ветер гнал серый пепел, кое-где ещё вспыхивали языки пламени…

Обычная маггловская деревня со случайно поселившейся в ней волшебницей… Но когда едешь по железной дороге — видно… Видно магглов… Видно, как белый дымок идёт из редких покосившихся труб… Тут почти никто уже не жил — несколько старушек и маленький старичок, выходивший в свой сад с палочкой… Теперь обугленные остовы домов выдыхают чёрный едкий дым, свивающийся в Тёмную Метку…

Карл бросился бежать, пытаясь почувствовать сохранившуюся под пеплом жизнь… Но жизни не было… Обугленной чёрной статуэткой лежала раскинув руки Дора Моррис… Мистер Перкинс так и умер с палочкой в руках, отправляясь теперь в одному ему видимое небо…

Вдруг посреди мёртвой тишины Карл услышал звук — кто-то кричал, горько и надрывно… Юноша стал пробираться сквозь горящие балки — и увидел толстого рыжего кота, истошно зовущего свою хозяйку. Но Марта Эдисон не отвечала ворчливому Томасу. С тихим удивлением она смотрела в осеннее небо, в руке так и осталась спица с нанизанным на неё шарфом…

Карл даже не закричал, из груди вырвался хрип, он упал на колени, закрыв лицо руками…

— А ты смотри, смотри… — проговорил тяжёлый голос. — Вот она лежит мёртвая, а ты ничего не сделал… И ты ведь понимаешь, будут тысячи таких, как она!.. Но ты можешь это остановить!.. — голос медленно обретал форму, и вот перед Карлом стоял бледный юноша в чёрных одеждах. Лицо его было грозным и суровым, нити мрака сплетались в высокую корону над его головой.

— Ты отверг меч Гриффиндора, — говорил он, — потому что Король Звезды не наносит раны, а лечит их!.. Ты можешь исцелить её?.. Можешь?.. Но я тоже Король!.. Я найду для тебя другое оружие, я дам тебе тысячи клинков!.. И ты вонзишь их — в сердце каждого, кто сжигал сегодня этих людей! Ты пройдёшь по миру, пронзая тьму своим светом! И не останется на свете ничего, что не покорится тебе!..

— …Да, я пройду по миру, уничтожая убийц и истязателей… И не будет ничего, сильнее меня… — тяжёлым шёпотом повторил Карл. — …А потом сын убийцы придёт ко мне с мечом, который дали ему его боль и отчаяние, и спросит: «Почему ты убил моего отца?» Я отвечу: «Твой отец был тьмой, и я пронзил его своим светом!..» А он скажет: «Я любил его…» — и поднимет свой меч. Наверное, я окажусь сильнее и убью его. Но потом ко мне придёт женщина с седыми волосами и спросит: «Почему ты убил моего мужа и моего сына?» Я отвечу: «Твой муж был тьмой, и я пронзил его своим светом!.. Твой сын пришёл, чтобы убить меня, и я пронзил его своим светом!..» А она скажет: «Я любила их…» Может, стареющими руками она поднимет на меня свой меч боли и отчаяния, и я, конечно, окажусь сильнее и убью её… Снова и снова будут приходить ко мне люди, и я буду пронзать их своим светом… Но однажды, глядя как кровь бежит по лезвию, я увижу, что в мече моём давно не осталось света, что это просто мёртвое железо… Месть бесполезна… и бесполезны убийства… Да, ты тоже Король… Но звезда твоя мертва!..

Он тяжело поднялся с колен, взял Томаса, ещё раз окинул взглядом пепелище — и растворился в ядовитом воздухе…

Джейден, щурясь, смотрел на слабый солнечный свет. В Дурмстранге уже зима, а здесь ещё листья не облетели с деревьев. Он впервые пришёл сюда, чтобы Кубок выбрал его имя — и он сам привёл Поттера к Тёмному Лорду… Но Кубок не выбрал… Тёмному Лорду нужен был Штерн… Отец с детства твердил, что Ван Стратены всегда становились победителями. И он рос с этой грядущей золотой медалью на груди… Но годы шли, медаль становилась всё тяжелее, и всё меньше оставалось на ней позолоты… Теперь он даже не смог до конца сдержать обещание — защитить грязнокровок… Может, Валери права, что ушла…