Карл тоже с каждым днём становился всё более невесомым. Силуэт, начерченный на белой бумаге, рисунок, переведённый через стекло… Поэтому он остался в приюте. Возвращаться таким в дом профессора Снейпа не хотелось…

— Хорошо, что тебя не ранили, — сказала Валери, сама удивляясь бессмысленности произносимых слов.

— А ты как? — повторил он свой вопрос.

— Хорошо, — на этот раз она произнесла слово ровно, без запинки, но, пожалуй, слишком быстро, чтобы казалось правдой.

— Хорошо?..

— Нет, правда!.. Всё нормально… Тебя не ранили. И Джейден в порядке… Он приходил перед каникулами… — голос стал тише. — Рассказал о битве… Немного… У вас теперь столько дел… Вот и ты заболел… А Джейден… Знаешь… Дурмстранг, Волан-де-Морт… Не уверена, что ему хватит времени для меня… Ты только не подумай, что я жалуюсь! — горячо перебила она саму себя. — Или что мне нужно больше внимания и прочей ерунды!.. Я такой чушью не страдаю! Мне вообще ничего не нужно… Может… может, мне и он не очень нужен…

Последние слова Валери произнесла шёпотом, низко опустив голову, словно боялась посмотреть Карлу в глаза.

Он молчал, а потом вдруг сказал спокойно:

— Ты трусиха, Валери.

Она зажглась мгновенно, как спичка:

— Кто трусиха? Я?! Ты с ума сошёл! Я никогда ничего не боялась, слышишь?!

— Теперь боишься… Потому что не иметь никого рядом проще. Не нужно волноваться за его жизнь. Не нужно бояться, что он уйдёт. Что скажет или сделает что-то такое, после чего ты сама не сможешь остаться…

— Я ничего не боюсь… — упрямо прошептала Валери, будто оглушённая его тихими словами.

— Ты боишься страха…

— Неправда, — она продолжала мотать головой, словно ребёнок перед овсяной кашей. — Я не боюсь… Я смелая и свободная… смелая и свободная…

— Человека, боящегося зависеть от чего-то, нельзя назвать свободным. Он в плену у своей свободы…

Валери опустила голову на руки.

— …Что мне делать? — глухо проговорила она.

— Я не могу сказать, что тебе делать… И никто не может… Только ты сама можешь ответить на этот вопрос…

Произнесённые слова показались Карлу странными… Он словно уже слышал их когда-то… Они словно были эхом чьих-то слов…

Валери тоже подняла голову и с удивлением смотрела на юношу.

— Ты изменился, — вдруг сказала она.

Он не ответил.

Открылась дверь и в комнату с лимонадом и пластиковыми стаканчиками вошла Софи, за ней вкатил коляску Тэд…

Оставшуюся часть дня они пили газировку и рассказывали друг другу смешные истории. А когда Валери ушла делать тяжёлый выбор между «иметь» и «не иметь», Карл ещё некоторое время посидел с друзьями, а потом сказал, что ему тоже пора.

Взяв легкую куртку и пару монеток — на последний автобус, — юноша отправился в парк. Он свой выбор уже сделал… И, медленно идя по безлюдным улицам, с печальным беспокойством вспоминал старый дом в конце Паучьего тупика. Вокруг не было ни души, и даже ветви деревьев замерли, словно изваяния. Но внутри у Карла ревели ветра. Это был не тот голос, что он слышал раньше. Тот ветер просил его спасти свою жизнь, эти ветра звали его стать предателем… «Не возвращайся!.. Не возвращайся туда!.. Беги… Беги от него… Беги от них… от них всех!..»

«Ты же знаешь, я не побегу…» — с тихой усталостью отвечал внутрь себя Карл.

«Сумасшедший!.. Я хочу спасти тебе жизнь!..» — горько вздыхала тень над левым плечом.

«Ты хочешь спасти меня для себя…»

«А чего стоят те, для которых ты хочешь умереть?»

— Я не хочу умирать… — Карл случайно произнёс эти слова вслух — и вдруг почувствовал, насколько это было правдой.

«Тогда беги!.. Беги от него… Беги от них… от них всех!..»

Карл прочёл заклинание — и оказался на грязной тёмной улочке с небом, закопчённым ядовитым дымом. Сколько волшебства нужно, чтобы здесь хоть ненадолго выглянуло солнце?..

Он осторожно пошёл по дороге, стараясь не попасться в ловушки, расставленные недавно прошедшим дождём, и остановился перед последним домом. В окнах горел слабый свет. Значит, профессор уже вернулся…

Питера Петтигрю Тёмный Лорд забрал, наверное, посчитав убийство Дамблдора достаточным основанием доверять Северусу Снейпу. Теперь Питер должен был шпионить за обитателями замка в Уилтшире… Вряд ли новый дом оказался более милостивым к нему, но это было неизбежной платой… Те ветра, что кричали сейчас внутри Карла, когда-то говорили и с Питером. И он послушал свои ветра…

Карл тихо открыл дверь, снял куртку, повесил на крючок в прихожей рядом с длинной чёрной мантией.

В комнате всё было, как и несколько дней назад: заваленный бумагами стол, недопитая профессором чашка горького кофе, недочитанная Карлом книга — «Цитадель» Антуана де Сент-Экзюпери…

— Закончили все свои дела в приюте? — спросил Северус Снейп, как обычно не здороваясь и не поднимая головы от бумаг.

— Да…

— И чем же вы занимались?

— …Так… разным… Бена ведь теперь нет… поэтому я… — осторожно начал Карл, услышав насмешливое недоверие в голосе профессора.

— Ну, конечно-конечно… — теперь Северус Снейп пристально смотрел на юношу.

Лицо бледнее обычного — словно вместо крови у него мел. Футболка висит на худых плечах. Из-под длинных рукавов видны тонкие запястья — как на них помещается чёрная змея?..

Нет, конечно, ему безразлично, сколько времени этот мальчишка провалялся на кровати, не в силах оторвать голову от подушки. Просто он не любит, когда ему лгут.

…И ведь этот идиот вместо того, чтобы прийти сюда за восстанавливающей настойкой, отправился к таким же идиотам, способным поверить, что от простуды в июне кружится голова, падает давление и сердце бьётся всё медленнее… Хотя… Он сам бы тоже не пошёл к тому, кто знает, почему у тебя дрожат руки…

— Вы ужинали? — спросил Карл, мысленно стараясь спрятаться от слишком пристального взгляда профессора.

— Приготовьте себе настойку, и чтобы я вас не видел!

Он сказал это резко, чтобы у мальчишки в будущем пропало желание лгать. Конечно, с дрожащими руками сделать зелье невозможно. Но этот идиот послушно пошёл к шкафу с пробирками. Ему хватит ума выпить то, что приготовит. В конце первого курса Карл Штерн решил, что сумел сделать сыворотку забвения, — и выпил целый флакон. Если бы он тогда не встретил его, почти ползающего по ступеням лестниц, то Тёмный Лорд, возможно, до сих пор бродил бы призраком…

Карл добавил последний ингредиент, перемешал — и поднёс к губам.

— Поставьте это на стол! — произнёс профессор, поднимаясь из кресла. — Вижу, шесть лет изучения зелий ничему вас не научили.

Он чёткими, методичными движениями приготовил лекарство.

— Пейте, — приказал профессор, протянув ему склянку.

Карл выпил и вернул её Северусу Снейпу.

— Спасибо…

— Прекратите, — поморщившись, перебил его Северус. — Идите к себе и не мешайте мне работать.

Юноша ушёл, медленно закрыв за собой дверь. На столе остались неправильно приготовленное зелье и недопитая чашка горького кофе.

Как ни старался Карл задержать это лето — дни летели за днями, и никакая магия не могла их остановить. Да и сам он разрывался между приютом, домом в конце Паучьего тупика и Уилтширом. Известие о смерти Дамблдора разнеслось по миру, и всё новые люди в чёрных плащах и масках поднимались по мраморным ступеням замка. Они с гордостью, а некоторые со страхом, называли себя Упивающимися Смертью. Они пришли, чтобы уничтожить Смерть, но не знали, что обречены. Ибо нельзя уничтожить то, чем упиваешься.

Призраки замка шептали Карлу, что он тоже обречён. Что скоро он такой же бледной тенью будет скользить от портрета к портрету.

«Нет, с вами я точно не останусь», — возражал юноша благородным и суровым Малфоям, но они лишь тихо смеялись в ответ, словно своими прозрачными глазами видели не только прошлое, но и будущее.

Профессор Снейп всё реже появлялся в своём доме. Убийца рано или поздно занимает место убитого, и теперь в кабинете, где раньше снова и снова сгорал феникс, появился новый хозяин. Много лет все говорили, что Северус Снейп мечтает о должности преподавателя Защиты от Тёмных искусств, а в прошлом году начали поговаривать, будто он метит в кресло директора Хогвартса.