Генеральный директор «Первого канала», по всей видимости, ожидал от меня другого разговора, а вовсе не просьбы использовать наши наработки, которым не суждено было добраться до зрителя. Тем не менее Константин Львович внимательно меня выслушал и даже забрал папку со сценариями. Астрологическая история мира все еще ждет своего часа, хотя РЕН ТВ и ТВ-3 уже достаточно близко подошли к этой теме, а вот второму синопсису повезло больше. Программа, придуманная Юлькой, называлась «Пусть меня научат» и представляла собой реалити-шоу, участникам которого предоставлялась возможность осуществить свою детскую мечту и стать певцом, актером, спортсменом и т. д. Ничего не напоминает? Разумеется, нужно только учитывать, что, когда она все это придумала, никаких «Танцев со звездами» в эфире еще не было! Они появились позднее и, как я понимаю, были приобретены по франшизе. Ну и отличие нашей заявки было в том, что участниками программы должны были становиться обычные люди, а не звезды шоу-бизнеса, да и размах задуманного впечатлял сильнее, чем у танцевально-цирковых программ. Ведь мы предлагали не ограничиваться так называемыми «творческими профессиями», а действовать амбициознее, вплоть до отправки конкурсантов, мечтавших стать космонавтами, на околоземную орбиту!

Конечно, это были лишь мечты. Реальность же стаскивала нас за ноги на грешную землю и заставляла заниматься совсем другими программами. Летом 2003 года в полном соответствии с прогнозами, в том числе и моими, канал ТВС прекратил свое существование и «команда Киселева» опять осталась не у дел. Я уже не столь пристально следил за тем, что происходило внутри и вокруг УЖК, но отголоски скандалов до меня все же долетали. Рейтинги ТВС падали, программы закрывались раньше времени, олигархи-инвесторы перессорились друг с другом, гендиректора Александра Левина сняли с должности, а творческий коллектив, уже, видимо, не мысливший себя иначе как в вечном бою с врагами свободы и демократии, стал искать козла отпущения и нашел его в лице Григория Кричевского. Ему предъявили излюбленное обвинение наших либеральных журналистов: обвинение в предательстве, потому что он якобы бегал в администрацию президента и выжил Евгения Киселева из кресла руководителя! Желающие могут ознакомиться с доказательной базой в книге Виктора Шендеровича «Обстоятельства непреодолимой силы».

Передо мной поставили вопрос трудоустройства Шендеровича. Сам он утверждал, что не разговаривал с Гусинским на эту тему, а всеми переговорами занимался Венедиктов. Все правильно, так оно и было, и после окончания этих переговоров Норкин, Норкина и Федутинов получили новый приказ: создать программу для Виктора Анатольевича. Приказ был выполнен, и на телеканале RTVi появились «Новые времена», чья аудиоверсия под названием «Плавленый сырок» также транслировалась в эфире «Эха Москвы». Закрытие этой передачи осталось вне моей зоны видимости, потому что пришлось на тот период, когда я уже в компании не работал. Шендерович остался на «Эхе Москвы» лишь в качестве постоянного гостя «Особого мнения» и почетного члена секты. Однажды, это было уже где-то в середине 2010-х годов, Венедиктов при встрече рассказал мне, что Шендерович уже года два как с ним не здоровается. «Почему?» – спросил я. «Потому что я – мудак!» – гордо ответил главред «Эха Москвы». Я сказал, что в каком-то смысле готов согласиться с такой характеристикой, но это понятие слишком широко трактуется, нельзя ли узнать поточнее? «Мудак, и все!» – повторил Венедиктов.

Вместе с Шендеровичем на RTVi пришел и Владимир Кара-Мурза, которому я даже не стал напоминать о его прежних заявлениях насчет моей «продажности Гусинскому». Для Володи мы также сделали программу. Пришел к нам и Николай Николаев, роман которого с «Первым каналом» как-то не задался. Я был против, потому что чувствовал, что мы уже начинаем задыхаться: передач и людей становилось все больше, а бюджет оставался неизменным. Федутинов подливал масла в огонь, постоянно ворча, что если соглашаться на все требования акционеров «попробовать», «попытаться», «потерпеть», то потом добиться от владельцев телекомпании каких-то уступок уже не получится. «Вы ведь работаете в таких условиях? Вот и работайте дальше!» – приблизительно так он описывал наши будущие неприятности. Но с Колей Николаевым все сложилось вообще очень просто. Выслушав по телефону мои возражения, Гусинский целиком и полностью с ними согласился. Однако уже в свой следующий приезд в Израиль я обнаружил Колю Николаева в квартире Владимира Александровича, и сияющий Гусинский представил мне моего нового сотрудника. Кстати, при нашем расставании Гусинский пенял мне за то, что я (!) взял Николаева на работу. Я уже даже не возражал, потому что это было лишено абсолютно всякого смысла…

В некотором роде все это были наши собственные «обстоятельства непреодолимой силы». Правда, они, эти обстоятельства, лишь заставляли нас, стиснув зубы, идти дальше. Иногда казалось, что все вот-вот закончится, потому что наши начальники и их деловые и политические партнеры ухитрялись время от времени попадать в весьма серьезные переделки. В одних случаях это происходило благодаря стечению многих обстоятельств, в других – по их собственной безалаберности. Сами же события могли иметь место как в России, так и в других странах мира.

Если придерживаться хронологического порядка, первым таким событием следует считать «дело ЮКОСа», которое, конечно, не осталось незамеченным нами. Телеканал RTVi не только активно освещал ход этого дела, но в определенном смысле был одним из его участников, хотя бы потому, что мы работали в здании, фигурировавшем в судебном процессе. Вопреки расхожему мнению, сформировавшемуся в последние годы благодаря стараниям как отечественной, так и зарубежной прессы, Гусинский и Ходорковский никогда не были друзьями. Да и партнерами оказывались крайне редко. У меня сложилось впечатление, что наши олигархи – и знакомые мне лично «крупные рыбы», типа Гусинского и Березовского, и деятели рангом поменьше – Ходорковского недолюбливали и, вполне вероятно, даже опасались.

Среди всех олигархов 1990-х Ходорковский всегда выделялся решительностью и жесткостью в действиях. Кем-кем, но либералом он никогда не был, и весь его жизненный путь до ареста это наглядно доказывает. Он никогда не играл в политику, подобно Борису Абрамовичу, вечно строившему какие-то фантастические планы. В отличие от Гусинского он не уповал только лишь на прессу как на идеальный инструмент для достижения своих целей. Если он ставил перед собой какую-то цель, то достигал ее всеми возможными способами. Именно эта сосредоточенность в работе и сделала Ходорковского самым богатым человеком новой России. Березовскому, Гусинскому и всем остальным сначала оставалось только завидовать, а потом – комментировать происходящее.

Ходорковский выбрал основное направление своего бизнеса и ни на шаг не отступал от него. Поэтому он не заигрывал с представителями некоторых оппозиционных политических партий, как это делал Гусинский с «Яблоком», – ставка на всего лишь одну партию либерального толка могла оказаться слишком слабой. Он не занимался политтехнологическими проектами по созданию новых общественных организаций, как Березовский, – потому что любая карманная партия могла в какой-то момент выйти из-под контроля своего создателя. Он действовал гораздо обдуманнее и активнее, в том числе и финансово. Глава ЮКОСа просто переделывал под себя существующую политическую систему, постепенно беря под контроль весь российский парламент, чтобы затем на вполне законных основаниях добиваться решений, необходимых для развития своего бизнеса. Этого ему сделать, как известно, не удалось. И не без участия других олигархов, которым не нравился прыткий выходец из рядов Всесоюзной комсомольской организации.

В своих письмах, которые Ходорковский направлял из тюрьмы писательнице Людмиле Улицкой и которые публиковались на страницах «Новой Газеты» и в эфире «Радио «Свобода», он утверждал, что его «личным Рубиконом» стал разгром НТВ в 2001 году. Он «пытался помочь компании деньгами, что ему и вменили в первом процессе». Это не совсем так. Во-первых, потому, что Гусинский получил кредит от Ходорковского гораздо раньше «разгрома» 2001 года. Это произошло еще в 1999 году, когда владелец «Моста» лихорадочно искал деньги на затыкание дыр, образовавшихся в бюджете холдинга после кризиса. Я уже писал об этом, но напомню, что Путина, как возможного виновника этих неприятностей, еще не было не только в Кремле, но и в Белом доме. Во-вторых, эпизод, связанный с НТВ, оказался исключен из «дела ЮКОСа» ровно по той причине, что долг Ходорковскому Гусинский вернул. Тем самым зданием на Палашевке, в котором мы работали и которое нам пришлось освободить. Никакой «помощи телекомпании НТВ» в истории взаимоотношений Гусинского и Ходорковского не было. Михаил Борисович относился к этой сделке исключительно как к бизнес-проекту и заранее рассчитывал свои возможные потери и объем компенсации, которую он смог бы получить в случае, если Гусинский сорвал бы сроки выплат по полученному кредиту. Об этом я знаю от некоторых бывших сотрудников ЮКОСа, которые в конце 1990-х занимались подготовкой этих соглашений.