Конечно, это слишком смелое заявление. Даже если бы я мог все свое время отдавать преподаванию журналистики, я вряд ли сумел бы исправить ситуацию. Она, к сожалению, серьезно запущена. На первом же занятии одна девушка спросила меня, как я отношусь, цитата, «к банде Путина и к деятельности Алексея Анатольевича Навального?». Один юноша сдал в качестве экзаменационной работы огромную аналитическую статью о своем отношении к Олимпиаде в Сочи. Она была целиком и полностью построена на материалах того же Навального. Пришлось объяснять ему, что аналитика – не самое простое направление в журналистике и стоило хотя бы попытаться ознакомиться с информацией из других источников. Например, обратиться к спору Навального с Венедиктовым, во время которого почти все аргументы первого были в пух и прах развеяны контраргументами второго. Кстати, с этим студентом, написавшим аналитический отчет по Олимпиаде, мы после первой сессии уже не встречались. Я узнал, что он уехал на стажировку в Соединенные Штаты. Что еще тут можно сказать? Остается только надеяться, что эта стажировка окажется для него по-настоящему полезной…

Приведенные примеры вовсе не означают, что мои студенты – тупые. Они очень даже острые, но эти молодые люди, как и все мы, существуют в условиях непрекращающейся информационной войны, которая незаметно пробралась в каждый дом. Мы ее почти не замечаем, потому что любая ложь, в том числе ложь информационная, проникает за закрытые двери легко и непринужденно. Она как вирус. Вы и заметить не успели, где и когда простудились, а вас уже одолели кашель, насморк и высокая температура.

Во время обсуждения в эфире «Коммерсантъ FM» скандальной истории с опросом «Дождя» один из руководителей среднего звена говорит ведущему, общающемуся с ветераном из Петербурга: «Ты спроси у него, он вообще «Дождь» смотрел хотя бы раз, крыса блокадная?» Это что такое? Несколько месяцев спустя я спорю уже с другим, не столь высокопоставленным, но гораздо более молодым сотрудником. Президент на встрече с журналистами впервые объясняет, для чего потребовалось запрашивать Совет Федерации о возможности использования Вооруженных Сил России за рубежом. «Это надо срочно давать в эфир!» – говорю я. «Вот еще! – отвечает коллега, который по возрасту годится мне в сыновья. – Пусть этим Путиным «Вести 24» занимаются!» Мне абсолютно начхать на политические пристрастия моего молодого коллеги, но если президент твоей страны, по сути, впервые говорит о том, вступает твоя страна в военные действия или нет, как можно игнорировать эту тему? Это как называется? Журналистикой? Свободой слова? Увы! Это или вопиющий непрофессионализм, или что-то еще более гнусное.

Для меня начало нового витка информационной войны совпадает именно с 2014 годом. Олимпиада в Сочи, Киев, Крым, Донбасс, международные санкции, потом – Сирия… Каждая из этих тем вызывает все новые и новые волны несогласия. Только эти волны удивительно однообразны: Россия превращается в страну-изгоя, малый бизнес умирает, пармезан пропал! Этот набор клише я слышу практически в каждой программе, в которой участвую в качестве ведущего. Причем либеральные гости этих ток-шоу ведут себя как капризные избалованные девицы: не отвечают ни на один из поставленных вопросов, переводят разговор на другие темы, да еще и постоянно жалуются, что им не дают слова. Дают! Дают слово! Просто этого слова у них уже нет! Сказать-то им – нечего! И чем дальше уходят они от надежд и чаяний собственного народа, тем во все более сложной ситуации оказываются. Потому что считают себя выше других. Лучше, умнее, цивилизованнее всего остального быдла, как они говорят. «Интеллектуальная элита», по выражению Юлии Латыниной. Но это заблуждение, которое чревато не только потерей шанса быть услышанным, потерей своего слова. Это может обернуться потерей права на произнесение этого слова! Вот в чем проблема…

Для чего я написал эту книгу? Потому что подумал, что книга – хорошая возможность быть услышанным. Напрямую, без посредников. Ведь каждый из тех, кто сейчас держит ее в руках, слышит мой голос, узнает мои мысли, в чем-то – соглашается, с чем-то – спорит. Я не мог так подробно объяснить свои решения и поступки ни в одном, даже самом большом интервью. Но такая потребность во мне самом все нарастала и нарастала, поэтому вполне логично обрела наконец форму книги. Я надеюсь, что вам интересно было ее читать, потому что мне интересно было рассказывать. Я делал это искренне, честно, ничего не придумывая и не притягивая нужные мне факты к подходящим местам в повествовании. Просто за двадцать пять лет в журналистике, из которых уже двадцать лет я посвятил телевидению, я собрал некоторое количество профессионального материала, которым очень захотел поделиться.

Я всегда понимал свою работу очень просто: я знаю что-то, о чем вы, возможно, еще не слышали. И сейчас я хочу вам об этом рассказать. Что я и попытался сделать на этих страницах. Поэтому мне кажется, что правильнее всего закончить эту книгу так, как я обычно заканчиваю свои программы, не важно – телевизионные или радийные:

«Я благодарю вас за внимание! Всего вам доброго! До свидания!»