Почему в период с 16 по 28 декабря тема предложения фонда TPG Aurora получила столь слабое развитие в нашем эфире, что даже Сорокина не знала, как реагировать на это название, когда оно вдруг всплыло в ее передаче? Почему так занервничал Березовский после упоминания Кохом этой компании в связи с переговорами о судьбе ТВ-6? На эти вопросы мы ответим «через полтора месяца», когда, уже после отключения ТВ-6 от эфира, будет объявлено о проведении конкурса на ставшую вакантной частоту, а одним из его участников выступит «Телекомпания «Канал 6», представленная Павлом Корчагиным, Андреем Норкиным и… инвестиционным фондом TPG Aurora! Пока же не станем забегать вперед.

Оставив в покое не слишком понятную тему переговоров о продаже акций, Сорокина попыталась узнать у Березовского, не связаны ли проблемы телекомпании с его личными отношениями с Алекперовым. Но Борис Абрамович, видимо, посчитав, что разговор выходит на зыбкую почву, предпочел сам перейти в атаку. «О чем вы говорите? – начал он. – Я прекрасно понимал, какие последствия будут после моего приглашения вашей команды на ТВ-6. И вам это говорил, и Евгению Алексеевичу это говорил! И спрашивал, готовы ли вы к новым баталиям? Цитирую вас, Светлана… Вы говорили: «Журналистам угрожают!» Физической расправой! Когда вы переходили на ТВ-6, вас шантажировали, вам звонили, вам угрожали! Это ваши слова, Светлана! О каком же споре хозяйствующих субъектов идет речь? Все, что я делаю, – это попытка спасти единственный в России независимый телеканал!»

На протяжении всего этого страстного монолога Сорокина, казалось, пыталась спрятаться за микрофоном. Потом, ничего не ответив Березовскому, представила нового гостя программы, «политолога в изгнании» Игоря Малашенко. Тот шутку не принял, пояснив, что он находится в Нью-Йорке не в изгнании, а на работе, потому как является главой компании Overseas Media, занимающейся производством телевизионной продукции. «У нас сегодня, можно сказать, праздник. Мы запустили программу с Юрием Ростовым, вы, Светлана, должны его хорошо помнить!»

Юрия Ростова хорошо помнила не только Сорокина. Тогда его еще помнили многие. Как ведущего программы «Вести», а позднее – специального корреспондента в Америке. Широко известна черно-белая фотография «вестевских» времен: сидящий Евгений Киселев, за спиной которого стоят Юрий Ростов, Светлана Сорокина и Владислав Флярковский. Ростов уже давно уволился с российского телевидения, решив остаться в Штатах. Какое-то время он пытался зарабатывать в качестве биржевого брокера, но потом, по его собственным словам, «его позвали заниматься новостями», и он оставил финансовый бизнес, хотя его «все в нем устраивало». Так все было или нет, я не знаю. Но хорошо помню, что, когда впервые увидел Юрия Ростова в эфире нового канала Гусинского – Малашенко, я испытал ужас! Это были не новости, не аналитика, не журналистика вообще. Ведущий кривлялся, паясничал и нес такую околесицу, что возникали опасения за его душевное здоровье. Удивительно, но Гусинский был в полном восторге! «Ты не понимаешь, это – fun!» – подпрыгивал он на диване, куда усадил меня для того, чтобы познакомить с первой продукцией молодого RTVi.

Позднее я понял, что фраза «ты не понимаешь!» – любимое выражение Гусинского. Хотя, если в таком «непонимании» уличали его самого, он довольно быстро соглашался со своей неправотой. Поэтому совершенно естественно, что к моменту начала моей работы на RTVi Юрия Ростова на этом канале уже не было. Малашенко не мог выносить подобный «fun» чисто физически, что и сумел быстро и доходчиво разъяснить Гусинскому. Ростов перешел на канал RTN – мы еще поговорим о нем в ходе рассуждений о судьбе русскоговорящих журналистов за рубежом, куда их забрасывает судьба. Однако я снова тороплю события…

К сожалению, появление в числе участников «Гласа народа» Игоря Евгеньевича резко снизило темп программы, и на экране снова воцарилась скукотища. Малашенко говорил взвешенно, гладко, ставя вопросы и сам же отвечая на них. «Почему нет реакции на Западе? Ну, во-первых, она – есть, не далее как сегодня посол США в России Александр Вершбоу выражал в эфире «Эха Москвы» обеспокоенность судьбой ТВ-6. Во-вторых, это дело – все-таки больше внутренний российский скандал. Ломается привычная система сдержек и противовесов, и в конце концов итоговое решение останется за элитами и избирателем. Но, если закроют ТВ-6, Россия пройдет развилку по своей дороге в тупик. Хотя, конечно, впереди ее будут поджидать и другие развилки…» Все это было очень правильно, очень содержательно, но безумно скучно. Сорокина пару раз пыталась подстегивать Малашенко, но тот реагировал крайне раздраженно – сразу становилось видно, что он думает о госпоже ведущей, которую некогда так не хотел брать на работу.

Я не случайно больше не вспоминаю о «главных» гостях программы: Немцове, Кохе, Шабдурасулове и Сатарове. Просто они не сказали ничего, что заслуживало бы хоть малейшего внимания. Самую же интересную реплику произнес некий «молодежный журналист», как он сам представился: молодой человек неказистого внешнего вида, с рыжими волосами и жиденькой бородкой. Такой классический разночинец. Он и выступил соответствующим образом: «Нынешняя молодежь потеряла веру в демократию и ищет новые пути. Может быть, даже социалистические. У СПС среди молодежи нет будущего, а Борис Абрамович уже сейчас – просто политический труп!» Все, конечно, стали смеяться, мол, дурачок какой! Березовский фыркнул, что его «не в первый раз хоронят». А мальчишка-то оказался прав, согласитесь? Просто чуть опередил время.

В самом конце передачи Сорокина попросила выступить кого-нибудь из коллег. Нас было всего четверо: я, Лена Курляндцева, Юлька и Ашот Насибов. Мы так рядышком и сидели. Отвечать вызвался я и, как обычно для того времени, выдал тщательно подготовленный экспромт. Все свои публичные выступления я неоднократно проговаривал заранее. И потому, что пишу лучше, чем говорю, и потому, что мне хотелось добиваться наибольшего эффекта. В той передаче я, видимо, произнес свой лучший спич, потому что сейчас каждый раз, когда коллеги-либералы хотят меня уличить в очередном грехопадении, они тычут меня мордочкой в «речь про очередь». В Интернете ее до сих пор можно найти под названием «Прощание Андрея Норкина». Смысл моих слов заключался в следующем. Главный итог уходящего года – появление очереди, в которой стоят политики, бизнесмены, деятели культуры и т. д. Девиз же у стоящих в очереди такой: «Господин президент, пожалуйста, отымейте меня раньше моего соседа, я буду счастлив!» Далее я говорил, что не стою в этой очереди, поэтому лично для себя в смысле профессии ничего хорошего от наступающего года не жду, а всем остальным желаю, чтобы он сложился удачнее. На этом «Глас народа» закончился.

Сегодня, когда меня спрашивают, что это было и как это соответствует моим нынешним, не менее ярким публичным выступлениям, например, по поводу телеканала «Дождь», – я, как настоящий еврей, отвечаю вопросом на вопрос. «Сказал бы сегодняшний я то же самое? Конечно, нет!» И не потому, что мне стыдно за сказанное. И не потому, что я «встал в очередь», как пишут мои глубокоуважаемые критики. Мне не стыдно за сказанное, потому что нельзя стыдиться искренних поступков, нельзя стыдиться собственных убеждений. А я безусловно был убежден в том, что говорил! Просто мой сегодняшний багаж знаний, мой опыт общения и работы с либералами, от олигархов до политиков, мое выкристаллизовавшееся за годы решение не иметь с ними ничего общего дают мне право утверждать, что сегодняшний я просто не участвовал бы в той передаче. И вообще не принимал бы участия в защите бизнес-интересов господина Гусинского. Другое дело, что сейчас немножко обидно чувствовать себя дурачком, которого так откровенно использовали. Ну, тут уж ничего не исправишь.

29 декабря Федеральный арбитражный суд Московского округа неожиданно отменил решение о ликвидации МНВК! Дело было направлено на новое разбирательство. Радость и недоумение, охватившие нас по случаю этого решения суда, длились недолго. Хватило их только на корпоративное празднование Нового года, когда я пытался выведать у представителей нашей юридической службы, что они такого сделали с судьями? Видимо, я был здорово пьян, раз приставал к людям с подобными вопросами! Все встало на свои места уже 4 января: зампред Высшего арбитражного суда Эдуард Ренов в порядке надзора вынес протест на решение от 29 декабря 2001 года. МНВК должна была быть ликвидирована в конце месяца. То есть наш традиционный трюк а-ля «блуждающие адвокаты» опять не сработал, хотя судье Ренову досталось по первое число! Я помню, как Киселев лично распорядился подготовить материал, рассказывающий о сомнительной фигуре этого представителя Фемиды. Помню и то, как Ашот Насибов отказался делать такой репортаж, сославшись на то, что подобные задания не соответствуют его представлениям о журналистике. Киселев был удивлен, но предпочел не наказывать бунтаря, а найти другого исполнителя. Почему – ответить не могу. Возможно, в сознании моих коллег что-то начало меняться.