Владимир Гусинский, как уже известно читателю, всегда питал слабость к бывшим сотрудникам специальных ведомств. И если в России он хвастался генералом КГБ Бобковым, то в Израиле Владимир Александрович козырял полковником «Моссада» Меерсоном. Что было неточностью, поскольку Марк никогда не служил в «Моссаде» – организации, занимающейся политической разведкой. Это не смущало Гусинского. Во-первых, он, словно большой, так и не повзрослевший ребенок, не упускал ни одной возможности похвастаться: если уж не собственным успехом, то достижением человека, работающего вместе с ним. Во-вторых, думаю, что Гусинский просто не видел разницы между подразделениями израильских спецслужб. А между тем полковник Марк Меерсон действительно имел в своем послужном списке немало ярких страниц.

Марка привезли в Израиль в подростковом возрасте. Привезли, естественно, из Советского Союза, а если точнее, из Белоруссии. Сам о себе он не слишком охотно рассказывал и не рассказывает, предпочитая говорить о детях и внуках. Тем не менее известно, что во время Шестидневной войны Марк Меерсон был ранен в боях за Голанские высоты, после чего поступил на службу в организацию «Шабак», в которой и проработал несколько десятков лет. «Шабак», или «Шин-бет» – это Общая служба безопасности Израиля, ее название сформировано из сокращения фразы «Шерут ха-Битахон ха-Клали», а в сферу ее ответственности входит контрразведка и борьба с терроризмом внутри страны, то есть едва ли не главные направления в поддержании безопасности Государства Израиль. В «арабском секторе» он проработал лет двадцать, и к этому периоду относится единственная история о его службе, которую он сам мне рассказывал. И она, разумеется, повествует об умении проявлять терпение.

Насколько я помню, нетерпеливое подпрыгивание по какому-то личному поводу типа профессиональной неустроенности я проявил в разговоре с Марком уже много лет спустя после ухода с RTVi. В связи с чем и услышал весьма любопытную историю. Один из агентов Марка, по происхождению бедуин, как-то пропал. Перестал выходить на связь, не явился на несколько встреч, то есть не подавал никаких признаков жизни. Так продолжалось несколько недель, потом счет пошел на месяцы, а затем Марк просто вычеркнул его из списков… Этот человек появился спустя два с половиной года! Просто пришел и сказал, что готов снова приступить к исполнению своих обязанностей. На вопрос, где же он был все это время, бедуин ответил, что ждал кровника. Выполнив, таким образом, свой личный долг, этот человек вернулся к долгу гражданина своей страны. Я понимаю, что рассказ очень напоминает притчу о реке, которая проносит мимо труп твоего врага, но тем не менее…

Уже в конце 1980-х, насколько я понимаю, Марк Меерсон, прекрасно владеющий русским языком, оказался в СССР. Естественно, не просто в качестве туриста! Информации об этом мало, а сам он, повторю, не отличается особенной словоохотливостью. По одним сведениям, Меерсон якобы возглавил «русский отдел» израильской контрразведки, по другим – курировал открытие посольства Израиля в Москве, которое произошло, как известно, только в 1991 году. Так или иначе, в середине 1990-х он познакомился с Гусинским. Произошло это, по всей видимости, случайно. К этому времени Марк уже вышел в отставку и занимался бизнесом, связанным с консалтингом в области безопасности в самом широком смысле. По (оговорюсь!) неподтвержденным из официальных источников сведениям, встреча Владимира Гусинского и Марка Меерсона была вызвана тем, что «Группа «Мост» активно искала западных консультантов, специализирующихся в вышеуказанной сфере услуг. Ну а дальше все пошло по известному сценарию, и в 1996 году – то есть в один год со мной – Марк Меерсон официально оформился на работу в «Мост».

Осмелюсь заявить, что меня и Юлю с Марком и его супругой Этой связывают дружеские отношения. Невзирая на разрыв с Гусинским и всей системой RTVi, с Меерсонами мы и созваниваемся, и встречаемся при первой возможности. И начало этой взаимной симпатии пришлось именно на мою первую поездку в Тель-Авив. Уже в 2010 году, когда я отмечал свой день рождения именно в Израиле, Марк и Эта подарили мне совершенно роскошный альбом об Иерусалиме, сопроводив подарок подписью на русском языке: «42. Не знай горя. Не знай зла. Святой город хранит тебя! Эта и Марк». Вообще они – очень красивая пара. И очень трогательная. Марк и сам, как я уже говорил, небольшого роста, но Эта на его фоне выглядит просто Дюймовочкой, такая она миниатюрная и изящная. И она единственная, кто всегда называет своего мужа – Марек. Получается очень по-домашнему.

Иногда мне казалось, что Марка тяготит работа с Владимиром Александровичем. Он никогда в этом не признавался, никогда ни на что не жаловался. Но при постоянном общении чувствовались неудовлетворенность и даже обида, которые он испытывал по отношению к Гусинскому. Возможно, я абсолютно неправ в этом утверждении и на самом деле все было не так. Но, когда Гусинский продал RTVi, я позвонил именно Марку. И он был искренне рад случившемуся! Официально он, как генеральный директор израильского отделения телекомпании, не давал никаких комментариев, но мне рассказал, что наконец-то вздохнет свободно. «Я просто счастлив, что Володя продал канал!» – радостно сказал он мне. «Что же ты будешь делать?» – спросил я, поскольку меня вопросы трудоустройства всегда очень волнуют, а Марк Меерсон как-никак старше меня на двадцать с лишним лет. – «Ты что, думаешь, мне нечем будет заняться?» – искренне удивился полковник израильской спецслужбы. И знаете, с тех пор, с момента окончательного перехода телекомпании RTVi к совершенно посторонним людям, прошел уже не один год, но Марк Меерсон действительно выглядит счастливым человеком! Он жив, он здоров, он путешествует вместе со своей женой, а ведь этой возможности он был лишен все те долгие годы, что работал рядом с Гусинским. У него растут внуки, и их становится все больше и больше, по крайней мере к каждой из наших новых встреч количество их фотографий все увеличивается! И я ловлю себя на мысли, что Марк живет правильно. И мне не грех брать с него пример: учиться терпению и радости. Я знаю, что отсутствие этих качеств – мой большой недостаток, мягко говоря. Я – человек очень закрытый и постоянно рефлексирующий, что, конечно, не может не огорчать и не угнетать моих близких. Честно сказать, я вообще не представляю, как моя жена меня терпит, такого эгоиста и нытика? Хотя, с другой стороны, я же не полковник «Шабак», я всего лишь сержант запаса Советской Армии, так что у меня еще есть время исправиться!

И все же главным человеком на RTVi, конечно, являлся Гусинский. Наша группа встретилась с ним то ли на второй, то ли на третий день пребывания в Израиле. Это произошло в каком-то ультрадемократичном заведении общественного питания, каковых в Тель-Авиве великое множество. Глава телекомпании приехал на служебном «Мерседесе», чтобы пообщаться с нами за скромной дневной трапезой. Разговор особо не клеился. Собственно, это и не было связным разговором, так – ненавязчивое словесное шелестение, как это бывает при первом знакомстве ранее неизвестных друг другу людей. Повторю, каждый из нас видел Гусинского в прежней жизни в лучшем случае один раз. А он нас если и видел когда-либо, то совершенно не помнил. Это было чертой его характера. Лицо и имя Владимир Александрович запоминал только тогда, когда понимал, что с этим человеком он будет иметь дело хотя бы некоторое время.

По окончании общего рабочего обеда Гусинский тихо попросил меня прийти на личную встречу. К тому моменту я по-прежнему ничего не знал о его планах и считал целью этой поездки в Израиль шефскую помощь коллегам. Но мне тогда уже было суждено стать тем избранным, выбивающимся из общей массы сотрудников человеком, на которого шеф возлагал определенные надежды. Встречу Владимир Александрович назначил в ресторане Raphael, одном из самых пафосных мест города – о чем я тоже, разумеется, не знал. Не думаю, что он хотел произвести на меня впечатление. Скорее всего, Гусинский просто испытывал нехватку времени, а до «Рафаэля» он мог дойти из своей квартиры за пару минут. Я – тоже, хотя в тот приезд я жил не в легендарном отеле Dan Tel Aviv, а в гостинице попроще, под названием Lusky Suites, находившейся буквально напротив. Гусинский же владел (и владеет) квартирой в небоскребе King David, составляющем с отелем Dan единый архитектурный ансамбль. В общем, в этом «Рафаэле» и произошло мое окончательное грехопадение.