Хотя, конечно, нельзя быть уверенным всегда и во всем. И нападения палестинских экстремистов, вооруженных ножами, на иностранных туристов, к сожалению, в современном Израиле уже никого не удивляют. Но в стране очень много мест, которые граждане Израиля используют для совместного отдыха. Поэтому и вы, приезжая туда, вполне вписываетесь в их пестрые компании, будь то отели на берегах озера Кинерет, знаменитого Галилейского моря, или вагончики фуникулера в пещере Рош-ха-Никра на самой границе с Ливаном.

Во второй половине 2003 года телекомпания «Эхо ТВ» решила напомнить о себе российскому профессиональному сообществу, для чего мы приняли участие в национальном конкурсе ТЭФИ. Первый блин вовсе не вышел комом, потому что я ухитрился пролезть в номинацию «Ведущий информационной программы». Моими соперниками были Михаил Антонов, ведущий вечернего выпуска «Вестей» на «России», и Владислав Флярковский, представлявший «Новости культуры» на канале «Культура». Миша, с которым мы когда-то работали на НТВ, и вышел победителем. В следующем году я решил ТЭФИ пропустить, несмотря на то что Венедиктов активно лоббировал эту идею и потом говорил, что мы упустили свой шанс. Я же считал, что для телекомпании, существовавшей всего-то чуть больше года, участие в национальном профессиональном конкурсе – это хорошая возможность оценить свои силы, но для того, чтобы выдвигаться на ТЭФИ постоянно, мы были еще слишком слабенькими.

Время показало, что я был прав. Наш следующий поход за телевизионной премией закончился точно так же, как и первый. В 2005 году я снова получил номинацию и снова проиграл представителю канала «Россия», на этот раз Марии Ситтель. Зато в 2006 году нас ждал настоящий прорыв, о чем я еще расскажу. Начальство RTVi оценило рвение подчиненных, так же как и то, что о нас заговорили не только в иммигрантской прессе. Пусть просто в качестве упоминания, перечисляя через запятую, но – заговорили! Было решено как-то закрепить информационный успех, и мы получили первый и последний большой «госзаказ»: сделать фильм, приуроченный к началу второго президентского срока Владимира Путина.

Заказ этот был озвучен программным директором RTVi Михаилом Галкиным, а за его выполнение взялся наш штатный политический обозреватель Павел Широв и режиссер Василий Береза. В титрах картины, получившей название «Товарищ президент», я значусь генеральным продюсером, поскольку курировал многочисленные переговоры, связанные с организацией съемок, запрошенных авторами сценария. Широв и Береза замахнулись на нечто, чего «Эхо ТВ» ранее никогда не делало: двухсерийный документальный фильм с большим количеством интервью, с использованием архивных кадров, с выездами в США и Великобританию. То, что у нас получилось, можно и сейчас увидеть совершенно спокойно, несмотря на завлекающие надписи «запрещенный фильм». Лучше смотреть на YouTube, потому что там не отвлекаешься на посторонние рекламные объявления типа «Тайну уже нельзя скрывать! Почему Галкин женился на Пугачевой?».

Запрещать «Товарища президента» никто, разумеется, не собирался, более того, «Интерньюс» Мананы Асламазян размножил наше произведение, перевел его на видеокассеты формата VHS и распространил по своим филиалам, чем я сейчас гордиться, конечно, не могу[46]. Но это лишь идеологические претензии, которые я сегодняшний предъявляю самому себе образца 2004 года.

К сожалению, и с журналистской точки зрения гордиться фильмом тоже не приходится. «Товарищ президент» получился незамутненной агиткой с избирательным подбором спикеров и нарочито прямолинейным ассоциативным монтажом. Так, сразу после кадров первой инаугурации Путина встык шли архивные выступления Брежнева на съездах КПСС и его встречи с безостановочно аплодирующими трудящимися. Про президента, а точнее, про его ошибки и даже преступления в нашем фильме говорили «отец перестройки» Александр Яковлев и олигарх Борис Березовский, беглый генерал КГБ Олег Калугин и проживающий в Британии советский диссидент Владимир Буковский, обиженные журналисты Евгений Киселев и Виктор Шендерович, оппозиционные политики Борис Немцов и Борис Вишневский и другие люди, имеющие к Владимиру Путину целый ряд личных претензий.

Таким же образом были отобраны и преподнесены события, о которых рассказывал фильм. Даже чеченскую войну мы вписали в перечень путинских недостатков, хотя не могли не понимать, что она началась при Ельцине, а при Путине, напротив, закончилась! «Разгром НТВ» и «дело ЮКОСа», само собой, также присутствовали в более или менее подробном изложении. При этом в фильме зияли и совершенно необъяснимые стилистические провалы. Например, в первой серии присутствовал закадровый текст ведущего, его читал сам Павел Широв, а во второй серии – нет! Чего я, как «генеральный продюсер», вообще-то не должен был допускать. Съемки Березовского почему-то пришли с искаженным звуком, но возможности переснимать уже не было, так что в фильм вставили технический брак. В результате Малашенко в пух и прах разнес наше документальное творчество, фильм в эфире RTVi показали всего один раз, еще и нещадно порезав, чтобы сократить имевшиеся в нем неоправданные затянутости. Паша Широв воспринял это как личное оскорбление и спустя очень короткое время написал заявление по собственному желанию. А подобных «госзаказов» от руководства мы, слава богу, больше не получали.

Мне хватало и других неприятностей, которые создавались, можно сказать, собственными руками. В мае 2004 года нашу съемочную группу задержали в Большом театре во время проведения акции нацболов. Акция была приурочена к инаугурации Владимира Путина и заключалась в том, что во время антракта активисты НБП начали разбрасывать в зале антипутинские листовки. Национал-большевистская партия Эдуарда Лимонова в середине нулевых была, пожалуй, самой неугомонной политической организацией России. Ни одной недели не проходило без того, чтобы нацболы не влезли в какое-нибудь госучреждение, не вывесили провокационный плакат в людном месте или не попали в милицейский «обезьянник» после пикета. В какой-то момент в отделе полиции «Китай-город», расположенном в самом центре Москвы, на улице Ильинка, меня начали узнавать: так часто мне приходилось ездить туда за своими коллегами. Обычно истории с задержанием журналистов заканчивались в сам день задержания, то есть не заканчивались ничем. Но выходка нацболов оказалась более громкой.

Причин было две. Первая – все происходило в день инаугурации президента. Вторая – нацболы разбередили только-только начавшие затягиваться раны от трагической истории в другом театре, на Дубровке. Поэтому мне пришлось попотеть, ибо корреспондента Александра Орлова и оператора Владимира Бойкова обвинили в нарушении общественного порядка и привлекли к суду. Я снова, в который уже раз, обратился за помощью к коллегам, упоминавшим наших журналистов в своих репортажах. Согласно «Закону о СМИ», действия Орлова и Бойкова не являлись ничем предосудительным. На вполне уместные вопросы: «Что делали и как оказались ваши журналисты в Большом театре?» – у меня был только один ответ: «Выполняли свою работу». Правда, мало кто верил, что наша съемочная группа приехала в Большой снимать оперный спектакль, но по большому счету, простите за каламбур, нам неизвестны были подробности запланированной акции.

Кроме журналистов «Эхо ТВ» в Большом театре тогда же задержали и представлявшего печатный «Коммерсантъ» Олега Кашина, но вот судили его или нет, я не помню. Что же касается Орлова и Бойкова, то их признали невиновными на первом же заседании Тверского суда, еще до моего приезда. Тем не менее позже я попросил Сашу Орлова, открыто симпатизировавшего лимоновцам, чуть сбавить обороты. Он пообещал в будущем эту просьбу учитывать, но, как я предполагаю, обиделся.

Александр Орлов, который был первым сотрудником ТВ-6, обратившимся ко мне с просьбой взять его на «Эхо ТВ», имел серьезные проблемы со здоровьем. Однажды он заболел настолько сильно, что ему потребовалась госпитализация, а затем и длительный срок реабилитации. Мы с Юлькой упросили Гусинского полностью оплатить вынужденный простой в работе нашего корреспондента. Гусинский, который вовсе не горел желанием несколько месяцев держать полную корреспондентскую ставку без фактической отдачи, все же согласился. Сработал именно тот аргумент, что Орлов был первым, кто пришел на RTVi, и что Гусинский – не Березовский, который обещал выплатить долги по зарплате ушедшим с ТВ-6 журналистам, но обманул их. Каково же было мое и Юлькино удивление (а соответственно и восторг Гусинского), когда подлечившийся Саша вернулся в офис редакции и сообщил, что увольняется! Гусинский потом все время напоминал Юльке об этой истории. Мол, видишь, ты за них просишь, унижаешься передо мной, а они потом тебя ни в грош не ставят! Интересно еще и то, что Орлов вернулся на «Эхо ТВ», – но это произошло уже после моего увольнения.