Алексей Венедиктов – очень хитрый и очень умный человек. Именно в таком порядке. Но я не могу назвать его «хитроумным», каковым был, например, Одиссей, если верить Гомеру. Одиссею здорово удавались сиюминутные хитрости, он был тактиком. Иначе не застрял бы в своем возвращении на Итаку. А Алексей Венедиктов, напротив, блестящий стратег, ухитряющийся уже почти двадцать лет руководить, мягко говоря, весьма специфическим СМИ и при этом сохранять не только свой пост, но и свое политическое влияние.
Мои отношения с Алексеем Алексеевичем, в общении с которым мы довольно быстро перешли на «ты», прошли через несколько стадий. На первом этапе, который включал всю мою «революционную деятельность» на НТВ и ТВ-6 – с частыми посещениями студии «Эха Москвы», лозунгами, призывами к борьбе до победного конца и т. д., – я оказался жертвой гипноза. Венедиктов представал в исключительно положительном образе, рыцарем без страха и упрека, пламенным трибуном и профессиональным журналистом. Второй этап ознаменовался нашей тесной работой над совместным проектом под названием «Эхо-ТВ», и гипнотический туман стал постепенно рассеиваться. Венедиктов-журналист и Венедиктов-политик уступали свои места Венедиктову-менеджеру и Венедиктову-человеку, а с этими двумя взаимодействовать оказалось куда сложнее. Закончилось все довольно печально: взаимными упреками и многолетней паузой в общении. Позже начался третий этап, продолжающийся до сих пор: ровный, без влюбленностей, но и без склок и скандалов, такой, какой, наверно, и приличествует двум уже не очень молодым людям, которым есть что вспомнить при встрече.
Я считал и считаю, что в моем разрыве с Гусинским главную роль сыграл Венедиктов. И именно он подготовил и осуществил переход телекомпании под полный контроль «Эха Москвы» с само собой разумеющимися кадровыми изменениями. Не скрою, когда-то мне было обидно. И от самого факта, и от того, при каких обстоятельствах все происходило. Эти занятные подробности тоже много говорят о моих бывших либеральных коллегах. Но сейчас, во-первых, я Венедиктову благодарен! За то, что он так много сделал для переоценки ценностей, через которую я прошел. А во-вторых, мне кажется, что теперь я понимаю причины его поступков, и они уже не кажутся мне ужасными. Я их по-прежнему не одобряю и не принимаю, но понять могу.
Представьте себе мальчика с огромным количеством комплексов. Мальчика сомнительной (по тем временам) национальной принадлежности, не самого фотогеничного, который ко всему прочему растет в неполной семье, а с определенного периода жизни вообще воспитывается бабушкой. Политические перемены, произошедшие в стране, застали его уже во вполне зрелом возрасте, но он ухитрился не упустить предоставленного судьбой шанса. И, как мне кажется, в этот момент закончилась история жизни гражданина СССР Алексея Венедиктова и начался процесс грандиозного мифотворчества, создание совершенно новой личности, гражданина мира, которого все знают как Веника. Я даже не беру это слово в кавычки, потому что это новое имя Алексея Алексеевича образовано от его фамилии и не имеет никакого отношения к предмету, с помощью которого наводят чистоту в доме.
Что вы знаете об Алексее Венедиктове? И что вы знаете о Венике? Думаю, ответы на эти вопросы будут разными. Потому что в первом случае вы, скорее всего, не знаете ничего, а во втором знаете многое. Хотя на самом деле это вам так кажется, что вы многое знаете о Венике. С момента своего прихода на «Эхо Москвы» Венедиктов стал очень активным и единственным составителем собственной биографии. Если вы некоторое время посвятите сбору и анализу имеющейся в открытом доступе информации о нем, вы не найдете почти ничего, что относилось бы к «доэховскому» периоду его жизни. Как такое могло произойти? Почему биография одного из самых известных медиаменеджеров страны представляет собой огромное белое пятно на протяжении первых тридцати пяти лет и наполняется событиями лишь после 1990 года? У меня есть только одно объяснение, и оно заключается вовсе не в том, что жизнь Венедиктова до «Эха» была малоинтересной.
Леша сам пишет историю своей жизни. Пишет таким образом, который кажется ему наиболее целесообразным. Этот способ заключается в создании информационного шума вокруг его персоны. Огромное количество новостей, интервью, заявлений, скандалов, обвинений, расследований, опровержений, слухов, сенсаций, связанных с именем Венедиктова, вываливается на различные страницы при самом активном личном участии Алексея Алексеевича. Но во всей этой информационной лавине очень мало фактов! И это мне представляется крайне интересным моментом.
Он крайне скуп в рассказах о своем детстве и юности. Это – табуированная тема. «Отец – офицер ВМС Советского Союза. Погиб на подводной лодке. А мама была врачом-рентгенологом и два года назад умерла». Это фрагмент программы «Сотрудники», вышедшей в эфир «Эха Москвы» в 2000 году. «Отец был офицером подводной лодки. Погиб в 1955 году за неделю до моего рождения. Мама умерла семь лет назад, мы с ней не говорили об этом. Как-то я всегда сам себе был предоставлен. Я – человек, который сам себя сделал». Это чуть более подробный рассказ Венедиктова о своих родителях, который он позволил себе в 2005 году. И все!
Я тоже никому не рассказываю о том, как осенью 1990 года погибла моя мама. Но Норкин и Венедиктов, с точки зрения известности, публичности, раскрученности, – как говорится, «две большие разницы». Интернет, казалось бы, должен хранить каждое произнесенное слово. И это так и есть, если слово было произнесено. Однажды я лично присутствовал при встрече Венедиктова с двумя незнакомыми мне пожилыми женщинами, которые, как выяснилось, знали его родителей. И я понял, что ему было крайне неприятно, что рядом с ним в этот момент оказался посторонний человек. То есть – я. Поэтому я не буду писать о том, что услышал. Я чувствую, что тема семьи, тема родителей, тема детства – запретны в его понимании для публичного обсуждения. Я, в конце концов, не биограф Венедиктова и не должен раскрывать все тайны его жизни. Ограничимся лишь выводом, что он сам не хочет делиться подобной информацией.
Почти схожая ситуация и с его педагогическим прошлым. Венедиктов был преподавателем истории, не ставил двойки ученикам младших классов и какое-то время учил будущего министра финансов страны Михаила Задорнова. Снова повторю: «И все!» Но именно на этот период своей жизни Венедиктов впервые начинает накладывать толстый слой псевдоинформации, намеков и откровенных вымыслов. Он начинает формировать свой новый образ, образ того самого Веника, за которым прячется сейчас. По всей видимости, это некая защита, своеобразная мимикрия. Я столкнулся с этим его желанием «быть как все» или казаться таковым, когда начал работать с ним в тесной связке.
Верховное руководство канала RTVi, пусть и проживало в изгнании, ментально оставалось типичным представителем весьма распространенного тогда в России типажа «олигарха», чьим предком был «новый русский» в малиновом пиджаке и с толстой золотой цепью. Соответствовать этому образу было необходимо, чтобы не отталкивать партнеров, а, напротив, подавать им сигнал: я свой. Когда малиновые пиджаки вышли из моды, им на смену пришли другие, не менее яркие, простите, причиндалы. Это слово тут подходит, потому что причиндалами в соответствующих компаниях принято меряться. Пикантность ситуации заключалась в том, что мои начальники физически не имели времени для воплощения в жизнь всех своих громогласных заявлений, которыми старались поразить воображение собеседников! Наблюдать за этими пожилыми павлинами было очень смешно. Но таковы были правила.
В интервью журналу Maxim в 2011 году Венедиктов лихо описывал свое педагогическое прошлое: «Ну, секс с ученицами… А что тут такого? Со старшеклассницами – это в школе обычная история. Когда приходит молодой учитель или молодая учительница и разница в пять лет… Ну что такое семнадцать и двадцать два? Обычно первый шаг делают ученики. Ты психологически взрослый, ты ставишь барьер, но тебя соблазняют. И сил сопротивляться нет: двадцать два года, гормоны. Не могу сказать, что я пользовался бешеным успехом, но романы случались. Это были романы, которые включали в себя иногда и секс». Вот наглядный пример того, как Венедиктов пишет свою биографию, лепит свой образ. Абсурд? Отнюдь нет, хорошо продуманная провокация. А Венедиктов – провокатор высочайшего уровня! Он всегда нападает первым. Узнает что-то – в Twitter, сфотографирует кого-то – в Instagram! Это тактика с очень высоким КПД: заставить вашего соперника, противника, оппонента опешить, растеряться и начать оправдываться, вместо того чтобы самому задавать вам вопрос.
