— Нил, — внезапно раздался голос Марка, — ты мне тоже должен кое-что пообещать.
— И что же?
— Держись подальше от Томаса.
Блекворд натянуто рассмеялся:
— Это еще почему, Марк?
— Потому что я тебя слишком хорошо знаю.
— Ты просишь невозможного. Мы все равно будем встречаться, потому что он твой законный супруг. Что с лицом, Марк? Ладно, идем, посмотрим картины Томаса. Кто бы мог подумать, что он окажется таким талантливым... Что, для тебя это тоже открытие?
Голоса удалялись.
Пол наконец-то задышал полной грудью. Но его глаза все еще не вернулись к своему нормальному размеру. Губа Пола предательски дрогнула, и Томас испугался:
— Ты чего? — шепнул он.
— Это все из-за меня, — Пол был на грани того, чтобы разреветься. — Из-за меня ты это услышал. Я... я виноват. О, они с Нилом любовники, я так и думал.
— Пол, откуда такие выводы? — Том постучал по виску.
— Разве это не ревность?
— Мне кажется, ты слушал не тем местом, агент Полли.
Пол затих и призадумался. А Томас не мог не удивиться таланту друга в области фантазирования.
Нил… Да Марк, пожалуй, согласился бы на такие отношения только в одном случае — если бы Нил был последним омегой на планете. Да и вряд ли бы Нил так спокойно реагировал на измены партнера. Уж если бы устраивал разборки, то они бы были куда фееричнее. Но о ком шла речь? И почему Блекворд против этих отношений? Ему-то какое дело до личной жизни Далтона?
— Кажется, вместо ответов я получил еще больше вопросов, — Том потрепал Пола по голове и отстранил от двери.
Но об одном Томас умолчал. Во всей этой ситуации был ответ на вопрос, которым он задавался неоднократно. Его супруг, Марк Далтон, способен на отношения дольше, чем на одну ночь. Марк Далтон был влюблен. Для Томаса это меняло очень многое. Как будто расплывчатый образ, который олицетворял его супруга, вдруг начал принимать более четкие линии. Ящик Пандоры приоткрылся. Томас развернул плечи и уверенно зашагал в сторону зала.
Стоял оживленный гул. Были слышны звуки вспышки фотокамеры. Томаса подхватило этим живым течением. Пол старался не отставать. Он наконец-то пришел в себя и ничем не выдавал недавнее замешательство. Томас мысленно облегченно выдохнул. Еще не хватало, чтобы Френк заметил перемену настроения и спросил о причине в своей излюбленной форме «прямо в лоб».
— Томми! — Френк, который все это время продолжал носить подаренные Томасу цветы, вынырнул из толпы. — Я вас заждался. На меня все косятся. Я как дурак с этим букетом.
Однако, поговорить снова не удалось. К Томасу подошел журналист и попросил дать небольшое интервью. Вопросы из профессиональных плавно перетекали в личные. Томас всячески лавировал между вежливыми сдержанными ответами и желанием послать. Однако, назойливость журналиста нарастала, как снежный ком. Он явно был профессионал и учуял зыбкую почву. Вопросы становились все более дерзкими.
— Это не имеет отношения к моему творчеству, — в очередной раз повторил Том.
— Но ведь вы где-то черпаете свое вдохновение, — гнул свою линию журналист.
— Либо задавайте вопросы, которые непосредственно касаются творчества и искусства, либо заканчивайте ваш разговор, — к Томасу подошел Блекворд. — Нет больше вопросов? Вы свободны. Всего доброго.
«Не сильно же Нил спешит выполнять просьбу Марка», — подумал Том, а сам ответил:
— Спасибо, мистер Блекворд.
— Нил.
— Спасибо, Нил.
— Я планировал сделать обзорную статью о сегодняшнем мероприятии, — Блекворд обвел взглядом зал, — дабы вдохновить читателей на свершения в области творчества. Твой пример мог бы послужить хорошим толчком для тех, кто все еще не может решиться делать то, что нравится.
— Мой друг зачитывается вашими статьями.
— А ты? Тебе нравятся мои статьи? — Нил скрестил руки и шутливо наклонился к Томасу. Все-таки Нил был высоковат для омеги. А может, это просто Тому не очень-то повезло с ростом.
— Я не читаю журналы, — не стал врать Хейли.
— Ты ничего не теряешь, — махнул рукой Нил, — и эта выставка тому подтверждение. Что ж, к нам направляется твой бесконечно занятой супруг, а мне надо еще поболтать с другими художниками. Томас, рад был тебя снова встретить. Творческих успехов, — Блекворд не стал задерживаться и быстро исчез.
Марк ловко двигался сквозь толпу, которая, завидев этого мистера Обаяние, местами невольно расступалась. Он выглядел вполне довольным жизнью, будто никакого неприятного разговора с Блеквордом и не было. После окончания открытия людей в зале только прибавилось, но Марк все равно без затруднений отыскал Томаса и целенаправленно к нему шел. Томас на долю секунды залюбовался этим хорошо сложенным альфой, но быстро себя одернул. Пол и Френк о чем-то оживленно спорили рядом, но омега не улавливал предмета стычки.
— Томас, какие у тебя планы? — Далтон взглянул на свои наручные часы.
— Пока не знаю. Мы еще не решили. Если ты опаздываешь, то…
— Спешишь от меня избавиться? — шепнул Марк.
Томас растерялся. Нет, сегодня общество Марка было даже приятным. Чего не скажешь про их прошлые взаимодействия. Но это и настораживало, и пугало.
— Ты долго думаешь, — снова шепнул Марк.
В скудный разговор вдруг вмешался Френк:
— Слушай, Томми, я тут подумал... Неправильно похищать тебя сегодня у собственного мужа, он же у тебя и так все время занят, — толкал речь Френк, а глаза Томаса округлялись с каждым новым произнесенным словом, — а тут у вас такой повод, — беспечно продолжал он. Теперь и Пол становился солидарен с эмоциями Томаса. — Мистер Далтон, уделяйте Тому больше времени, иначе он всю жизнь проторчит или за мольбертом, или в библиотеке. Периодически он прячется в свою ракушку и достать его оттуда бывает непросто.
Пол уже минимум дважды выписал Френку бесплатный проход на аутодафе. Томас же проклинал тот день, когда Андерсона научили говорить. И только Марк находил ситуацию архизабавной.
— Я сожалею. Томас такой скрытный, я понятия не имел, что он огорчен моей занятостью, — Марк взглянул на Тома, — что ж ты молчал, детка? Ты должен обсуждать такие вещи в первую очередь со мной.
Томас пожалел, что не сумел еще в Рождество провалиться сквозь землю. Сейчас бы он не присутствовал на этом сомнительном спектакле. И не испытывал спектр разнообразных чувств: от вынужденного стыда до глубокого гневного негодования.
