— Двигатели будут готовы для использования к этому времени.

— Да, архонтесса, будут.

— Я и не спрашивала.

Спустя неделю после запуска маяка Сорина оказалось одна глубоко в трюмах корабля в идущем вдоль корпуса по правому борту служебном туннеле. Она отправилась за едой, но нашла немногое. Так было и в нескольких прошлых заходах. Они слабели. Она остановилась в тени между люменами, опустилась на колени и начала молиться. Она молилась, прося сил продолжать бороться. Она не осмеливалась просить о большем.

Её молитва была обращена к Императору, но ответили ей чудовища. Их прибытие возвестил скрежет и вибрация, отдающаяся как будто по всему корпусу. По обе стороны от неё раздался нарастающий визг раздираемого металла. Она сжала уши, думая, что пришла гибель корабля. Она смотрела на стену, ожидая, что она исчезнет, а затем наружу вырвется атмосфера, увлекая её навстречу ледяной смерти в пустоте. Но сквозь корпус прорвались огромные буры. Пеногерметика закрыла бреши между корпусом корабля и абордажными торпедами спустя долю секунды, не давая воздуху уйти. Захлопнулись смотровые люки. И появились чудовища.

Сорина съёжилась. Она знала о космодесантниках. Конечно, она никогда не видела никого из Адептус Астартес, но часто видела их изображения во всём, начиная от литографий и заканчивая памятными скульптурами. Но ничто не могло подготовить её к встрече с такими существами. Их доспехи были чёрными, как пустота, украшенными гербом свившегося серебристого дракона. Казалось, что рога украшали шлемы многих окружавших капитана воинов, вышедших из кормовой торпеды. Но затем капитан снял шлем, и всё стало хуже. Рога были настоящими. И глаза: проницательные, чёрные, блестящие, словно сама пустота во плоти и керамите пришла на борт «Прощения».

Капитан направился к ней. Он был огромен. Ей казалось, что его серповидные рога царапают потолок. Но затем из торпеды вышло нечто ещё более громадное. Существо, действительно наполнившее коридор, чудовище на ногах-колоннах. Танк и саркофаг. Из верхней части его корпуса торчали три рога, а к рукам были приделаны клинки — клинки, ужасно похожие на костяные. И эти органические реликвии пугали даже сильнее, чем грозное оружие на концах рук.

Сорина глядела на капитана, чувствуя внутри холод. На «Прощение» пришла новая легенда, новые чудовища из кошмаров всего человечества, и не она ли их призвала?

— Вы пришли убить нас, так?

Чудовище посмотрело на неё.

— Мы получили послание с этого корабля, — сказал оно. Голос капитана был грозным. Хотя он говорил тихо, голос рокотал. В произношении было что-то от рычания. — Ты отправила его?

Она не стала прятаться. Даже теперь, даже если она невольно призвала новых врагов Императора, ещё более страшных, чем эльдары, она не дрогнет. Не в свои последние мгновения.

— Я, — прохрипела она.

— Хорошо. Ты можешь быть полезной.

Она неуверенно моргнула, не понимая.

— Мы заметили с орбиты корабль налётчиков-ксеносов, закрепившийся на корпусе вашего транспорта. Что ты знаешь об их численности?

Её разум словно впал в ступор, пытаясь сопоставить слова чудовища с его обликом. Он не собирался её убивать.

— Кто… — выдавила Регина.

На лице капитана промелькнуло странное выражение. Сорине было тяжело что-то понять по лицу существа, столь далёкого от человечности, но ей казалось, что она только что увидела жалость.

— Я Волос, капитан второй роты Чёрных Драконов, и мы пришли, чтобы очистить этот корабль от чужацкой мрази.

Женщине потребовалось ещё несколько мгновений, чтобы осознать, что Чёрные Драконы пришли спасти её и её сородичей, а не перебить.

— Уверен, что она чувствовала бы себя спокойней, будь мы Ультрадесантниками, — заметил по вокс-каналу Лискар.

Волос недовольно на него покосился, но промолчал. Возможно, Лискар был прав. "Нам никогда не рады", подумал он, "но мы столь же нужны". Он не чувствовал презрения к напуганной смертной. Это была естественная реакция на всех Адептус Астартес, хотя ужас, внушаемый им и его братьями, был совсем другим делом. Он определял грань между богами и чудовищами. И у ужаса тоже было своё применение. Волос всегда это знал. Но лишь недавно капитан начал принимать то, каким могло бы быть это применение.

Он ждал, и, когда женщина осознала, что он не собирается её убивать, заговорил.

— Как тебя зовут?

— Регина Сорина, господин.

Хорошо. Она говорит. Значит, вызванный появлением Чёрных Драконов шок прошёл.

Запинаясь, вздрагивая от страха, она описала ситуацию на «Прощении». Когда она закончила, Волос приказал ей вернуться к своим спутникам и быть наготове.

— Да, господин. Мы последуем за вами.

— Нас будет легко найти, — усмехнулся Волос, вновь надевая шлем.

Они могли устроить для эльдаров засаду — в не слишком широких коридорах едва помещался брат Нитхигг. Они бы ограничивали движения чужаков, ослабляя их преимущества в скорости и ловкости. Но данная позиция была слишком далеко от центров контроля и управления корабля. Волос и не собирался устраивать засады. Для захватчиков это стало бы слишком лёгким наказанием.

Чёрные Драконы шли к корме и вверх — к мостику корабля. Их было два отделения: Ормарра и Пифия. Волос сделал Драконьи Когти Ормарра основой нового командного отделения. Такое изменение в положении тактического отряда противоречило традициям Кодекса Астартес. Однако численность второй роты серьёзно уменьшилось после раскола, начатого порченым Тохораном, а Чёрные Драконы никогда не подчинялись во всём учениям Кодекса. Существовали стратегические соображения: братья отделения Ормарра превосходно знали боевые ритмы друг друга, а потому было бы глупо ломать столь грозную боевую машину. Были и другие, менее явные, но ещё более веские причины. Ересь Тохорана началась с попытки привести Чёрных Драконов в согласие с Кодексом. Он отверг мутации своих братьев, осудив саму основу, суть ордена. И потому, когда Волос принял руководство ротой, раненой предательством, но очищенной и объединённой войной, он подчеркнул свою точку зрения, сделав своей гвардией самых мутировавших воинов. Вторая рота с удвоенным пылом благословила проклятие.

На этом задании отделение Ормарра сопровождали аптекарий Урлок, эпистолярий Ротнов и капеллан Массор — братья, наконец-то вышедшие из комы. Они жаждали вновь разделить боевую славу и высказывали поддержку Волосу, принятие изменённого лица роты. Капитан был очень им за это благодарен.

Не встречая сопротивления, Чёрные Драконы прошли сотни метров и поднялись через десятки палуб. По пути они неоднократно встречали людей, явно продолжавших исполнять назначенные обязанности, но так же явно являющихся теперь рабами, а не экипажем. Люди смотрели на Чёрных Драконов со смесью надежды и страха. Они разбегались по сторонам с пути наступающих космодесантников, расходились, словно пшено на ветру. Волос видел на стенах и потолках украшения — фризы, тянущиеся через залы и этажи, замысловатые и петляющие запечатления размышлений о паломничестве. Неважно, куда бы направлялся путник — узоры тянулись к великому свету Императора. Впрочем, ни одна из увиденных Волосом фриз не заканчивалась прибытием к Его Величеству, прославлялся долгий путь. Когда-то. Теперь большинство фриз были повреждены. Скверна не носила духовный характер, нигде не было рун Хаоса, надругательство было мирским, но не менее жестоким. И слишком обширным, чтобы такое могли устроить захватчики. Волос понял, что эльдары заставляли устраивать богохульства самих обитателей «Прощения», и задумался, как же это могло повлиять на дух рабов? Он начинал скучать по честной жестокости орков.

В пяти палубах под мостиком они всё ещё не увидели ни следа врага. Затем Браксас окликнул его.

— Брат-капитан, на ауспике возможные цели.

— Наконец-то, — Волос остановился, чтобы взглянуть на то, что обнаружил Браксас. — Я уже начал думать, что они все будут ждать нас на мостике. — Он знал, что налётчиков было немного, но и не сталкивался никогда с эльдарами любого рода, желающими запереться в замкнутом пространстве. Это бы сыграло на руку Чёрным Драконам, а не ксеносам. — Они направляются к нам?