Отдаю команду провести новое сканирование комплекса ауспиком. Там много ксеносов, но только одна рота их воинов.

— У них могучая техника, брат-сержант, — произносит брат Уск.

— И никчемное воинское мастерство, — отвечаю я. — Мы одолеем врага.

На протяжении перехода мы в своих кельях изучили многое об этих тау, и особенно — детали карательной экспедиции во время первого крестового похода в их область космоса. Я почти не сомневаюсь, что второй поход достигнет тех же результатов. Мы вытесним чужаков из Дамоклова залива, а со временем сами явимся следом и совершим праведный геноцид. Их миры сгорят, обратятся в склепы, и груды незрячих черепов под безмолвными небесами станут свидетельством мощи Империума.

Но это случится в будущем. Сейчас же я жажду покрыть клинок грязной кровью ксеносов. Теневые капитаны утверждают, что тау — достойные враги. Возможно, и так, но они всё равно чужаки, и потому заслуживают лишь презрения.

Мне поступает вокс-импульс, промодулированный во избежание перехвата. Капитан Оделл и его бойцы на позиции.

— В атаку, — отвечаю я им. — Да пребудет с вами Император.

— Я истосковался по битве, — произносит брат Ювин, сжимая в руках топор. Все мы ощущаем его нетерпение.

— Уже скоро твое желание исполнится, брат. Нужно выждать, пока противник окончательно не увязнет в сражении на севере.

Вдали, на другой стороне опушки относительно нашей позиции, раздается стрельба. Примерно сейчас Оделл направляет волну штрафников к центру обработки пленных. Очевидная уловка, на первый взгляд. «Настоящая» атака будет направлена на командный узел. Крайне важно, чтобы противник поверил в угрозу их лидеру: только так мы сможем захватить искомую добычу. Ложное наступление на истинную цель, чтобы скрыть наши реальные намерения. Подобные военные хитрости — наша вторая натура.

Я раздражен, что мы не пытаемся поймать одного из повелителей чужаков, но до сих пор каждая такая операция заканчивалась неудачей. Кроме того, теневой капитан Сорокопут сообщил мне, что в случае атаки на эфирного, местное население ждут тяжелейшие последствия.

К звукам лазстрельбы примешиваются хлопки разрывов и крики людей.

Меня окружают нечистые заросли, сплетения гнилых ветвей. Они ломкие, высохшие насквозь, но при этом покрыты тлетворной слизью. С каждого сучка свисают путаные лохмотья серого мха. К ногам липнет лесная подстилка из осклизлых черных листьев. Здесь не растет почти ничего, кроме деревьев, а они больны. Многие из них покрыты некрозами, витыми наростами, из которых по стволам стекает ярко-красная жидкость. Живые существа, замеченные мной, находятся в таком же состоянии. Сенсориум доспеха предупреждает о токсинах в воздухе, способных повредить даже мне, невзирая на физиологию, благословленную дарами Императора. Я вижу, как некий аналог насекомого болезненно взбирается по ветке; его потугам аккомпанируют непрерывные разрывы снарядов боевой пушки. Сенешаль Контир вступил в сражение. Я снова смотрю на жука: уродливое создание участвует в такой же тяжелой битве, как и Рыцарь, хотя просто ищет еду. Это напоминает мне о…

[Опасность! Нечто всплывает из глубин сознания субъекта. Вихрь образов запутывает нас. Драка в узком проходе за несвежую пищу. Оранжевые небеса. Друг. Да, вот источник его воли к сопротивлению. Друг. Женского пола, с грязным лицом и симпатией в глазах. Она пытается выжить. Она пытается отыскать немного еды. Продолжается перекрытие слоев памяти, эмоциональный отклик угрожает захлестнуть нас.

Машины касты земли на 92 % мощности. Препарирование сознания возобновляется.]

…Я выбрасываю из головы ранние воспоминания. Я космический десантник, и у меня есть долг, который необходимо исполнить. Вокруг — нездоровый мир, затронутый порчей варпа. Надеюсь, яды этой планеты задушат ксеносов, когда мы оставим её тау.

— Атака началась, нам пора приступать. Все как один, братья, воспарим на огненных крыльях ворона и обрушимся на чужаков и предателей с праведным гневом!

— Есть, брат-сержант! — отвечают они.

Вместе мы устремляемся в небеса, под нами с треском падают на землю больные ветви. Ксеносы не подозревают о нашем приближении, атака застает их врасплох.

Восславьте Императора Человечества, восславьте сына Его и отца нашего — Коракса, Владыку Воронов!

Стоило полностью отвлечься на схватку за командный узел, и у нас начались серьезные проблемы. С неба донесся рев. Посмотрев вверх, я увидел сияние выхлопов прыжковых ранцев и воинов в темной броне, несущихся к земле.

Гвардейцы Ворона. Черные доспехи, белые птицы на наплечниках. Пока космодесантники снижались, их прыжковые ранцы рычали, будто какие-то чудовища, а громоздкие болт-пистолеты изрыгали снаряды. Все они были вооружены для ближнего боя и опускались прямо на головы моего ла’руа.

Сменив цель, я открыл огонь по ближайшему воину. Очередь из импульсного карабина обладает достаточной убойной силой, чтобы свалить космодесантника. Ну, если он вдруг снимет броню. При всех плюсах такого оружия, импульсам не хватает пробивной силы. Вероятно, кому-нибудь стоит обратить на это внимание.

Разряды, попавшие в неприятеля, сбили его с курса. Гвардеец Ворона, отброшенный от товарищей, вынужденно извернулся в воздухе, чтобы скорректировать полет, но ни один импульс не пробил доспех. Возможно, имперская силовая броня не настолько продвинутая, как боекостюмы «Кризис», но это не делает её менее прочной. Космодесантник приземлился в десяти метрах от меня; раздался отчетливый лязг. Его друзья, спустившиеся следом, оказались между центром обработки и моим отрядом, в котором не хватало Хинкса.

В следующие три секунды мы совершенно отчетливо поняли, что командный узел не является целью Гвардии Ворона. Они не атаковали воинов огня, защищавших его. Сначала я решил, что астартес собираются зайти в тыл нашим силам, заставить нас вести огонь по двум направлениям, а затем перейти в ближний бой, где скажется превосходящая физическая сила людей, и, в особенности, космодесантников. При всем моем уважении к благородным и дисциплинированным воинам огня, они неэффективны в рукопашной. Если бы это единственное отделение добралось до наших позиций, всё было бы кончено. Гвардейцы Ворона прошли бы сквозь лучших шас’ла, как горячий нож сквозь масло.

Но этого не случилось. Напротив, космодесантники направились прямо к центру обработки, где скрывались пять сотен возможных граждан тау’ва. Два отряда гуэ’веса у входа продержались недолго: ни одной потери у Гвардии Ворона, четырнадцать человек растерзаны на куски разрывными снарядами. Затем космодесантники выстроились у огромных двойных дверей комплекса. На моих глазах один из них превратил запорный механизм в шлак выстрелом из мелтагана, а другие раздвинули створки. Из прохода повалили объятые паникой люди. Кто-то пробовал убежать, кто-то бросался к ногам астартес, пытаясь сдаться. Их всех убивали без разбора.

Долго мне над этим думать не пришлось, поскольку Гвардеец Ворона, приземлившийся отдельно, запустил прыжковый ранец и устремился к посту охраны. Пятеро нас против него одного. Соотношение сил точно не в нашу пользу.

— Выходим! — рявкнул я своей команде, хотя едва мог говорить от ужаса. Ребята бросились назад, выбежали из двери. Мне едва удалось отскочить, когда космодесантник проломил своим телом стену и окно. Распластавшись на полу, я чудом сумел удержать карабин.

— Ты предатель, и я поступлю с тобой соответственно! — гаркнул он. Из вокс-решетки шлема вылетали резкие, грубые звуки. — Приготовься к праведной каре от рук твоего истинного господина, ничтожество!

Ну, или что-то в том же стиле.

Я отчаянно палил ему в нагрудник, но по-прежнему не мог пробить броню. Остальные бойцы отходили от командного пункта, не забывая о резне, творившейся у них за спинами. Перед таким врагом, как десять космических десантников, помедлит сотня самых могучих людей, а мы к ним не относимся.