Внезапно воздух наполнили толстые, чёрнооперённые стрелы, каждая из которых выбирала свою цель со смертельной точностью. Орки не успевали даже вскрикнуть перед смертью. Пока остальные зеленокожие оглядывались в недоумении, из тьмы вылетел второй град стрел, который свалил ещё один ряд орков. Воздух наполнили испуганные хриплые крики. Пьяные орки пытались нашарить своё оружие, спотыкаясь о мёртвых товарищей и груды добычи, беспорядочно наваленные по всей поляне. Ещё один смертоносный залп вылетел из-за тёмных деревьев, а затем, сопровождаемый громкими криками, из леса вырвался отряд людей, которые отбросили луки и вытащили длинные ножи и мечи.
Курган снова напряг мышцы, пытаясь разорвать путы, а затем посмотрел на закричавшего Торина..
— Это наш шанс, дядя! Мы должны попытаться выбраться отсюда, пока зеленокожие отвлечены на этих дикарей.
Взглянув направо, Курган убедился, что Боррис по-прежнему был без сознания, повиснув на верёвке, как рваная тряпичная кукла. Огромный синяк на его голове были тёмен, как уголь, а лицо наполовину скрыто коркой засохшей крови. Побег не выглядел столь уж возможным, но Курган был не из тех, кто смотрит в рот дарёному пони. Он сжал зубы и вновь завертелся в путах.
К этому времени орки уже оправились от первоначального удивления и начали организовывать оборону. По сравнению с толпами зеленокожих, на взгляд Кургана, людей виделось крайне мало. Скрежеща зубами от отчаяния, он напрягал свои путы, пока его руки не онемели, но верёвки так и не поддались. Несмотря на то, что они уступали числом, люди взимали с пьяных, ошеломлённых орков богатую дань смертей. Особенно один молодой человек, что прорезал кровавую дорогу в зелёной толпе, неся погибель оркам каждым взмахом меча. Впрочем, зеленокожие постепенно окружали нападавших, и Курган начал опасаться, что отдых от кровожадного внимания орков будет недолгим.
АНСГАР хохотал в водовороте битвы, даже парируя очередной зазубренный меч орка. Нанеся левой рукой встречный удар, он по самую рукоять воткнул охотничий нож в брюхо зеленокожего. Как только орк, захлёбываясь кровью, свалился на землю, на его место тут же встал другой, только затем, чтобы, в свою очередь, быть срубленным могучим ударом Эгенульфа, сражавшегося по правую руку от брата. Близнецы огляделись в поисках новых врагов. Их господин был окружён толпой зеленокожих. Впрочем, даже если бы орки были трезвы, как стёклышко, у них было бы мало шансов против могучего повелителя людей. Не обращая внимание на покрывавшие его дюжину мелких царапин и порезов, он сражался с яростью медведя. Ревя боевой клич племени, он снёс шею одному гоблину и, наотмашь ударив ножом, выпотрошил другого.
Большинство гоблинов были мертвы или сбежали в спасительную темноту леса, и несколько орков последовали их примеру. Тем не менее, Ансгар видел, что неожиданная атака вскоре выдохнется, если они не смогут сокрушить основную часть орды. Внезапно его внимание обратилось на Стального Глаза. Кричащий в гневе юноша перепрыгнул через головы нападавших на него врагов и приземлился прямо в середине их импровизированной «стены щитов». Ансгар потерял его из виду за зеленокожими телами и мелькавшими мечами.
Терзаемый тревогой за своего господина, Ансгар крикнул своим доверенным ветеранам, чтобы те следовали за ним. Мускулистый молодой человек вновь появился перед глазами, поднявшись из груды трупов, круша спины своим потенциальным убийцам. Сломавшись, орки попытались было броситься в бегство, но лишь встретили свою смерть на клинках ветеранов, которых привели на помощь своему господину Ансгар и Эгенольф. Теперь путь к пленникам был открыт, и Ансгар приказал нескольким воинам остаться для прикрытия, в то время как большая часть бойцов последовала за Стальным Глазом, который направился к гномам.
КУРГАН ничем не мог помочь, но испытывал восторг от боевого мастерства молодого человека, очевидно, лидера людей, судя по тому, как дикари сплачивались вокруг него. На глазах короля гномов юнец легко увернулся от неуклюжей попытки проткнуть его копьём и оглушил нападавшего рукояткой меча. Поднырнув под резкий удар топором, он подрезал поджилки другому зеленокожему и, ткнув ножом вверх, выпотрошил владельца топора, окатив себя фонтаном орочьей крови. Курган ощущал себя практически зрителем какого-то жуткого танца, наблюдая за тщательной хореографией движений, выполненных с мрачной точностью. Молодой человек не останавливался ни на мгновение, лавируя между ударами своих противников, в то время как каждый удар его оружия наносил глубокие смертельные раны. Мощный удар в позвоночник свалил на землю чёрного орка, а парень уже врезал головой другому, с громким треском ломая назатыльник остроконечного орочьего шлема.
Оглядевшись, Курган заметил, что остальные люди тоже чувствуют себя не так уж плохо. Несколько человек пало, но зелёных трупов было несравнимо больше. Гибкие охотники врывались в толпу парами и тройками, набрасываясь на тщательно выбираемых противников. После смерти одного врага, они тут же принимались за другого, потом за третьего, и так далее, продвигаясь через орочий лагерь с безжалостной эффективностью. При всей своей первобытной дикости, люди были отважными бойцами.
Курган услышал, как Торин с проклятием сплюнул, и, повернувшись, увидел, как его племянник сердито смотрит на приближающихся людей.
— Что случилось, парень?
— Эти проклятые розовокожие люди. Они сражаются с орками за нас. Я не знаю, кто из них хуже. С орками всё ясно, это толпа жестокой мрази, но эти людишки тоже все лживы и непременно нанесут нам удар в спину. Я ручаюсь, они наверняка явились забрать наш обоз и утащить его в грязную вонючую яму, которую называют домом. И сокровища они тоже заберут.
— Всё может статься, парень. Но какими бы ни были причины, пока они дерутся с орками, я не собираюсь ссориться с ними. Я отдаю им должное — они умеют размахивать мечом, когда прижмёт. Кончай ныть и попробуй освободиться!
Курган вновь обратил всё своё внимание на битву. Некоторые из людей прорвались через орочьи ряды, и их лидер шёл в сопровождении своих старших воинов к гномьему королю. Глядя на раскрашенные лица, на хлопья пены на губах, Курган не был уверен, что хочет стать объектом их внимания. Тем не менее, эти глупые люди могут невольно дать ему и его спутникам шанс спастись. Не говоря ни слова, один из самых молодых воинов метнулся за столб, и Курган вздрогнул, ожидая, что вот-вот кинжал воткнётся ему в почки.
Однако вместо этого гном почувствовал, как нож скрипит по связывающей его верёвке. Она была намотана в несколько оборотов вокруг самого столба, и отрок с трудом разрезал их, пока они скользили вверх-вниз по мокрому от дождя столбу. Курган напряг все свои силы в последнем могучем усилии. С треском путы порвались, и он рухнул в грязь. Спустя несколько мгновений ноги его также оказались свободны, и он поднял голову, чтобы посмотреть, как развивается сражение.
Быстрый взгляд показал Кургану всё, что ему нужно было знать. Несмотря на потери, понесёнными орками, всё выглядело достаточно мрачно. Умение и скорость это одно, но в этом бою сила и количество значили намного больше, и напряжение уже начинало сказываться на людях. Пала уже почти половина, лишь самые сильные и умелые всё ещё сражались. Хриплые боевые кличи заглушались звоном металла и стонами раненых и умирающих. Шаг за шагом людей теснили.
Торин был свободен, но теперь у людей возникли проблемы с путами, связывающими находившегося в беспамятстве Борриса. С рычанием их залитый кровью лидер вложил меч в ножны и схватил сам столб. Он рванул вверх, и его мышцы напряглись от усилий. Его ноги постепенно выпрямлялись, хотя ступни вязли в грязи. Курган в изумлении наблюдал, как вершина столба закачалась туда-сюда, сначала всего на несколько дюймов, потом — футов, а потом — дико, словно раскачиваемое бурей дерево. Наконец, с громким чавкающим звуком кол вышел из земли и упал на землю. Высокий человек с заплетёнными в косу волосами и висячими усами шагнул вперёд, сбросил верёвки, удерживавшие Борриса, и перекинул бесчувственного гнома через плечо.
