Воллен встряхнулся и выпрямился в седле. Спина и предплечье болели так, будто их сломали.

А потом Гэн завалился на бок и сбросил его на землю.

Воллен встал. Гэн лежал на боку и судорожно дергал ногами. Кровь хлестала во все стороны. Рана, нанесенная варваром, оказалась гораздо серьезнее, чем поначалу показалось Карлу.

Он ничего не мог поделать. Гэн бил и бил копытами, голова его задралась, зубы оскалились, кровь била фонтаном. Всего минута — и любимец Воллена умер.

Чувствуя, как злые слезы заливают лицо, Карл подбежал к Фриделу и потащил его ко входу в зал. Йоханн стонал и плакал. Он наложил в штаны.

— Возьми меч! Меч возьми! — кричал Карл.

— Я обделался! Мне так стыдно, Карл! Я обгадился!

— Заткнись, Йоханн! — орал Воллен, он боялся, что его вот-вот вывернет от вони. — Доставай свой меч и поднимайся!

Энмейера убили. Он лежал ничком в грязи, его руки, плечи и голова были изрублены в нескольких местах. Видно, он пытался закрыться руками от неутомимого смертоносного меча. Стауэр лишился коня. С саблей в одной руке и с разряженным пистолетом в другой он как лев сражался с обступившими его варварами. Левый щиток на левом плече капитана болтался на кожаном ремешке, из множества ран сочилась кровь.

Карл стоял на крыльце зала всего день назад, а казалось, что с тех пор прошли месяцы. Тогда он был с Герлахом, и их окликнул адъютант маршала Скотт.

И сейчас по какому-то жуткому совпадению Скотт снова был на крыльце, именно в том самом месте. Только теперь он был мертв, его перерубили мечом до самого позвоночника.

Солдаты в пестрых одеждах — стражники маршала Нейбера — бились у дверей, ведущих в зал. Двое из десяти уже пали, но остальные продолжали стойко сражаться с врагом.

Как и полагается маршальской страже — это были отборные бойцы. Они орудовали клинками особенной формы, которые назывались катцбалгерами, это были короткие широкие мечи с изогнутым лезвием и двойными желобами. Богатые украшения отражали высокий статус стражников маршала. Они уже уложили больше дюжины врагов.

Карл присоединился к страже маршала. Он потерял из виду хнычущего Фридела, но все еще продолжал выкрикивать имя товарища. Карл оказался рядом с одним из стражников, это был пожилой мужчина в богатых доспехах и пестрых чулках. Они сражались плечом к плечу. Воллен почувствовал, как его меч рассек что-то мягкое, и осознал, что только что убил еще одного северянина.

На одного из стражников накинулись сразу несколько варваров, он вскрикнул, и его зарубили.

— Как тебя зовут? — крикнул стражник, сражающийся рядом с Карлом.

— Карл Райнер Воллен!

— Беги, Карл! Беги в зал! Найди маршала и присмотри за ним!

— Но…

— Ради святого Зигмара, мы не можем дать ему погибнуть! Я послал человека, чтобы он привел коней к западному входу. Проводи маршала туда! Выведи его из зала! Мы прикроем вход!

Карл колебался. Стражник без устали размахивал катцбалгером, одежда его была вся в крови.

— Прошу тебя… — взмолился стражник.

Карл решился и побежал в зал.

Внутри было странно тихо. Грохот сражения на улице превратился в приглушенный гул. Воллен прошел через внешний зал. На полу валялась треснувшая при падении лютня. Карл услышал тихий методичный звук и, опустив глаза, увидел, что это кровь капает с его клинка на каменные плиты.

Воллен сорвал с головы шлем и отбросил его в сторону.

— Маршал? Маршал Нейбер? Сир?

Очаг в главном зале уже погас. Было холодно и тихо. Время от времени балки вздрагивали от доносившегося снаружи шума. Открытый дорожный сундук стоял на полу, в атласных отделениях не хватало двух бокалов.

Карл положил саблю на стол, взял один из оставшихся гравированных бокалов и плеснул в него вина из открытой бутылки. Он опрокинул бокал и почувствовал некоторое облегчение. Балки снова вздрогнули.

Карл поставил бокал на стол и взял саблю.

— Маршал Нейбер?

Воллен отбросил концом сабли бархатный полог и заглянул внутрь.

Пусто.

Он прошел дальше и опять саблей открыл дверь в кухонное помещение. На кухне не было ни души, над очагом вился слабый дымок.

Воллен зашел в опочивальню и там нашел Нейбера.

Маршал был мертв. Он лежал на кровати в одних чулках. Нейбера убили, воткнув ему в глотку его собственный маршальский жезл. Лицо его распухло и почернело.

Карл подошел к кровати. Ситуация была настолько нелепой, что он громко расхохотался.

Стражники готовы были драться до последней капли крови, чтобы защитить своего маршала, и вот он перед Карлом — мертвый.

Карл напрягся. Смерть не наступила сама по себе. Нейбера убили.

Воллен резко развернулся, взмахнув саблей. Как раз вовремя, чтобы успеть отразить удар напавшего на него из полумрака врага. Это был гибкий голый мужчина в кожаных ремнях, на голове у него был шлем с тремя изогнутыми асимметричными рогами и медной маской в форме морды быка.

Получив удар по бычьей морде, северянин упал, но тут же вскочил и снова прыгнул вперед, держа в каждой руке по ножу. Он выглядел глупо и пугающе одновременно. Его голова была защищена шлемом с маской, на ремнях болтались шнурки с бусинами, ракушками и осколками костей. Однако его ноги, грудь, руки и пах — все было открыто. Все уязвимые части тела, которые люди обычно прячут под одеждой и доспехами, у этого варвара были обнажены, и только голова скрыта под металлом. Северянин кинулся на Карла, его босые ступни шлепали по каменным плитам, тихонько побрякивали бусы.

Карл ухватился за рукоять сабли двумя руками и нанес удар. Удар пришелся по шлему северянина и отбросил его в тень. Варвар выронил ножи. Шнурок с бусами и костяшками порвался, и вся эта мелочь раскатилась по полу.

Карл побежал. Он побежал к западному входу. Стражник сказал, что там должны быть лошади.

Карл распахнул двери.

За дверями стоял северянин в шлеме с волчьей маской. Его силуэт вырисовывался на фоне пожарища, по плечам варвара стекала кровь. На этот раз в руках у него был топор. Он сделал выпад вперед и сбил Карла с ног. Горнист лежал на спине, варвар замахнулся топором, целя ему в голову.

Утреннее небо было мрачным, как погребальный покров. Полосы черного дыма спиралью извивались по земле, ветер разгонял его, как клочья тумана. Ждевка горела.

С восточной части поля Герлах видел яркие языки пламени, вылизывающие стены городских домов и балки крыш. Огонь, пожирающий ясеневую дранку на куполе зала, был раскаленного бело-голубого цвета.

Панорама горящего города то появлялась, то исчезала в клубах черного дыма, который ветер гонял по полю. Пахло горелым деревом, ржавым железом и тухлым мясом. У этого запаха был соленый привкус.

Герлах понял, что у дыма нет никакого вкуса. Солеными были его слезы. Он плакал какое-то время и сам того не замечал.

Саксен бил копытом, перебирал ногами, мундштук у него был в пене. Герлах развернул коня и легким галопом поскакал сквозь волны черного дыма. По всему полю на вытоптанной траве лежали мертвые тела. Мужчины, лошади, смятые доспехи, сломанные колья. В черных завихрениях дыма, как призраки, метались лошади без всадников. Герлах попытался разыскать штандарт отряда, но нашел лишь насажанный на копье труп Тракса.

Вдали слышалась беспорядочная стрельба. Вдруг откуда-то выехали Линсер и Димитер. Линсер лишился своего шлема, Димитер, весь в крови, едва удерживал равновесие в седле. Увидев Герлаха, они придержали коней.

— Знаменосец! — крикнул Линсер.

— Где проходит фронт? — командным тоном спросил Герлах.

Линсер пожал узкими плечами и обтер лицо рукой в перчатке. На лице остались кровавые полосы.

— Фронт? — переспросил он, словно не понимал значения этого слова.

— Мы должны соединиться с пехотой и реформ… — начал Герлах.

— Нет никакой пехоты, — спокойно сказал Димитер. Он держался руками за живот, лицо его было пепельно-серым от боли. — Зигмар! Ты чертов дурак! Нет никакой пехоты! Нас разбили!