Она заехала Ч'ингу кулаком в бок и сбила катайца с ног.

Запаниковав, Бласко вытащил кинжал. Он замахнулся на девушку, приказав своим людям схватить незваных гостей.

Женевьева отскочила и выбила оружие у Бласко из рук. Ч'инг попытался ударить вампиршу ногой в голову, но девушка увернулась, и катаец поразил лишь пустое пространство.

Люди Бласко подняли алебарды, но Максимилиан вскинул руку, отменяя приказ их господина. Будучи отцом принца Освальда, он не мог не узнать старую знакомую.

— Предательство! — крикнул великий князь.

Бласко потянулся к горлу наемника. Вукотич перехватил запястья лорда-маршала и с силой сжал их. Владислав упал на колени, но, нагнувшись к своему противнику, Вукотич дернул цепь и заставил Женевьеву пошатнуться.

Ч'инг ударил вампиршу руками в лицо. Любая другая женщина умерла бы на месте, но Женевьева лишь попятилась. Ч'инг сам потерял равновесие и, чтобы удержаться на ногах, подпрыгнул. Он изогнулся в воздухе, как демонический акробат, пролетел над головами алебардщиков и приземлился прямо за спиной Женевьевы. Быстрый, как змея, катаец ткнул ее кулаком в плечо, и девушка обернулась, чтобы схватиться с врагом.

Внезапно раздался тонкий пронзительный крик. Это Клей Глинка звал на помощь, пока другие люди сражались за его жизнь.

Бласко вырвался из захвата Вукотича и бросился прочь в поисках спасения, расталкивая своих людей. Он окончательно потерял самообладание. Добежав до края сцены, он пошатнулся и рухнул вниз. Послышался всплеск.

Вукотич и Женевьева встали, натянув до предела цепь, сковывавшую их запястья. Диен Ч'инг улыбнулся им, поклонился и приготовился к решающей атаке.

Он взмахнул руками, и вокруг его кистей вспыхнуло золотое сияние, а в глазах зажегся огонь. Слуга Хаоса пробормотал несколько слов на своем языке, призывая дьявольские силы. Вокруг него засверкали молнии. Ни с того ни с сего подул сильный ветер.

Катаец взмыл в воздух и неторопливо поплыл над сценой, совершая странные пассы.

— Колдовство! — закричали в толпе.

Двое магов выступили вперед, пытаясь навести свои чары. Максимилиан приказал всем отойти.

Диен Ч'инг поднимался медленно. Изо рта у него летели белые хлопья, образуя вокруг облако причудливой формы. Катаец парил в центре фантома. Его глаза сверкали из миндалевидных глазниц оскалившегося дракона, вытянутые в стороны руки управляли неровными прозрачными крыльями.

Кто-то бросил копье, метя Ч'ингу в сердце. Пика отклонилась от цели и со звоном упала на сцену. Маг, на мантии которого был вышит знак силы, шагнул навстречу приспешнику Циен-Цина и воздел руки, исступлённо твердя заклинание. Катаец издал смешок, от которого кровь стыла в жилах, и маг окоченел в буквальном смысле слова. Его глаза покрыла изморозь, а капельки пота на беззащитном лице обратились в белые льдинки. Маг пошатнулся, как сломанная статуя, и рухнул на сцену, разлетевшись на кусочки.

Все собравшиеся дружно подались назад.

Вукотич посмотрел на Женевьеву, которая в свою очередь не сводила глаз с катайца. Ее лицо выражало решимость, тело было напряжено до предела.

Из груди Ч'инга появилась серая призрачная рука, которая, удлиняясь, тянулась к Глинке. Рыдая и вопя, предводитель Крестового похода цеплялся за одежды одного из своих последователей, который пытался спастись бегством. Туманная лапа опустилась на голову моралиста и сомкнула пальцы в кулак. Крики Глинки смолкли, но его искаженное лицо еще можно было различить сквозь сгущающуюся мглу.

Крылья катайца становились все больше. Их тень накрыла людей, толпившихся внизу. Пуповина из эктоплазмы, связывающая Ч'инга и моралиста, пульсировала и утолщалась. На груди китайского мага раскрылся цветок, извергнувший темно-красный сок в змеевидную конечность. Сгусток медленно продвигался к голове блюстителя нравов. Вукотич интуитивно почувствовал, что, когда багровый пузырь коснется лица Глинки, тот умрет.

— Серебро и железо, — сказала Женевьева и подняла левую руку, вынуждая Вукотича поднять правую. — Серебро и железо.

Цепь коснулась призрачной конечности и вошла в нее, как разогретая проволока в сыр.

Стремясь надежно заковать арестантов, тюремщики дали им в руки могучее оружие — два самых главных магических элемента, известных в алхимии. Серебро, проклятие вампиров, оборотней и привидений, и железо, несущее гибель демонам.

Цепь перерезала эхтоплазменную артерию, и призрачная рука рассеялась, осев на землю в виде росы. Глинка снова заголосил, умоляя помочь ему. Максимилиан стукнул моралиста рукояткой меча, и тот заткнулся. Вукотич и Женевьева натянули цепь и посмотрели на катайца. Ч'инг взмахнул крыльями и поднялся в небо.

Максимилиан приказал лучникам сбить его, однако, приближаясь к магу, стрелы ломались пополам. Катайца по-прежнему защищали могущественные демоны.

Перед тем как исчезнуть в облаках, Диен Ч'инг насмешливо махнул крылом. Обращаясь к Женевьеве, он сказал:

— Мы еще встретимся, госпожа моя, — и скрылся из виду.

Наемник рассердился. Почему это катаец избрал своим врагом Женевьеву? Его, Вукотича, он ни во что не ставит и потому игнорирует? Затем усталость навалилась на молодого человека, его голова отяжелела, словно налитая свинцом. Он еще видел, как маг затерялся среди серых туч, а потом упал на колени, потянув за собой Женевьеву.

— Бласко пропал, — сообщил Максимилиан. — Должно быть, доспехи утянули его на дно. Теперь он станет пищей для черноводского чудовища.

— Великий князь, — заговорила Женевьева, пытаясь отдышаться. — Заговор. Лорд-маршал заключил союз с последователями запрещенного культа.

Максимилиан фыркнул:

— Я так и думал. Никогда не доверял этому парню. Яйца не положил бы в его похлебку. Полная безвкусица.

Вукотич попытался встать, но его ноги отказывались слушаться. Боль и усталость давали о себе знать. К тому же он не ел уже несколько дней.

— Господин, — обратился один из воинов к Максимилиану, — взгляните.

Великий князь подошел к солдату. Женевьева к нему присоединилась, поэтому Вукотичу пришлось ползти за ней на четвереньках, как собаке.

Пока слуги успокаивали Глинку, балахон моралиста распахнулся.

— Глинка — мутант, — сообщил один из стражников.

И это действительно было так. У борца за нравственность из-под мышек росла дополнительная пара тонких конечностей.

— Не такой уж он и чистый, в конце концов, а? — Максимилиан с трудом сдержал злорадную ухмылку.

Вукотич понимал, что это открытие положит конец Крестовому походу. Великий князь повернулся к слуге.

— Принеси мне выпить, — сказал он. — Принеси всем нам выпить. И я имею в виду отнюдь не этот чертов кофе!

Вскоре привели кузнеца, и он сбил оковы. Женевьеву окружили чиновники, наперебой задавая ей вопросы. Девушка держалась скромно. Она отвечала вежливо, но отчужденно. Вукотич потер запястье. Как странно снова чувствовать себя свободным! Удивительно, к чему может привыкнуть человек, если того требуют обстоятельства. Подумав так, он погрузился в забытье.

Когда наемник проснулся, он обнаружил, что Максимилиан фон Кёнигсвальд сидит у его кровати с бутылкой рома «Смерть наемнику» в руке.

Вукотич проспал два дня.

За это время разгневанная толпа разнесла Храм Чистоты, а Клея Глинку взяли под стражу ради его же безопасности. Когда открылось, что он мутант, моралист обезумел. Его кофейни закрылись. По большей части на их месте снова открыли таверны и пивные. Полки в магазинах старой книги были завалены непродаваемыми трактатами о нравственном очищении. Тело Владислава Бласко так и не нашли. На вакантную должность назначили нового лорда-маршала из числа достойнейших людей города. Диен Ч'инг больше не появлялся. Видно, демоны унесли его далеко. Впрочем, согласно высшим законам, всякий последователь ужасного Циен-Цина, не справившийся с поручением, должен был подвергнуться длительному и мучительному заточению в преисподней. И хотя Ч'инг исчез, едва ли ему удалось избежать заслуженной кары. Гильдия куртизанок объявила, что ее члены будут работать один вечер бесплатно в честь бесславного окончания Крестового похода за нравственность. В Жуфбаре закатили самый большой праздник, который когда-либо видел город. Вукотич все пропустил.